Александр Полежаев - Стихотворения и поэмы
124. Пир духов
Hic chorus ingens
… lolit orgia.
Avienus.[115]Смотрите, как над черными стенамиСокрытого во мгле монастыряДрожит луна неверными лучами,Как будто страх невольный затая.Дух полночи коснулся диких башенИ, овладев чугунным языком,Двенадцать раз, торжественен и страшен,Пронес свой гул в безмолвии ночном.Грохочет он в пространстве необъятном,Звучит, ревет протяжно этот гул,Как ярый лев под острием булатным,—И наконец, ослабленный, уснул.Внимайте! Где? Откуда эти стоныИ вопль и вой? Какой ужасный вид:Гранитный дом, верхи его, колонныИ весь он, весь блистанием облит;И вспенилась, и бьет вода святая,Как белый ключ в сосуде вековом,И между тем как лава огневаяВезде кипит в мерцанье голубом,—Рыданья, свист, неистовые кликиСо всех сторон внезапно раздались…И злых духо́в торжественные ликиИз вод и гор в обитель принеслись!Волшебницы, вампиры, змеи, гномы,Чудовища — исчадья Сатаны,Гремящие скелеты и фантомы,И мрачные безбожия сыны,Лукавые, как адские обманы,С таинственной тиарой на челе,В магических покровах некроманы,И сонмы ведьм, проклятых на земле,И демонов клубящиеся волны —Сквозь трещины и окон и дверейВ священный дом, пустынный и безмолвный,Внеслись как вихрь при зареве огней!Вот Люцифер, их грозный повелитель;В порфире он, в короне золотой,И на алтарь святыни, осквернитель,Он наступил преступною пятой.О ужас! Вот их хоры загремелиНа месте том, где бодрствует сам бог:Рука с рукой, стремясь к нечистой цели,Они сошлись, как бездна и порок…Как смерть и грех… и демонские пляскиВдруг начались!.. По очереди глазВстречает их кружащиеся маски,Все дивные в полночный этот час.Смотря на них, представить смело можно,Что самый ад, рассея вечный мрак,Вращает здесь с орги́ею тревожнойСвой пагубный и страшный зодиак.Все в цепь одну свилися неразрывно,И Сатаны услышан глас призывный!..
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Хор демоновБезобразною толпой,Без порядка и разбора,В кликах радостного хораМы забудем век позора,О наш царь, перед тобой!Это время — время мира,И багровая порфираНа плече твоем средь пираБлещет райской красотой.
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
О, стекайтесь же на пир,Наши сестры, наши братья,Заклейменные печатьюГромогласного проклятья,—Здесь другой, отрадный мир!Вы, суровые мегеры,Без надежды и без веры,Бросьте темные пещерыИ почтите свой кумир!И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Приноситесь же сюда,Торжествуйте вместе с нами:Карлы с козьими ногамиИ с кровавыми устамиГробовыходцев толпа!Вы, седые кровопийцы,Заговорщицы, убийцы,Что не мчат вас кобылицыБез узды и без седла?
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.И сатиры, и козлы,И русалки молодые,Соблазнительницы злые,Бросьте волны голубые,Бросьте темные углы.И кагалом беспокойным,Разноцветным и нестройным,Воспоем хвалу достойнымНашей демонской хвалы.
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Пусть же в грозный этот часПроповедник волхвованьяВоскурит благоуханьяНе блюстителю созданья,Отвергающему нас,Но владыке нашей жизни,Аду — ярости отчизне,Где в огне и в укоризнеЛуч бессмертья не угас!
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
И могущий Сатана,Издеваясь над святыней,Полон мести и гордыни,Произносит как в пустынеЗдесь ужасные слова.Взор отчаянья он мещет,Но не бледен, не трепещетПеред книгою, где блещетИмя: вечный Егова!
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
И, восставши из гробов,С жизнью новой и тревожной,Пусть хулит неосторожноДух лукавый и безбожныйВеру дедов и отцов.И под ризою священной,Блеском ада озаренной,Пусть смеется дерзновенноНад создателем миров.
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Вас заметит Сатана!Вы тяжелыми рукамиНепонятными чертамиНачертите между намиСлово тьмы: Абракарда́!Птицы ночи и боязни,Прилетайте же — не казни,Но веселью, но приязниЭта ночь посвящена!
