Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

Вдалеке показывается дева.

Но ты, моя божественная дева,Своей душой разлуки не снесешь,Родная ветвь возвышенного древа,Ты мной жила, со мною и падешь!Нет, нет!..

(Погружается в глубокую задумчивость. Дева подает ему книгу Шиллера.)

            Прочти хотя одно твореньеПевца души, свободы и любви:Он пробудит тебя из усыпленья,Он воскресит потухший огнь крови!

Юноша в рассеянии бросает взоры на развернувшуюся пред ним книгу и читает с возрастающим вниманием.

«Gieb mir das Weib, so teuer deinem Herzen,      Gieb deine Laura mir!Jenseits der Gräber wuchern deine Schmerzen!»Ich riß sie blutend aus dem wunden Herzen,      Und weinte laut, und gab sie ihr![182]

        (подбегая к деве)Последнее свершилось искушенье,Последнюю ты нить оборвала:Приемлю я судьбы определенье,Свой приговор сама ты принесла!Я верую: за гробом жизнь инаяГотова нас в объятия принять,Жизнь общая, безвременно святая,Где светлые мы будем созерцатьИ мысль творца, и жизнь родной природы,Где умертвим свое земное яИ, полные небесныя свободы,Проникнем вдруг все тайны бытия!Но не хочу напрасных воздаяний,И страшен мне ничтожества конец,Пока из мглы и скорбей и страданийНе вырву я бессмертия венец!Нет, снова в путь! Мое уединенье —Не хладный гроб мечте моей родной,Оно души больной успокоеньеИ новых сил источник неземной!Я ад пройду, за ним достигну раяИ обрету обещанный венец…О, памятна мне мысль твоя святая,Мой дивный Дант, мой пламенный певец,Певец небес, чистилища и ада,И ты едва в сомненье не пришел,Ты, гордых дум возлюбленное чадо!Но спас тебя Вергилия глагол:«Кто не свершит начатое стремленье,Тому позор!» — вещал твой проводник,Когда без сил и весь в изнеможеньи,Чтоб отдохнуть, средь ада ты приник.И вспрянул ты, внезапно обновленный,И закричал: «Я силен, бодр и смел!»И, волею поэта окриленный,Ты адские вертепы пролетел!О Дант, и я, как ты, без содроганьяПройду весь ад, все степени кругов,И насмотрюсь по силе душ страданьяНа силу их пожизненных грехов!И я, как ты, из тьмы отдохновеньяВергилия глаголом извлечен,Мой гордый дух вспорхнул от убежденья,И далеко уже летает он!Уж перед ним, заманчиво блистая,Готовы там разверзнуться вратаРоскошного, таинственного рая:Меня зовет горячая мечта —Туда, туда, где море вдохновенья,Где воли нет предела и концаИ где душа в избытке наслажденьяПотонет вся в объятиях творца!Пора! Иду я в путь труда и славы,Ты, дева-друг, прости любви моей,И ты, чертог природы величавый,Прости и ты, — я снова брат людей!Я совершу свое предназначенье,Я всё отдам: подругу, славу, честь,Я принесу себя во всесожженье!О! тяжек крест, но должно его несть!

Пламенно целует удивленную деву, потом отталкивает ее и убегает. Солнце совершенно взошло и в полном величии озаряет роскошную природу и бесчувственную деву.

<1835>

259. ДУХ СОМНЕНИЯ

Мне тяжело, я весь в огне,В огне мучительном сомненья,И страшно что-то шепчет мнеМогильный глас разуверенья.О, замолчи, не умерщвляйМоих надежд, моих мечтаний,В моей душе не заглушайПоследний отзвук упований.

Умолкни, сжалься надо мной,Сомненья пагубного гений!И к дружбе пламенной, святойНе прибавляй яд подозрений.Как больно ты мне сердце сжал,Оставь меня, прими моленья!Я в жизни слишком мало зналМинут волшебных наслажденья.

Пусть в мир мечтательный я впал,Пусть заблужденья в нем хранятся,Но для души родным он стал,И с ним ей тяжко разлучаться.Помедли ж, гений, наноситьУдар последний разрушенья,Из чаши дружбы дай испитьВсю беспредельность упоенья!

Пусть это сладкий, дивный сон,Отсрочь минуту пробуждения!Тем сном я к небу вознесен…И как страшна мне мысль паденья…Не увлекай же, гений злой.Меня из стран очарованья,С моей растерзанной душойНе снесть мне ужас испытанья.

260. DE PROFUNDIS [183]

Что день, то в жизни похороны,Над нами смерть — как божий гнев,И верьте: нам приличней стоны,Чем песен радостных напев.Не раз под звук веселых песенЯ плакал скорбною душой!Нет, здешний мир веселью тесен,Здесь лучше петь «за упокой!».

