Александр Полежаев - Стихотворения и поэмы
ИЗ ГЮГО
122. Лунный свет
В вода́х полусонных играла луна.Гарем освежило дыханье свободы;На ясное небо, на светлые водыСултанша в раздумье глядит из окна.Внезапно гитара в руке замерла,Как будто протяжный и жалобный ропотРаздался над морем!.. Не конский ли топот,Не шум ли глухой удалого весла?Не птица ли ночи широким крыломРассе́кла зыбучей волны половину?Не дух ли лукавый морскую пучинуТревожит, бессонный, в покое ночном?..Кто нагло смеется над робостью жен?Кто море волнует?.. Не демон лукавый,Не тяжкие весла ладьи величавой,Не птица ночная!.. Откуда же он,Откуда протяжный и жалобный стон?Вот грозный мешок!.. Голубая волнаВ нем члены живые и топит, и носит,И будто пощады у варваров просит…В водах полусонных играла луна.
<1833>123. Гимн Нерона
Nescio quid molle atque facetum.
Horac<ius>[114]1Друзья! Не мудрым угрожаетТяжелой скуки длинный час!Вам пир роскошный предлагаетНерон и консул в третий раз,Нерон, владыка полумира,В руках которого гремитПерун и греческая лира,Животворящая гранит.
2Услышьте голос мой призывный!Нет, никогда и слух и взорНе услаждали вы так дивно,Паллас и милый Агенор!Ни эти шумные обеды,Где наш Сенека заседалИ чаши дружеской беседыВином фалернским наполнял.
3Ни вечера, когда Аглая,В галере легкой и цветной,Пленяла нас, полунагая,Своей волшебною красой!Ни цирк воинственно-мятежный,Где сонмы гнусные рабовВстречались с смертью неизбежнойМежду когтями диких львов.
4Ко мне! Мы с верху этой башниВ огне увидим целый Рим!Что зубы тигра! Пламень страшный,Как самый ад, неодолим!Я образую цирк широкойМежду семи священных гор,Где озарится в тьме глубокойВесь Рим, как светлый метеор!
5Так — мира сильный обладательДосуг печальный усладит!Так — землю он, как бог-каратель,Перуном грозным поразит!Но время! Гидра огневаяШумит торжественным крылом,—И вот, хребет свой извивая,Зарделась в сумраке ночном.
6Смотрите! Вот, она не дремлет!И блеск и дым — ее бойцы!И будто с ласкою объемлетОна и стены и дворцы.О, для чего мои лобзанья,Как пламень серный, не горят,Не могут в душу лить страданья,Не пожирают — не мертвят?
7Внемлите голосу моленийИ воплю старцев и детей!Смотрите: бледные как тениОни мелькают средь огней!Колонны, двери золотыеТрещат, колеблются, падутИ в волны Тибра голубыеС рекою бронзовой текут.
8И гибнут в лавах бесконечныхПорфир, и мрамор, и гранит —И вас, о статуи предвечных,Победный пламень не щадит!Руководим моею волей,Он всё до хижин обоймет,И аквилон в широком полеОстанки Рима разнесет.
9Прости, надменный Капитолий!Нерон сказал — и совершит!Вот арка Силлы! Грозной долиТеперь она не избежит!Пылают портики и храмы,Весь Рим! Властительный Зевес,Ужели эти фимиамыНе достигают до небес?
10И что пророчества Сивиллы,И где судьба семи долин?Она сказала: «Вражьи силыТебя возвысят, исполин!О Рим, удел твой — бесконечность!Ты сын бессмертья и веков!»Друзья мои! Вся эта вечностьПродлится несколько часов!
11Прекрасны пламенные воды!Тебя я понял, Герострат!Повсюду вас, мои народы,Они, как змеи, окружат!Освободите от короныМое горящее чело!Венок мой свежий, благовонныйЗолой и пеплом занесло!
12Окровавле́нные одеждыВином душистым обольем!Одни безумные невеждыОблиты кровью за столом!В высоких, сильных наслажденьяхЗабудем злобную игруИ станем жить не в сожаленьях,Но в упоенье на пиру!
13Я наказую Рим державный!Я омрачу его звезду!Он жертвы робкие бесславноПриносит Зевсу и Христу!Что ж алтарей не воздвигаютИ мне, властителю рабов,Когда вседневно умножаетЧисло героев и рабов!
14Я уничтожу Рим — и, смелый,Восстановлю его опять!Но христиане!.. Копья, стрелыДолжны их всюду поражать!На смерть их всех — на поруганья!Они зажгли великий Рим!Гей, раб мой! Где благоуханья?Мне запах дыма нестерпим!
<1837>124. Пир духов
Hic chorus ingens
… lolit orgia.
