Алексей Бабий - Стихи
1989
О них и о нас
Памяти деда и бабушки
Был огонь и вода, да и трубы порой,Рай любви и труда ждал за ближней горой.Вы к альпийским лугам, где по пояс цветы,И к чистейшим снегам шли среди клеветы.Вы не жались в углы, вы, без позы смелы,Называли в лицо подлеца подлецом.Будто вам невдомёк: вы уже поперёк:Гулливеров повлёк насекомых поток.Поползли из щелей, занимали посты,Становились наглей, говорили на ты,И пришла их пора, не прилечь до утра:Раскрутилась игра мастеров топора.Их пустые глаза по арийски тверды:Вот визжат тормоза — это признак беды.И хватали в домах, как бандитов, врасплох,Приходили впотьмах, объявляли, что плох,И судили втроём, и печатали: враг,И мешали с ворьём, и этапом — в барак.И в бараке сполна довелось вам узнать,Как свободна страна, где так вольно дышать:В ней от скуки конвой заведёт пулемёт,Веселясь меж собой: на кого, мол, пошлёт.В ней хоронят, землёй закидав кое-как,Ни крестом, ни звездой не фиксируя факт.А на воле меж тем все пришипились враз:Средь опаснейших тем разговоры о вас,Ваши фото — в печах, письма — пища огня,Чтоб спокойней в ночах дрыхла ваша родня.Цель — не просто убить, а прочнее забыть:Ваших младших — в приют, старших — с вами пошлют.Надо целить навзлёт, ведь и их позовёт,Только время придёт, в тот же самый поход!У потомков (у нас) на борцов дефицит.Понимаю сейчас: это был геноцид!Мы уже не борцы, жрать горазды притом,Что нам наши отцы — мы от гайки с винтом!Нас на подвиг зовут, чтоб спасали страну,Вроде — бросили кнут, вроде — в лямку одну,Толка нет — мы не те, мы боимся кнута,Нам неплохо в хвосте, в нас закваска не та!Мы охотно брюзжим, но от боя бежим!Мы стартуем с нуля, наша кровь как вода,Нам привычна петля, нам приятна узда,Кто в себя, кто в вино, кто в работу, кто так,Как по речке говно: вся цена нам пятак.Запад тут ни причём: уж пора бы понять:Можно рушить мечом, но мечом не поднять!
1989
У моря Лаптевых-1
На берегу пустынных волнСидел я, дум великих полн.За мной закат в сто солнц горел,А я сидел, сидел, сидел…А прямо в ноги бил прибой,А чайки реяли гурьбой,А я сидел, сидел, сидел,И в даль далекую глядел!Сидел я, дум великих полн,На берегу пустынных волн…Чего же я такого съел,Что, сняв штаны, весь день сидел?
1990
У моря Лаптевых-2
На берегу пустынных волнЛежал я, дум великих полн…Я думал не об облаках,не об игрушечных свистках,Не про первичность бытия,И не о том — он или я,И не о звёздах в вышине,И не о космосе во мне,И не о банщице Мари,И не о DOS три точка три,И не о функции ключа,И не о пользе брахмача…Или, вернее, брахмачу…А в общем, лучше промолчу…
1990
У моря Лаптевых-3
На берегу пустынных волнЯ был мечтаний глупых полн.Я ничему уже не рад,Мне б телефонный автомат…Я б позвонил. сказал «Привет!»«Привет…» — сказали б мне в ответ.А я б сказал тогда «Ну, вот…»А там — воды набрали в рот…И, также помолчав слегка,Сказал бы я тогда: «Пока…»«Пока…»
(август 1990)
О господи! В природе благодать…
О господи! В природе благодать.О гальку плещет океан спокойно…А гальке уж и вовсе наплевать —И где лежать, и очень ли достойно.
Природа так проста — куда уж нам:Вот полукруг косы уходит в небыль…Прямая горизонта пополамРазбила мир на море и на небо.
Мороз по коже: мы не таковы…(И мы с тобой, не исключенье, кстати)Мы таковы… Мы таковы, увы…Ну, скажем, я… Да что там, слов не хватит!
Завертим, и закрутим, и завьём,И разорвём, и снова залатаем,Помучаем, а всё же не убьём:Мы всё-таки гуманными слывём,И быть ещё гуманнее желаем!
(август 1990)
ПЛАЧ ПАЛАЧА
Тяжела моя профессия,Руки по уши в крови.В производственном процессе тыК состраданию не зови.
А впрочем, что я все долдонюЧто без дела-то я стою!Дай-ка лучше, я твою ладонюК доскам гвоздиком прибью!
Чо ты вопишь-то: ну разве это зверство?Ага, ну, давай еще заплачь!Хорошо тебе — ты жертва,А мне плохо — я палач.
Сейчас тебе, конечно, не до жиру:Я голову тебе отбацаю,Правда, тупа моя секираИ низка квалификация…
Но как же мне, палачу, не плакать:Каждый в морду плюнуть норовит!Вон, даже жертва, вон, даже с плахиСверху вниз на меня глядит!
Да что ж ты думаешь, хорошо сплю я?Да разве ж я Бога-то не боюсь!?Ведь по вторникам казню я,А по средам сам казнюсь!
То топлю себя в сортире,То голову себе отбацываю!Правда, тупа моя секираИ низка квалификация…
(Что же это, что же это…Ух, и тертый же я калач!Я, оказывается, тоже жертва!А не какой-нибудь там палач!)
Вот так стараюсь (и без обеда!)А всё башку себе не оторву…В ночь со вторника на средуЖертву в помощь призову!
Раз стоим мы перед фактом,Нам рядиться не резон:Надевай скорее фартук,Надевай-ка капюшон!
Надо мною моя жертваПобедительно стоит!СНИЗУ ВВЕРХ на меня моя жертваПобедительно глядит!
Ну, давай, размахнись поширеДа башку мою отдрызгай!Но тупа твоя секира,И квалификация низкая…
Едем, едем, едем, едем,Только воз и ныне там:Ты казнишь меня по средам,Я тебя — по четвергам.
Завтра тоже то же будет,И не рассеется как дым:Я казню себя по будням,Ты себя — по выходным.
(1993–1994)
ГАРАНТ, Макссофт!
ГАРАНТ, Макссофт!Как много в этих звукахДля сердца нашего слилось!Отряд бойцовПошел на творческие муки,И поздравленье родилось.
Вам, Оле и Гале, и Гале, и Оле, и Ире,И Ленам (их три или может быть, даже четыре)И Тане, еще одной Тане, еще одной Ире,И Лиде, и Люде, и Люде, и Ире… О! И конечно же, Кире!
Без вас, мадам,Здесь ничего бы не стояло,Ничто бы в кадках не росло!И безнадежно б пропадалоИ развиваться не могло!
Без Лиды и Люды, без Иры и Оли и Гали,Без Тани и Оли мы обойдемся едва ли!Без Лены и Лены, и Лены, и Лены, и ИрыБез Гали и Тани, и Люды, и Иры, а главное — Киры!
За вас за всехГусары нынче выпьют стоя,А после сидя поедят.Взволнуют вас и успокоят,И от напастей защитят:
И Таню, и Иру, и Олю, и Люду, и Лену(Логичнее было бы Лен — одновременно)Еще одну Иру, и Галю, и Олю, опять-таки Иру,Опять-таки Галю, и Лиду, и Люду, и Таню — и Киру!
1998