Бывают чудные мгновенья:Мысль рвется к небу, кровь кипит, —То светлый гений откровеньяС душой поэта говорит!..Но жизнь своим прикосновеньемСроднит поэта вновь с землей,И он, расставшись с вдохновеньем,Ему поет «за упокой!».

Когда мы юны, в нас свободноРоятся светлые мечты,Но скоро все поочередноОни, как осенью листы,Падут, умчатся вихрем жизни,И мы, печальные, поройС улыбкой горькой укоризныМечтам поем «за упокой!».

Когда мы любим, в нас блаженство,Мы создаем волшебный мир,И с чистой верой в совершенствоВ него вселяем наш кумир!Но жизнь на чудное виденьеНабросит занавес густой,И мы в тоске разувереньяЛюбви поем «за упокой!».

Так гибнет всё, так всё стремитсяИсчезнуть в жизни, как в гробу;Чему же здесь нам веселиться,Кто изменит свою судьбу?..Мы все рабы единой воли,К могиле мы одной стезейПройдем по жизненной юдоли,И нам споют «за упокой!».

261. ХРИСТИАНИН

Есть в мире чувство неземное:Его божественный Христос,Как достояние святое,На землю с неба перенес.Запечатлев своею кровью,Его он миру завещал,И мир искупленный любовьюТо чувство дивное назвал.

И счастлив тот, кто, как святыню,В душе сберег завет Христа,Кто в прах склонил свою гордынюПред чудным символом креста.Среди житейского волненьяТот станет крепок как гранит,Дух отрицанья, дух сомненьяЕго в борьбе не сокрушит,

И не скует земное гореЕго души могучих крил, —Неисчерпаем в ней, как море,Источник вечно юных сил!В дни скорби демон испытаньяЕго с пути не совратит,И, как Христос, свои страданьяОн палачам своим простит!

262. ОТРЫВОК ИЗ ПОДСЛУШАННОГО РАЗГОВОРА

Ich bin zu alt, um nur zu spielen,Zu jung, um ohne Wunsch zu sein.Was kann die Welt mir wohl gewähren?Entbehren sollst du! sollst entbehren! —Das ist der ewige Gesang,Der jedem an die Ohren klingt,Den unser ganzes Leben lang,Uns heiser jede Stunde singt.

Утро. Комната молодого человека. Много книг, бумаг, картин. Во всем приметный беспорядок. Входит доктор, человек пожилых лет, друг молодого человека.

А, здравствуй! Ты приходишь кстати:Я нынче болен, ночь не спал,Ждал дня, как божьей благодати…Тоска!

О чем ты тосковал?

О чем?.. Вопрос, ей-ей, премилый!В нем виден медик; вам скажиИ что, и как, с какою силой,И место боли укажи…

Э! Ты опять хандришь!.. Ей-богу,Любезный друг, тебе б пораСойти на ровную дорогу.Скажи, к чему твоя хандра?Анахронизм она в сем веке!Когда вокруг тебя кипитЖизнь в современном человеке,Когда всё рвется, всё спешитОбнять природу и науки,Когда и ум, и дух, и руки —Всё дышит гением труда,Ты, как стоячая вода,Заглох от грусти и от скуки!Поверь мне, друг, жизнь хороша,В ней ум, и тело, и душаНайдут себе легко по доле,Лишь было б в ней немножко воли,А если в жизни, как средь тьмы,Бредем дорогой мы неровной,—Не жизнь виновна в том, а мы!

Я виноват иль жизнь виновна,Иль кто другой, — мне всё равно!Я верно знаю лишь одно,Что я живу, что я страдаю,Что день, взошедший надо мной,Я с тайным трепетом встречаюИ провожаю со слезой,Что есть в душе моей желанья,Есть жажда веры, есть любовь —И вместе горькое сознанье,Что с каждым днем я буду вновьЖелать, грустить, к чему-то рваться,В себе и в жизни сомневатьсяИ никогда…

                     Остановись!Определи свои желанья,Дай жизни цель, мечтам — названье,Что ж невозможно, — откажись!За тенью гнаться, верь, напрасно!

Да, откажись!.. Всё песнь одна,Давно знакома мне она!..Что так роскошно, так прекрасноВ душе цвело, чем ты дышал,К чему стремился, чем страдал,—Всё вырви! Всё одни мечтанья!На жертву жизни их отдай,А там по силам размеряй,Как на аршин, свои желанья!..Нет, нет! Оставьте мне страданья,В них есть блаженство…

                         Может быть,Но жизнь как с ними помирить?

О, лучше с жизнию расстаться!Без них что может жизнь мне дать?Я слишком стар, чтоб забавляться,И слишком юн, чтоб не желать!

263. ПОЭТУ-СУДИЕ