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Вот знамение чудес,Вот и клятва роковая:Пусть невинная, святая,С сей поры душа живаяНе достигнет до небес!Но чтоб луч надежды яснойДля отшельницы прекраснойВ мраке вечности ужаснойПотерялся и исчез!
Заря осветила туманное зданье,Сокрылись виденья и сонмы духов!Опять воцарились и сон и молчанье,Ничто не тревожит покоя гробов.
<1837>125. Людовик XVII
Проснись, Капет!
1В то время небеса отверзлись голубые;В святой святых огни, как лавы золотые,Мгновенно разлились в блистаньях неземных.И праведных мужей божественные сонмыУзрели юный дух, к предвечному несомый На крыльях ангелов младых!
То был младенца лик, прекрасный, лучезарный,Бегущий навсегда земли неблагодарной,Под сению кудрей, с алмазною слезой.И с гимном торжества фаланги дев избранныхУкрасили венком из роз благоуханных Чело, объятое тоской!
2И голоса рекли из облака в то время:«Блаженствуй, юный дух! От тягостного бремя Бог крепости и сил Тебя освободил!А вы, архангелы, пророки, херувимы, Склонитесь перед ним: он царь!Воспойте — без вины злодеями гонимый, Он заслужил страдальческий алтарь!»
«Но где я царствовал? — спросила тень младая.—Я узник, я не царь! Давно ли тень ночная С темницей, мрачной и сырой, Меня внезапно разлучила? Скажи же, бог, владыко мой,Когда я царствовал? Темница мне могила; Отец мой пал от злобы палачей, Я — сирота; в кругу людей Давно, давно меня забыли; Меня всего священного лишили;Я мать свою ищу всегда в приятных снах,Я видел здесь ее, на светлых небесах!»
Архангелы в ответ: «Творец чадолюбивый Извлек тебя из бездны нечестивой, Воззвал к себе из страшных мест, Где царствуют тираны, кровопийцы,Где нарушают мир гробов цареубийцы И попирают дивный крест!»
«Итак, — он говорил, — моей суровой жизниЯ кончил длинный путь! Итак, посол обид,Покоя моего на лоне сей отчизны Тюремный страж не возмутит!У бога я просил в печали утешенья, Ужели он мольбе моей внимал?Ужели умер я — и цепь порабощенья С моею смертью разорвал?О, верьте мне! Я был достоин сожаленья!День каждый приносил мне лютые мученья!Когда же, слез моих не в силах затаить,Я плакал, — то один, без матери любимой,Которая б могла мой жребий нестерпимый Одной улыбкою смягчить!
Невинный и младой — весь ужас угнетенья Я, как злодей, переносил,И никогда не знал, какие преступленья Я в колыбели совершил! И между тем пред казнью этой вечной,Мне помнится, внимал я в сладкой тишинеИ гласам торжества и славы бесконечной,И доблестный народ эгидою был мне.И вдруг покрылось всё непостижимой тайной: Я стал добычею оков,И на земле, как лист, поблекший и случайный, Был подавле́н пятой врагов!
И бросили меня с глаголами проклятийВ темницу — далеко от солнечных лучей,Но вы знакомы мне, о сонмы милых братий,Вы часто надо мной вились во тьме ночей! Под кровожадными руками Моя весна, о бог мой, отцвела, Но я за них молю тебя с слезами, Прости им злобные дела!»
И пели ангелы: «С небесного ковчега Завеса пала пред тобой;Дух юный, приими крыле белее снега, Лазурней тверди голубой. Ты наш! Младенческие слезы Мы будем вместе собирать,И солнцев золотых пылающие розы Дыханьем светлым обновлять!»
3Умолк чудесный хор! Избра́нные внимали:Страдалец преклонил невинную главу,И вдруг среди небес миров мильоны стали,Услышан глас — и все познали Егову!
«О царь! Я даровал удел тебе суровый!Носил ты на земле не скипетр, а оковы. Но их, мой сын, благослови!Я врезал их в твои младенческие руки,Но юное чело избавлено от муки И от короны — не в крови!
Дитя, ты изнемог под бременем страданий —Меж тем когда цветы прекрасных ожиданий Росли вокруг твоих пелен.Но помни: вечный бог, спаситель твой могучий,Мой сын и царь, как ты, носил венец колючий — И крест был праведнику трон!»
<1837>126. Воспоминания детства
