Павел Федотов - Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников

– Ну, ладно, будет с тебя… пожалуй, ступай и домой. – И дал большую ягоду – с горшок. – Это тебе за труды, получай. Ягоду ешь, а семечки посади.

Парнёк обеими руками в обхватку взял ягоду и пошел по тропочке. Идет, идет, а по сторонам ягод так и усыпано. Сошел с дорожки, от хорёчка к пенечку перебегает, срывает ягодки… да и заблудился. Вдруг видит: чивить-чивить, пташечка та самая, которая прилетала к нему на окошечко.

– Что пригорюнился? – говорит.

– Да вот не знаю, как выйти.

– Иди за мной, – сказала пташечка и перелетела на другое деревце.

Пошел за пташечкой, – а она с кустика на кустик перелетывает да чивиликает:

– Вот близко кулиги, здесь и живу коло краю. Тут что-то делают ваши, они уж давно ищут тебя.

И слышит парнёк, вопят:

– Сергиюшко, у-а!

– Ээй! Я здеся-а! – откликнулся, обрадовался.

И видит: идут ихние, увидали его. И побежал к ним. Прощай, пташечка!

– Ну, слава Богу, – говорят, – а мы напугалися. Ищем, думали, что уж медведь съел тебя… Долго ли до греха. Говорили тебе: «не отходи, парень, далеко да откликайся». Ладно, нашелся. А ежели бы совсем заблудился, съели бы звери или с голоду умер… Пропал бы Сергиюшко наш.

Пришли к шалашке.

– Ешь, вон каша в котле, тебе оставили. А это что у тебя? Глядите-ка, какая Ягодина у него. Где ты нашел? Мы никогда не видывали.

И стал рассказывать, что с ним приключилось. Домой пришли – всем казали ягоду. Стали есть и другим давали пробовать.

А семечки Сергиюшко посадил – и растут ягоды величиной, как самые большие горшки. И весь народ стал садить от этих семян. Но случились весною морозы, а лето сухое и жаркое; все засохло, ничего не уродилось. Только в одном местечке, в ложбинке возле ручейка под горой, сохранился кустик Сергиевых ягод. Зеленцы[113] были уже большие, как шоргунцы.[114] Но огороды плохо загорожены, вошли коровы да овцы и лошади – все съели да затоптали и копытами выбили. А семян этих ни у кого в запасе не было. Всем понемножку досталось – и рассадили всё. Так и перевелись Сергиевы ягоды. Горевали люди, а Сергиюшко больше всех.

Стал подрастать и с ребятами ходит в лес по грибы да по ягоды коло кулиг по тропинкам. Ищет избушку под грибом – ровно пропала, как увидел во сне. Не знает, где живет и баушка береза.

П. А. Родимов

1887–1967 гг.[115]

I. Природа

Никто мне не сказал про землю,Но к ней моя любовь.Долины, реки – все приемлю,Люблю до страсти вновь.

И эту мелкую осинуНа дальнем бугорке,За ней весною небо сине;С котомкой налегке

Брожу среди полей бескрайныхПод птиц веселый грай,И сколько радостей случайныхДает мне милый край.

Еще звучит в тебе, природа,Широколиственное словоЗеленых девственных лесов,

Еще в лазури небосводаСияют первозданно-новоГряды летучих облаков,

Еще гремит родник кипучий,И пенной влагой орошаетДолину светлая струя,

И ум, пытливостью могучий,Еще упорно вопрошаетТекучий облик бытия.

Курлычут журавли в лазоревом зените,Весенним запахом наполнены поля,И ветер желтый пух на молодой ракитеКолеблет, ласково барашки шевеля.

Кой-где еще лежат седые глыбы снега,Насквозь проточены дыханьем полевым,Но солнца теплая разымчивая негаБез устали их пьет и превращает в дым.

И вмиг летучий пар струею белой, тонкойУносится за даль к синеющим лесам,Где ржаных полей глашатай с песней звонкойДрожащей точкою взлетает к небесам.

Зимы пуховая постельУкутала лощины.Еще далек в году апрель,Когда цветут лозины,

И пчелы шумною семьейСбирают мед весенний,И одуванчик золотойРазрыхлит лист последний.

Должна быть дружная весна,Снега осядут разом,И солнце, встав из-за гумна,Весь, мир окинет глазом.

