Даниил Хармс - Ванна Архимеда

Бурнов.

Успокойся, сядь светло,это последнее тепло.Тема этого событьяБог посетивший предметы.

Фомин.

Понятно.

Бурнов.

Какая может быть другая тема,чем смерти вечная система.Болезни, пропасти и казниеё приятный праздник.

Фомин.

Здесь противоречие,я ухожу.

Лежит в столовой на столетруп мира в виде крем-брюле.Кругом воняет разложеньем.Иные дураки сидяттут занимаясь умноженьем.Другие принимают яд.Сухое солнце, свет, кометыуселись молча на предметы.Дубы поникли головойи воздух был гнилой.Движенье, теплота и твердостьпотеряли гордость.Крылом озябшим плещет вера,одна над миром всех людей.Воробей летит из револьвераи держит в клюве кончики идей.Все прямо с ума сошли.Мир потух. Мир потух.Мир зарезали. Он петух.Однако много пользы приобрели.Миру конечно ещё не наступил конец,ещё не облетел его венец.Но он действительно потускнел.Фомин лежащий посинели двухоконною рукоймолиться начал. Быть может только Бог.Легло пространство вдалеке.Полёт орла струился над рекой.Держал орёл иконку в кулаке.На ней был Бог.Возможно, что земля пуста от сна,худа, тесна.Возможно мы виновники, нам страшно.И ты орёл аэроплансверкнёшь стрелою в океанили коптящей свечкойрухнешь в речку.Горит бессмыслицы звезда,она одна без дна.Вбегает мёртвый господини молча удаляет время.

<1931>

Потец

3 части

Сыны стояли у стенки сверкая ногами, обутыми в шпоры. Они обрадовались и сказали:

Обнародуй нам отецЧто такое есть Потец.

Отец, сверкая очами, отвечал им:

Вы не путайте сыныДень конца и дочь весны.Страшен, синь и сед Потец.Я ваш ангел. Я отец.Я его жестокость знаю,Смерть моя уже близка.На главе моей зияютПлеши, лысины — тоска.И если жизнь протянется,То скоро не останетсяНи сокола ни волоска.Знать смерть близка.Знать глядь тоска.

Сыновья, позвенев в колокольчики, загремели в свои языки:

Да мы тебя не о том спрашиваем,Мы наши мысли как чертог вынашиваем.Ты скажи-ка нам отецЧто такое есть Потец.

И воскликнул отец: Пролог,

А в Прологе главное Бог.

Усните сыны,

Посмотрите сны.

Сыновья легли спать. Спрятав в карман грибы. Казалось, что стены, и те были послушны. Ах, да мало ли что казалось. Но в общем немногое и нам как и им казалось. Но чу! Что это? Отец опять непрямо отвечал на вопрос. И вновь проснувшимся сыновьям он сказал вот что, восклицая и сверкая бровями:

Пускай поёт и пляшетСедой народ.Пускай руками машетКак человек.

В мирный день блаженстваТы истекаешь.Как скоро смерти совершенствоЯ сам постигну.

Несутся лошади как волны,Стучат подковы.Лихие кони жаром полныИсчезнув скачут.

Но где ж понять исчезновенье,И все ль мы смертны?Что сообщишь ты мне мгновенье,Тебя ль пойму я?

Кровать стоит передо мною,Я тихо лягу.И уподоблюсь под стеноюЦветам и флагу.

Сыны, сыны. Мой час приходит.Я умираю. Я умираю.Не ездите на пароходе,Всему конец.

Сыновья, построясь в ряды, сверкая ногами, начинают танцевать кадриль. Первый сын, или он же первая пара:

Что такое есть ПотецРасскажите мне отец.

Второй сын, или он же вторая пара:

Может быть Потец свинецИ младенец и венец.

Третий сын, или он же третья пара:

Не могу понять отец,Где он? кто же он, Потец?

Отец, сверкая очами, грозно стонет:

Ох в подушках я лежу.

Первый сын:

Эх отец, держу жужу.Ты не должен умереть,Ты сначала клеть ответь.

Второй сын, танцуя как верноподданный:

Ах, Потец, Потец, Потец.Ах, отец, отец, отец.

И третий сын, танцуя как выстрел:

Куклы все туша колпак,Я челнок челнок челнак.

Сыновья прекращают танцевать — не вечно же веселиться, и садятся молча и тихо возле погасшей кровати отца. Они глядят в его увядающие очи. Им хочется всё повторить. Отец умирает. Он становится крупным как гроздь винограда. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. Сыновья негласно и бесшумно входят каждый в свою суеверную стену.

Потец это холодный пот, выступающий на лбу умершего. Это роса смерти, вот что такое Потец.

Отец летает над письменным столом. Но не думайте, он не дух.

Я видел пожалуйте розу,Сей скучный земли лепесток.Последние мысли, казалось,Додумывал этот цветок.

Он горы соседние гладилПоследним дыханьем души.Над ним проплывали княгиниИ звёзды в небесной глуши.

Мои сыновья удалились,И лошадь моя как волнаСтояла и била копытом,А рядом желтела луна.

Цветок убеждённый блаженства,Приблизился Божеский час.Весь мир как заря наступает,А я словно пламя погас.

Отец перестаёт говорить стихами и закуривает свечу, держа её в зубах как флейту. При этом он подушкой опускается в кресло.

Входит первый сын и говорит: Не ответил же он на вопросы. Поэтому он сразу обращается к подушке с вопросом:

Подушка подушкаОтветь наконецЧто такое есть Потец.

Подушка, она же отец:

Я знаю. 3наю!

Второй сын спрашивает второпях:

Так отвечай же,Почто безмолвствуешь.

Третий сын совершенно распалён:

Напрасно вдовствуешьУютная подушка.Давай ответ.

Первый сын:

Отвечай же.

Второй сын:

Огня сюда, огня!

Третий сын:

Я сейчас кого-нибудь повешу:

Подушка, она же отец:

Немного терпенья,Может быть я на всё и отвечу.Хотел бы послушать пенье,Тогда смогу разговаривать.

Я очень устал.Искусство дало бы мне новые силы.Прощай пьедестал,Я хочу послушать ваши голоса под музыку.

Тогда сыновья не смогли отказать этой потрясённой просьбе отца. Они стали гуртом как скот и спели всеобщую песню.

Был брат брит БрутРимлянин чудесный.Все врут. Все мрут.

Это был первый куплет.

Второй куплет:

Пел пил пробегалОдин канатоходец.Он акробат. Он галл.

Третий куплет:

ИноходецС того светаДожидается рассвета.

И пока они пели, играла чудная, превосходная, всё и вся покоряющая музыка. И казалось, что разным чувствам есть ещё место на земле. Как чудо стояли сыновья вокруг невзрачной подушки и ждали с бессмысленной надеждой ответа на свой незавидный и дикий, внушительный вопрос: что такое Потец? А подушка то порхала, то взвивалась свечкою в поднебесье, то как Днепр бежала по комнате. Отец сидел над письменным как Иван да Марья столом, а сыновья словно зонты стояли у стенки. Вот что такое Потец.