Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

Пламенно целует удивленную деву, потом отталкивает ее и убегает. Солнце совершенно взошло и в полном величии озаряет роскошную природу и бесчувственную деву.

<1835>

259. ДУХ СОМНЕНИЯ

Мне тяжело, я весь в огне,В огне мучительном сомненья,И страшно что-то шепчет мнеМогильный глас разуверенья.О, замолчи, не умерщвляйМоих надежд, моих мечтаний,В моей душе не заглушайПоследний отзвук упований.

Умолкни, сжалься надо мной,Сомненья пагубного гений!И к дружбе пламенной, святойНе прибавляй яд подозрений.Как больно ты мне сердце сжал,Оставь меня, прими моленья!Я в жизни слишком мало зналМинут волшебных наслажденья.

Пусть в мир мечтательный я впал,Пусть заблужденья в нем хранятся,Но для души родным он стал,И с ним ей тяжко разлучаться.Помедли ж, гений, наноситьУдар последний разрушенья,Из чаши дружбы дай испитьВсю беспредельность упоенья!

Пусть это сладкий, дивный сон,Отсрочь минуту пробуждения!Тем сном я к небу вознесен…И как страшна мне мысль паденья…Не увлекай же, гений злой.Меня из стран очарованья,С моей растерзанной душойНе снесть мне ужас испытанья.

260. DE PROFUNDIS [183]

Что день, то в жизни похороны,Над нами смерть — как божий гнев,И верьте: нам приличней стоны,Чем песен радостных напев.Не раз под звук веселых песенЯ плакал скорбною душой!Нет, здешний мир веселью тесен,Здесь лучше петь «за упокой!».

Бывают чудные мгновенья:Мысль рвется к небу, кровь кипит, —То светлый гений откровеньяС душой поэта говорит!..Но жизнь своим прикосновеньемСроднит поэта вновь с землей,И он, расставшись с вдохновеньем,Ему поет «за упокой!».

Когда мы юны, в нас свободноРоятся светлые мечты,Но скоро все поочередноОни, как осенью листы,Падут, умчатся вихрем жизни,И мы, печальные, поройС улыбкой горькой укоризныМечтам поем «за упокой!».

Когда мы любим, в нас блаженство,Мы создаем волшебный мир,И с чистой верой в совершенствоВ него вселяем наш кумир!Но жизнь на чудное виденьеНабросит занавес густой,И мы в тоске разувереньяЛюбви поем «за упокой!».

Так гибнет всё, так всё стремитсяИсчезнуть в жизни, как в гробу;Чему же здесь нам веселиться,Кто изменит свою судьбу?..Мы все рабы единой воли,К могиле мы одной стезейПройдем по жизненной юдоли,И нам споют «за упокой!».

261. ХРИСТИАНИН

Есть в мире чувство неземное:Его божественный Христос,Как достояние святое,На землю с неба перенес.Запечатлев своею кровью,Его он миру завещал,И мир искупленный любовьюТо чувство дивное назвал.

И счастлив тот, кто, как святыню,В душе сберег завет Христа,Кто в прах склонил свою гордынюПред чудным символом креста.Среди житейского волненьяТот станет крепок как гранит,Дух отрицанья, дух сомненьяЕго в борьбе не сокрушит,

И не скует земное гореЕго души могучих крил, —Неисчерпаем в ней, как море,Источник вечно юных сил!В дни скорби демон испытаньяЕго с пути не совратит,И, как Христос, свои страданьяОн палачам своим простит!

262. ОТРЫВОК ИЗ ПОДСЛУШАННОГО РАЗГОВОРА

Ich bin zu alt, um nur zu spielen,Zu jung, um ohne Wunsch zu sein.Was kann die Welt mir wohl gewähren?Entbehren sollst du! sollst entbehren! —Das ist der ewige Gesang,Der jedem an die Ohren klingt,Den unser ganzes Leben lang,Uns heiser jede Stunde singt.

