Александр Твардовский - Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Глава 15

Из всех излюбленных работЛюбил Никита обмолот.И где и кто молотит, могУзнать по стуку Моргунок.

У богачей да у поповХодили в дюжину цепов.И все цепы колотят в ладИ соблюдают счет.

И на току — что полк солдатПод музыку пройдет.А сам Никита МоргунокВдвоем с женой ходил на ток.

До ночи хлеб свой выбивалНе разгибая рук.И, как калека, колдыбалХромой унылый стук.

Но любо было Моргунку, Повесив теплый цеп,Сидеть и веять на токуНабитый за день хлеб.

Кидай по горсточке однойНавстречу ветерку,И полумесяц золотойЛожится на току.

Кидал бы так за возом возДо нового утра,И полумесяц все бы росИ рос бы, как гора...

По стуку трактора на токПришел Никита Моргунок.Дрожит под пятками земля,Стук, ветер, вой и свист,

И наклонился у руляТот самый тракторист.А пыль, а дым несет в глаза,И все зашлось в ушах.

Ни поздороваться нельзя,Ни подойти на шаг.Легка солома, колос чист,Зерно шумит, как град.

— Снимай пиджак да становись,Чего стесняться, брат!..— А, дай! — Разделся Моргунок,Рогатки в руки взял,Покрылся ношей, поволок,Знай наших! — доказал.

— Да я ж!.. Да, Господи, спаси,Да боже сохрани!..Скажи — коси, скажи — носи,Скажи — ворочай пни!..

Да я ж не лодырь, не злодей, Да я ж не хуже всех людей.Как хватит, хватит Моргунок,Как навернет рогатками...Сопит, хрипит, до нитки взмок,Колотье под лопатками.

Солома — валом.Спасу нет. Но вскоре из воротМужчина Моргунковых летНа выручку идет.

Тверд на ногах, что в землю врыт,По голосу — добряк."А ты вот этак, — говорит,—Ты, говорит, вот так!.."

И, ношу взяв с бобыльский воз,Оп! — смотрит МоргунокПодсел, не крякнул и понес.Раз! — и взмахнул на стог.

И, отряхнув с накидки ость,Радушно говорит:— Пойдем-ка мы отсюда, гость,Охота покурить.

— А председатель как у вас,Позволит он уйти?..— А председатель я как раз,Со мной, брат, не шути.

Держи табак. Бери, бери,Верти своей рукой. Устал, брат?..Ну-ка, говори,Откуда, кто такой?.. Издалека?— Издалека. От Ельни...— В добрый час.Сидят в тени два мужика,Толкуют в первый раз.

Развеял ветер и унесМахорочный дымок...— Ну что ж, взгляни на наш колхоз,Товарищ Моргунок.

Все разом показать готов,Усадьба велика.Ведет Андрей Ильич ФроловПод ручку Моргунка.

Ведет, ведет на новый двор,Он светел и смолист.И бревна старые в заборМеж новых улеглись.

В загон к скоту идет ФроловС Никитою вдвоемИ гладит, хвалит всех коров,Как на дворе своем.

Любую ногу подаетЕму в конюшне конь.Теленок зеркальце суетВ хозяйскую ладонь.

Идут вперед, идут назад,И видит Моргунок:Взбегает малолетний сад.Рядами на припек.

Вдоль по усадьбе до воротПроходит гость, глядит.Кол вбит, — попробует, качнет:Всерьез ли в землю вбит.

Но все — не в шутку, все — всерьез.Для жизни — в самый прок.Один-единственный вопросИмеет Моргунок:

— Я полагаю, спору нет,Вам все ж видней, партейному:Скажите мне, на сколько летТакая жизнь затеяна?..

— А вот, товарищ Моргунок,Ударят на обед,Прикину, подведу итогИ дам тебе ответ.А заодно теперь позвольПозвать тебя на хлеб да соль.

Глава 16

— Мой дед родной Мирон ФроловНас, молодых, бодрей.Шестнадцать пережил поповИ четырех царей.

Мы, как подлесок, все под нимРосли един перед другим.И, приподнявшись от земли,Все кланялись ему.И шли в заводы, в шахты шли,В солдаты и в тюрьму.

Шли, заполняли белый свет,Жить не при чем в семье.Бреди — и где нас только нет,Фроловых, на земле!