Лощину завалил сугроб,В снегу следов от зайцев много.С теплынью ухнула дорога,Весна стучится у ворот,

И ястреб в облаке летит,У птиц же щебеты и звоны.Меняет поле прежний вид,Заметно обнажились склоны,

И влагой чистою своей,Пробившийся в осевшем насте,У моста заиграл ручейВесенней молодою страстью.

Весна щекой прижалась к изголовьюОт зимних снов оттаявшей земли.Волнуяся давнишнею любовью,С заморья кликом кличут журавли.

И в мареве волнующего светаШирок простор и гомон у лесов.И кружевом береза приодета,Синеет лыка волчьего покров.

А дятел смотрит за лесным порядкомИ нарушителю стучит «тук-тук».На огороде показались грядки,И землю подымают сотни рук.

Тлеет день чуть жаркий, духовитый,Пьяный запахом сырой земли.Желтым пухом расцвели ракиты,Стороной курлычут журавли.

Еле видно призрачную стаюВ золоте расплавленных небес.К голубому улетают краюЧерез буерак за синий лес.

Журавли, воздушные бродяги!Знать, милы вам вольные места,Заводи, болота да коряги,Дикая, глухая красота!

Весна. Все ново. Солнце блещет,И с каждым мигом чудеса,И вольный ветер рукоплещет,Мешая птичьи голоса.

Там ворон каркнул, там свиститЩегол, аукнула кукушка;Поет, звенит и шелеститЗазеленевшая опушка.

И слушает, внимая, бор,Как старец, к детям терпеливый,Пестроголосицы шумливойНеумолкаемый задор.

Заря янтарной пеленойГорит за синими лесами,И месяц в дымке голубойНависнул между облаками,Как серп, с округлыми краями.

В овсах послышался дергачИ тянет песнь одну и ту же.Перед мостом блеснула лужа,И грузно пролетает грач.Заря же стала как кумач.

Покой на паханой земле,Проехала телега тряско,Звезд позолоченная связкаУж проглянула в сизой мгле,Огонь зажегся на селе.

Покраснела за сараем бузина,Легкий ветер на пригорке пролетел.Сыплет солнце из зенита сотни стрел,И лощина незабудками полна.

По нагорью раскричалися грачи,Знать, готовятся к отлету за моря.Сушит рожь теперь спожинками заря,В роднике же всё колышутся ключи.

Родник не иссякнет под горкой крутой,И нет холодней той подземной воды.Как вьются стрекозы веселой гурьбой,Над самой струею кружат чередой,Между купырей и травы-лебеды.

А речка в низине, в кустах осока,И птицы снуют, все одни кулики,И кличут подруг с золотого песка,И впадин речных темнота глубока,К воде наклонились купав лепестки.

Полденная дрема вступает в права,Русалка на тине плеснула хвостом,И, может, от щуки вскипела трава,И в омут на дно прокатилась молва,И бучень забукал под низким кустом.

Перепутывает ветки паутинаБелым, тонким, шелковистым волокном.В тяжких гроздьях наклонилася рябина,Закраснелась над поломанным плетнем.

Нитью зацепились тонкие шерстинки,Обмотали колья, виснут по бокам,Протянулись к мосту до кривой лозинки,Просияли в небе и застыли там.

День сухой и звонкий с эхом голосистым,Грач ли гаркнет в поле, слышно за версту.Ворон пролетает, и крыло со свистомРедким взмахом режет купол-высоту.

Заянтарел кустарник мелкий,И липа уронила лист.В лесу лишь тетерев, да белка,Да стай синичьих тонкий свист.

Сквозь маковки вершин зеленыхСветлеет просинь, и на нейЗардели огненные кленыЧервонным полымем ветвей.

Здесь осень гостьей неминучейПришла, как скорбная жена,И стелет из листвы зыбучейПостель для векового сна.

Уж осени дыханьем золотистымОвеяны леса.Сквозит уже в отроге темнолистомЯнтарная краса.Звончей, слышней, просторней в поле сжатом,Пустынном и нагом.Лишь заяц, проскакав, мелькнет за скатомДа грач свистит крылом.

За выгоном набиты колья,Воронам есть где отдохнуть.Осыпал дождь полей приволья,Осенний мокнет в лужах путь.

Но клен сияет красотою,Он в листьях золотых резных.Цветет татарник над межою,Поэт слагает новый стих

И внемлет голосу пустыниИ кличу серых журавлей.Как сердце трепетно! В низинеБежит без устали ручей.

II. Деревня