Гарри Гордон - Птичьи права
ОВРАГ
Ко мне добра осенняя жара.Пока еще не выпали снега,И в лопухах крутые берегаСтаринной переполненной канавы,Во мне еще силен наивный навыкСмотреть в окно до самого утра.Трава прогоркла, пар идет из луж,Трещит рессора старой колымаги,Дым от листвы и скомканной бумагиВозносится, как противленье злу.Я замечаю трещину на чашке,И подозренье в старости не тяжко,Пока еще не выпали снега.И куклы отрешенная нога,И венский стул с пробитой сердцевинойЕще живут открыто и безвинно.Меня еще чему-нибудь научитБег муравья от влажной тени тучи,Глухой овраг, заросший до бровей,В захламленной серьезности своей
«Ах, осенняя путина…»
Ах, осенняя путина.Влезла муха в паутину,Нити тонкие прядет —Ждет, когда паук придет.
Ах, путина. Спозаранку,Только выйдешь за порог,Сразу чувствуешь приманкуЛистьев, солнца и дорог.
Ветер вырвется на сушу,Стаи дыма унесет,Доброта вплывает в душуВеличаво, как осетр.
Сверху кто-то, строг и светел,Смотрит — что ему душа!Тянет, тянет свои сетиХладнокровно, неспеша….
«В лопухах снует неловко…»
В лопухах снует неловко,В сонме известковых звездСвищет серенький прохвост —Птичка с детскою головкой.
Чем лопух его привлек,Тоже — клетка золотая…Коготком за стебелекЗацепился и летает.
Тень мясистого листа.Ни удода, ни клеста…
«Какая праздничная осень…»
Какая праздничная осень!Сжигаем листья на земле.Наверно, в жертву их приносимСерьезной мраморной зиме.
Автобус, шлепая по лужам,Развозит нас сто раз на днюНе на базар и не на службу,А просто от огня к огню.
И девушка в шиньоне русомСадится важно у окна,И, проявляя массу вкуса,Читает Фолкнера она.
В ее глазах потусторонних,Где больше дыма, чем огня,Мой приговор: я постороннийИ нет надежды у меня.
Я улыбаюсь неуклюже,Ведь я и вправду не при чем —Мне ничего от вас не нужно,И книгу я давно прочел.
КУРОРТНЫЙ РОМАНС
Чайка вскрикнула во сне.Значит, лето на исходе,Значит, где-то белый снегОбразуется в природе.
Он пока еще далек,Он пока еще в помине, —Прошлогодний уголекВ нерастопленном камине.
Он пока еще горяч,Словно полдень на пригорке…Август весел, словно врачСо своей микстурой горькой.
По утрам, умывши лик,«Как здоровье?» — вопрошает…Что ж затейник-массовикТак поспешно отъезжает!
В смехотворной тюбетейкеМассовик любезный нашС незастегнутой петелькойНа рубашечке «апаш.»
Что затеяно меж лодок,Среди призрачных сетей?Шквал отчаянья холодный,Эпидемия страстей?
Помутнеет берег дальний,Вскрикнет сонный пароход…Улетальный, прилетальныйНеминуемый исход.
«Из-за пришлого бедняги…»
Из-за пришлого бедняги,Прошумевшего во рву,Вдохновенные дворнягиПриседая, цепи рвут.
Вход, уйди и не завидуй,Посторонним воспрещен.Вдох — мечта, работа — выдох,Вдох и выдох — что еще!
Парк, больница, Дом культуры,Занавески на окне…Что ты ходишь здесь, придурок,Громыхаешь в тишине?
По какой веселой пьянкеГромыхаешь на верстуНовенькой консервной банкой,Присобаченной к хвосту?
ИЗ ПИТЕРА БРЕЙГЕЛЯ
По мокрым лугам, по деревням,Ходим, полунагие.Питер и Ганс, Пауль и Ян,Клаус и другие.
Мы связаны крепкой бечевойСлабости и недоверья.Мир состоит из «ничего,»Да из шершавых деревьев,
Да из поверий, да из росы,А еще — из болот опасных.Из милосердия — хлеб да сыр,А если вино — прекрасно.