Утро. Комната молодого человека. Много книг, бумаг, картин. Во всем приметный беспорядок. Входит доктор, человек пожилых лет, друг молодого человека.

А, здравствуй! Ты приходишь кстати:Я нынче болен, ночь не спал,Ждал дня, как божьей благодати…Тоска!

О чем ты тосковал?

О чем?.. Вопрос, ей-ей, премилый!В нем виден медик; вам скажиИ что, и как, с какою силой,И место боли укажи…

Э! Ты опять хандришь!.. Ей-богу,Любезный друг, тебе б пораСойти на ровную дорогу.Скажи, к чему твоя хандра?Анахронизм она в сем веке!Когда вокруг тебя кипитЖизнь в современном человеке,Когда всё рвется, всё спешитОбнять природу и науки,Когда и ум, и дух, и руки —Всё дышит гением труда,Ты, как стоячая вода,Заглох от грусти и от скуки!Поверь мне, друг, жизнь хороша,В ней ум, и тело, и душаНайдут себе легко по доле,Лишь было б в ней немножко воли,А если в жизни, как средь тьмы,Бредем дорогой мы неровной,—Не жизнь виновна в том, а мы!

Я виноват иль жизнь виновна,Иль кто другой, — мне всё равно!Я верно знаю лишь одно,Что я живу, что я страдаю,Что день, взошедший надо мной,Я с тайным трепетом встречаюИ провожаю со слезой,Что есть в душе моей желанья,Есть жажда веры, есть любовь —И вместе горькое сознанье,Что с каждым днем я буду вновьЖелать, грустить, к чему-то рваться,В себе и в жизни сомневатьсяИ никогда…

                     Остановись!Определи свои желанья,Дай жизни цель, мечтам — названье,Что ж невозможно, — откажись!За тенью гнаться, верь, напрасно!

Да, откажись!.. Всё песнь одна,Давно знакома мне она!..Что так роскошно, так прекрасноВ душе цвело, чем ты дышал,К чему стремился, чем страдал,—Всё вырви! Всё одни мечтанья!На жертву жизни их отдай,А там по силам размеряй,Как на аршин, свои желанья!..Нет, нет! Оставьте мне страданья,В них есть блаженство…

                         Может быть,Но жизнь как с ними помирить?

О, лучше с жизнию расстаться!Без них что может жизнь мне дать?Я слишком стар, чтоб забавляться,И слишком юн, чтоб не желать!

263. ПОЭТУ-СУДИЕ

         Когда поэт, сознав свое призванье,         Свой приговор народу возвестит,         Как мощно он стихом негодованья                    Народ бичует и клеймит!Кто б ни был тот народ, что нужды для поэта!..         Поэт в сей миг не франк, не славянин,—Одною истиной душа его согрета:         Он человек, он мира гражданин.Но горе, если он в сужденьи увлечется         Народною иль личною враждой,—На грозный суд его народ лишь улыбнется,         И грозный стих над целью пронесется         Хоть звучною, но слабою струной.

264. ПАМЯТИ Е. БАРАТЫНСКОГО

В его груди любила и томилась         Прекрасная душа,И ко всему прекрасному стремилась,         Поэзией дыша.Святой огонь под хладной сединою         Он гордо уберег,Не оскудел, хоть и страдал душою         Средь жизненных тревог.На жизнь смотрел хоть грустно он, но смело,         И всё вперед спешил;Он жаждал дел, он нас сзывал на дело         И верил в бога сил!О, сколько раз с горячим рукожатьем,         С слезою на глазахОн нам твердил: «Вперед, младые братья,         Пред истиной — всё прах!»О, сколько раз он, старец вечно юный,         Наш круг одушевлял,Дрожали в нас души живые струны,         Согласный хор звучал.И дружно мы, напеня наши чаши,         Их осушали вновьЗа всё, что есть святого в жизни нашей,         За правду, за любовь!Он и́збрал нас, и старец, умирая,         Друзья, нам завещал,Чтобы, по нем как тризну совершая,         В борьбе наш дух мужал.

В. С. ПЕЧЕРИН