Начало. Я однажды жила… - Аннэтэс Николаевна Рудман
«Задай себе один вопрос…»
Задай себе один вопрос:
Кто ты сейчас в хозяйской своре?
Приплод ни разу не принёс,
По-волчьи выл в собачьем хоре,
Как глупый взбалмошный барбос –
Делишек склочных заводила.
До вожака ты не дорос,
Породистости не хватило.
Как все, скулишь и клянчишь кость,
У сучек вовсе не в фаворе.
Ты при дворе случайный гость,
Безродный пёс в собачьей своре.
«Кто вам сказал, что облака милы?..»
Кто вам сказал, что облака милы?
Они монументальны, словно лёд.
Они – неотвратимые миры,
Пугающие каждый самолёт.
Они высокомерны и горды –
Создатели чудных метаморфоз.
Они на небе – влажные следы
невыплаканных человечьих слёз.
«На лицах незнакомцев вижу маски…»
На лицах незнакомцев вижу маски,
на каждой – повседневности печать.
Я собственной эмоции окраски
по лицам научилась изучать.
Улыбки собираю по крупицам,
охапками – задумчивость и грусть.
Смотрю в глаза, в упор, чтоб убедиться:
играем в обоюдную игру.
Всё чаще люди, мне прицелясь в душу,
бросают льдинку и уходят прочь.
Я в каждом человеке вижу стужу –
во мне живёт такая же, точь-в-точь…
«Гневом искажённое лицо…»
Гневом искажённое лицо,
В зеркале не видно отраженья…
Ты прельщаешь демонов гнильцой,
Страстью к ненасытным искушеньям.
Похоть стелет новую постель,
Зависть задевает то и дело.
Правит балом вздёрнутых петель –
Душ людских ловец, лукавый Демон.
К Богу замурована стена,
Ты блуждаешь в демолабиринте.
Обещает вечность Сатана,
Голову морочит на санскрите.
Жадность жалит сердце без конца,
Трудится без устали гордыня.
В поисках заветного Тельца
Ты рабом становишься отныне.
«Ночи стали будто бесконечными…»
Ночи стали будто бесконечными,
краткий сон не дарит мне покой.
Я живу свободно и беспечно. Но
стала не в ладу сама с собой.
Слышу, как заветные желания
шепчут мне на ухо слово «грех»,
хватит тратить жизнь на ожидание
не того,
не тех
и не от тех.
В чёрной бездне неба безнадёжного
вижу бледно-жёлтый глаз луны.
Выдумать счастливый день несложно мне,
но кому такие дни нужны?
Жизнь пройдёт, и, как луна, померкну я,
всем прощу и ложь, и клевету.
Страшно мне, взглянув наутро в зеркало,
там увидеть только пустоту.
Дочке
Довела сегодня до предела…
Что с тобой случилось, расскажи?
Ты пойми, любое наше дело –
Это отражение души.
Не иди иллюзиям навстречу,
Не добиться радости враньём.
Я твержу заветы, как диспетчер:
Ложь сожжёт доверие живьём.
Не спала, молилась этой ночью,
Говорила мысленно с тобой.
Сердце от бессилья рвётся в клочья.
Режу пуповину… через боль.
Игра
Каждый азартный игрок прав,
Он у порочной игры – раб.
Сам для себя человек – страж.
Выиграть куш у судьбы – блажь.
Силы свои рассчитай, взвесь.
Душу продашь, пропадёшь – весь.
Остановись и прикинь до –
Хочешь сегодня пробить дно?
Нечет сменяет всегда – чёт.
Там, где нечисто, сидит – чёрт.
Он над любым подшутить рад.
Выигрыш… проигрыш… крах… ад.
«Я вижу серость ваших глаз…»
Я вижу серость ваших глаз,
Кусочек неба в них погас,
Повсюду серость.
Она лежит здесь, не таясь,
К одежде липнет, словно грязь,
И в душу въелась.
Я тоже в серости тону
И на себя беру вину,
Так будет лучше.
Мечтала вас свести с ума,
Но стала серой я сама –
Несчастный случай.
По басне
Смеётся солнце круглолицее
Над чёрной птицей в облаках –
Ворона мнит себя орлицей,
Но, курам на смех, терпит крах.
Подобных птиц и я видала:
Снаружи – франт, на деле – плут.
Людей-ворон у нас немало,
У них, как в басне, сыр крадут.
Когда не смог переродиться,
Неси с достоинством свой крест.
Пингвин не станет райской птицей,
Не сядет лебедь на насест.
«Желтеют страницы чужого письма…»
Желтеют страницы чужого письма,
размашистый почерк, по краю – тесьма,
посланье из прошлого века.
У нас всё иначе: несёт интернет
два файла на адрес, где улицы нет,
на почту, где нет человека.
Фамилия, имя – придуманный ник,
который неясно откуда возник,
набор из бессмысленных знаков.
Различий немного: ошибки и слог,
нерусские буквы – кто выучить смог.
А почерк у всех одинаков.
«Стрелки бесприютными скитальцами…»
Стрелки бесприютными скитальцами
бродят по окружности часов.
Мы сюда приходим постояльцами
временных кирпичных корпусов.
Дни однообразные, похожие
друг на друга, словно близнецы,
мчатся торопливыми прохожими
в никуда, не глядя на часы.
Кто-то жизни учит, кто-то учится,
кто-то от рождения умён.
Жизнь и смерть – незримые попутчицы
с давних незапамятных времён.
Наши судьбы нами исковерканы,
их уже