Благословен день без труда,Круглый, как сытный ужин.У нашего Питера — борода,Не знаю, зачем это нужно.
Наш старый Питер носит очки,Для чего, неизвестно —Зачем подавать богачу пятачкиИ глухонемому песню.
Наш добрый Пауль жирней каплуна.Его невеселый дискантЗвенит над нами — Найдется жена,И он ее будет тискать.
Зачем оленю седло и хомут,Сазану — крючок во рту,Зачем бородавка на нос тому,Кто ценит свою красоту!
Идем, не веря своим ногам,Большим от налипшей гнили,Питер и Ян, Пауль и Ганс,Клаус и другие.
У бедного Яна нет колпака,Зато у него есть лютня,Есть в рукаве большая рука,А вот пальцев нет, абсолютно.
Зачем кабану охотничья дробь,Безрукому — плуг или молот,Зачем горбатому плоский гроб,Если он еще молод?
У Ганса в руках заржавленный нож,За поясом — Смит и Вессон,Он с этим оружьем безумно похож,А на кого — неизвестно.
Зачем волосатому парик,Дьяволу — Дух святой,Зачем старику другой старик,Отраженный в кадке с водой…
Идем, спотыкаясь, от окон к дверям,Идем от могилы к могиле —Питер и Ганс, Пауль и Ян,Клаус и другие.
«Прошелестит звезда…»
Прошелестит звездаПо колее небесной.Покажется — беда,На самом деле — бездна.
Протащится вагон,Гремя ночными псами,Покажется — закон,А это — расписанье.
Движение пераБлагословится дрожью.Послышится — ура,Почудится — о, Боже…
И вот уже трубаГласит: “Пора, сдавайся,”Покажется — судьба,А это дядя Вася
Поставив пятки врозь,Поет у магазина,Как отощавший лось,Веселый от бензина.
«Часы пробили. В доме воскрешен…»
Часы пробили. В доме воскрешенСтаринный дух, древесный и овчинный.И, как ни убедительна причина,Я здесь и неуместен, и смешон.
Из крепкого махорочного мракаВоинственные воскресают сны…А я родился под созвездьем Рака,Под бледным покровительством Луны.
И ни ружье, ни нож, ни шкура волчьяНе для меня. Ни сердцу, ни уму.И если я порой зверею молча,До этого нет дела никому.
(А темный потолок в ажуреВитков, сучков, паучьих лапок,Чужая ночь в овечьей шкуреВорочается с боку на бок.)
Но вот уже в ушаты и кувшиныПо подоконнику сползла сырая мгла,Уже ошеломленные вершиныШарахнулись от легкого крыла.
Часы пробьют, кукушка запоет,Как будто сердце по лесу летает,Садится, что-то скудное глотает,И снова продолжает свой полет.
«Да не судимы нелюдимы…»
Да не судимы нелюдимы,Невозмутимые, как дом.Висит паук в углу картины,Изображающей Содом.
Хозяин венский стул в охапкуСгреб, как медведь виолончель.Поправил кошку на плече,Погладил выгнутую лапку.
Пил самогонку, не пьянея,Посуду мыл, дрова колол,Пока я вздор и ахинеюИз благодарности молол.
«И ветер в щели, и вода сквозь пальцы…»
И ветер в щели, и вода сквозь пальцы.Хозяин дома — старый спекулянт.Он спекулирует водой сквозь пальцы,И сквозняки нахально называетДвижением души. Всю ночь скулятПод плинтусом голодные мышата.Весь дом, как зуб, болезнен и расшатан,Стропила ноют и глаза болят.
Вот перышко сороки по ступенькам,Как ангел, опускается на крышу.Потом сквозь крышу, как вода сквозь пальцы,Потом по горнице, как ветер в щели…
Хозяин спит и ничего не слышит.Окно спокойно и прохладно дышит,Собака улыбается слегка,И щелкает зубами на жука.
«Я слышал пение осла…»