Avienus.[115]Смотрите, как над черными стенамиСокрытого во мгле монастыряДрожит луна неверными лучами,Как будто страх невольный затая.Дух полночи коснулся диких башенИ, овладев чугунным языком,Двенадцать раз, торжественен и страшен,Пронес свой гул в безмолвии ночном.Грохочет он в пространстве необъятном,Звучит, ревет протяжно этот гул,Как ярый лев под острием булатным,—И наконец, ослабленный, уснул.Внимайте! Где? Откуда эти стоныИ вопль и вой? Какой ужасный вид:Гранитный дом, верхи его, колонныИ весь он, весь блистанием облит;И вспенилась, и бьет вода святая,Как белый ключ в сосуде вековом,И между тем как лава огневаяВезде кипит в мерцанье голубом,—Рыданья, свист, неистовые кликиСо всех сторон внезапно раздались…И злых духо́в торжественные ликиИз вод и гор в обитель принеслись!Волшебницы, вампиры, змеи, гномы,Чудовища — исчадья Сатаны,Гремящие скелеты и фантомы,И мрачные безбожия сыны,Лукавые, как адские обманы,С таинственной тиарой на челе,В магических покровах некроманы,И сонмы ведьм, проклятых на земле,И демонов клубящиеся волны —Сквозь трещины и окон и дверейВ священный дом, пустынный и безмолвный,Внеслись как вихрь при зареве огней!Вот Люцифер, их грозный повелитель;В порфире он, в короне золотой,И на алтарь святыни, осквернитель,Он наступил преступною пятой.О ужас! Вот их хоры загремелиНа месте том, где бодрствует сам бог:Рука с рукой, стремясь к нечистой цели,Они сошлись, как бездна и порок…Как смерть и грех… и демонские пляскиВдруг начались!.. По очереди глазВстречает их кружащиеся маски,Все дивные в полночный этот час.Смотря на них, представить смело можно,Что самый ад, рассея вечный мрак,Вращает здесь с орги́ею тревожнойСвой пагубный и страшный зодиак.Все в цепь одну свилися неразрывно,И Сатаны услышан глас призывный!..
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Хор демоновБезобразною толпой,Без порядка и разбора,В кликах радостного хораМы забудем век позора,О наш царь, перед тобой!Это время — время мира,И багровая порфираНа плече твоем средь пираБлещет райской красотой.
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
О, стекайтесь же на пир,Наши сестры, наши братья,Заклейменные печатьюГромогласного проклятья,—Здесь другой, отрадный мир!Вы, суровые мегеры,Без надежды и без веры,Бросьте темные пещерыИ почтите свой кумир!И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Приноситесь же сюда,Торжествуйте вместе с нами:Карлы с козьими ногамиИ с кровавыми устамиГробовыходцев толпа!Вы, седые кровопийцы,Заговорщицы, убийцы,Что не мчат вас кобылицыБез узды и без седла?
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.И сатиры, и козлы,И русалки молодые,Соблазнительницы злые,Бросьте волны голубые,Бросьте темные углы.И кагалом беспокойным,Разноцветным и нестройным,Воспоем хвалу достойнымНашей демонской хвалы.
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Пусть же в грозный этот часПроповедник волхвованьяВоскурит благоуханьяНе блюстителю созданья,Отвергающему нас,Но владыке нашей жизни,Аду — ярости отчизне,Где в огне и в укоризнеЛуч бессмертья не угас!
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
И могущий Сатана,Издеваясь над святыней,Полон мести и гордыни,Произносит как в пустынеЗдесь ужасные слова.Взор отчаянья он мещет,Но не бледен, не трепещетПеред книгою, где блещетИмя: вечный Егова!
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
И, восставши из гробов,С жизнью новой и тревожной,Пусть хулит неосторожноДух лукавый и безбожныйВеру дедов и отцов.И под ризою священной,Блеском ада озаренной,Пусть смеется дерзновенноНад создателем миров.
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Вас заметит Сатана!Вы тяжелыми рукамиНепонятными чертамиНачертите между намиСлово тьмы: Абракарда́!Птицы ночи и боязни,Прилетайте же — не казни,Но веселью, но приязниЭта ночь посвящена!
И мерные звуки их тяжких шаговТревожат унылый покой мертвецов.
Вот знамение чудес,Вот и клятва роковая:Пусть невинная, святая,С сей поры душа живаяНе достигнет до небес!Но чтоб луч надежды яснойДля отшельницы прекраснойВ мраке вечности ужаснойПотерялся и исчез!
Заря осветила туманное зданье,Сокрылись виденья и сонмы духов!Опять воцарились и сон и молчанье,Ничто не тревожит покоя гробов.
<1837>125. Людовик XVII