Живут в Москве, и под Москвой,В Сибири от годов;Есть машинист, есть летчик свой.Профессор есть Фролов.

Есть агроном, есть командир,Писатель даже есть один.

И все — один перед другим,Хоть на меня смотри,Росли под дедом под своим,В него — богатыри.

Шесть ран принес с гражданской я,Шесть дырок, друг родной.Когда б силенка не моя,Хватило бы одной.

По всем законам — инвалид,Не плуг бы мне — костыль...А после здесь уж был я бит,Добро, что богатырь.

Делил луга, взимал налогИ землю нарезал.И свято линию берег,Что Ленин указал.

Записки мне тогда под дверьПодсовывал Грачев:"Земли себе сажень отмерьИ доски заготовь".

Фроловы были силачи,Грачевы были богачи.Грачевы — в лавку торговать,Фроловы — сваи загонять.

Грачевы — сало под замок,Фроловы — зубы на полок.Мой враг до гроба и палач,Вот в этот день и час,Где ты на свете, Степка Грач,И весь твой подлый класс?!

И в смертный срок мой вспомню я,Как к милости твоейПросить ходила мать мояКартошек для детей;

Как побирушкой робко шлаПо дворне по твоей,Полкан Иванычем звалаСобаку у дверей...

Да я и не про то теперь...За землю мстил Грачев.Земли, так и писал, отмерьИ доски заготовь.

Подстерегли меня ониВ ночь под Успеньев день —Грачевы, целый взвод родниИз разных деревень.

Жилье далеко в стороне,Ночь, ветки — по глазам.И только палочка при мне,Для сына вырезал.

И первый крикнул Степка Грач:— Стой тут. И — руки вверх!Не лезь в карман, не будь горяч,Засох твой револьвер.

Сдавай бумаги, говорят,Давай, отчитывайся, брат!Стою. А все они с дубьем,Я против банды слаб.

Ну, шли б втроем, ну, вчетвером,Ну, впятером хотя б...Лощинка, лес стоит немой,Тишь-тишина вокруг.

Кричать? —Кричать характер мойНе позволяет, друг.

А тени сходятся тесней,Минута настает.И тех, которые пьяней,Пускают наперед.

Троих я сбил. А сзади — раз!И полетел картуз...И только помню, как сейчас,За голову держусь.

Лежу лицом в сырой траве,И звон далекий в голове.И Грач толкает сыновей:— Скорей! Грех, Господи...Скорей!..

Да, помню, точно сквозь туман,Прощался я: "Сынок!..Прости, что палочку сломал,Подарок не сберег.

Прощай, сынок. Расти большой.Живи, сынок, учись,И стой, родной, как батька твой,За нашу власть и жизнь!.."

Потом с полночи до утраЯ полз домой, как мог.От той лощинки до двораКровавый след волок.

К крыльцу отцовскому приполз,И не забуду я,Как старый наш фроловский песЗалаял на меня!

Хочу позвать: "Валет! Валет!.."Не слушается рот....Ты говоришь, на сколько летТакая жизнь пойдет?..

Так вот даю тебе ответОткрытый и сердечный:Сначала только на пять лет.— А там?..— А там — на десять лет.

— А там?..— А там — на двадцать лет.— А там?..— А там — навечно.— И это твердо, значит?— Да.— Навечно, значит?— Навсегда!..

Эх, друг родной, сказать любя, Без толку носит черт тебя!..

Да я б на месте на твоем,Товарищ Моргунок,Да отпусти меня райком,Я б целый свет прошел пешком,

По всей Европе прямиком,Прополз бы я, проник тайком,Без тропок и дорог.

И правду всю рабочий классС моих узнал бы слов:Какая жизнь теперь у нас,Как я живу, Фролов.

И где б не мог сказать речей,Я стал бы песню петь:"Душите, братья, палачей,Довольно вам терпеть!"

И шел бы я, и делал яВеликие дела.И эта проповедь мояЛюдей бы в бой вела.

И если будет сужденоНа баррикадах пасть,В какой земле — мне все равно,За нашу б только власть.

И где б я, мертвый, ни лежал,Товарищ Моргунок,Родному сыну завещал:Иди вперед, сынок.

Иди, сынок.Расти большой.Живи, сынок, учись.И стой, родной, как батька твой,За нашу власть и жизнь!

Глава 17