Афанасий Фет - Вечерние огни
Впервые — РВ, 1891, № 3, стр. 254.
Стихотворение было послано в не дошедшем до нас письме Страхову, который отвечал 29 декабря 1890 г.: "Стих "За моей дрожащей песней" очень хорош, но предлог за тут стоит вместо другого, более точного слова. Ведь вы хотите просто сказать: когда я пою или от моей дрожащей песни. Так ли я вас понял?" (ПД). Ответ Фета неизвестен.
265 V. "На кресле отвалясь, гляжу на потолок…" (Стр. 377)Впервые — РО, 1891, № 1, стр. 204. Авторизованный текст в письме к Полонскому от 21 декабря 1890 г. (ПД). В не дошедшем до нас письме было послано (вместе с предыдущим стих.) также к Страхову, который отвечал 29 декабря 1890 г.: "Осенний цвет зари на небесах как есть — дело невозможное. Это ведь вместо точь в точь? Да и нужно бы яснее сказать, что это, мерещится ли на потолке или вам виднеется в окно?" (ПД).
Неудачную, по мнению Страхова, 5-ю строку Фет переделал с помощью художника И. С. Остроухова и благодарил его за предложенную "безупречно правильную и гармоническую версию стиха". "…Я окончательно остановился на слове "след", — писал ему Фет. — Раз что пошло на критику, то можно сказать, что свет более мерцания, в котором он по смыслу стиха должен заключаться, как часть в целом, и потому выходит несколько излишне определенным в сравнении со слабым мерцанием, тогда как след есть просто остаток, неубравшийся хвост, неопределенное продолжение чего-то и требовалось доказать" (Арх. Гос. Третьяковской галереи. Дата письма неизвестна). Полонскому стихотворение было послано уже в исправленном виде.
266 VI. "Опавший лист дрожит от нашего движенья…" (Стр. 378)Впервые — РО, 1891, № 4, стр. 502. Автограф в альбоме А. Жиркевича (ГМТ), стр. 30 (на одном листе с стихотворением "Если б в сердце тебя я не грел, не ласкал"), с датой: "Москва 1891 года, января 20 дня" и его надписью: "Собственноручный автограф поэта Афанасия Афанасьевича Шеншина (Фета), написанный для меня в память нашего знакомства в Москве: оба стихотворения были мне прочтены незабвенным поэтом". Авторизованные тексты (также со стихотворением "Если бы в сердце…") в письмах к Полонскому от 19 января и К. Р. от 20 января 1891 г. (ПД).
20 января Полонский писал Фету, что: "…"Опавший лист" требует вникания — так все в нем тонко и глубоко. Слово блекнущих слишком резко по звуку — так мне кажется… Есть очень смелые обороты речи… ласковые извивы, "восторг живет на устах". Но эта смелость твоей Музы мне нравится. — Мне даже завидно, что твоя Муза смелее моей" (ПД).
267 VII. "Если б в сердце тебя я не грел, не ласкал…" (Стр. 379)Впервые — РО, 1891, № 4, стр. 503. Автограф в альбоме А. В. Жиркевича (ГМТ — см. коммент. к стих. "Опавший лист дрожит от нашего движенья"). Авторизованный текст (вместе с предыдущим стихотворением) — в письмах к Полонскому от 19 января и К. Р. от 20 января 1891 г. (ПД).
20 января 1891 г. Полонский сообщал поэту, что наслаждается обоими стихотворениями, из которых данное, по его мнению, "лучшее", и советует поставить вместо солгу — лгу, вместо но — ведь, а вместо глядеть — гляжу. H. H. Страхова не удовлетворяла последняя строка: "…Тут Я всему мешает; выходит что "я не могу на тебя глядеть и не могу лгать", а вы совсем не то хотите сказать", — писал он 1 марта 1891 г. (ПД).
268 VIII. "Весь вешний день среди стремленья…" (Стр. 380)Впервые — РВ, 1891, № 3, стр. 254. Авторизованный текст в письме к Полонскому от 25 января 1891 г. (ПД) вместе со стихотворениями "Безобидней всех и проще" и "Завтра — я не различаю". "В последнее время, — писал Фет, — Муза моя разразилась стихами, из коих посылаю три образчика…"
269 IX. "Безобидней всех и проще…" (Стр. 381)Впервые — Изд. 1894 г., ч. II, стр. 206. Авторизованный текст в письме к Полонскому от 25 января 1891 г. (ПД). Фет писал ему, что в этом стихотворении "…мотив словно навеян твоим стихотворением, сравнивающим поэта с птицей". 3 февраля 1891 г. Полонский ответил: "В стих<отворении> "Безобидней всех и проще" мне не нравится только последнее слово усилья. Кто знаком с русскими поэтами, тому непременно придет на ум стих<отворение> Тютчева "Дрожит от боли и усилья…" <…> Но не в этом беда, — а беда в том, что при усильи, по-моему, физически восторг невозможен. Представь себе певца, у которого пропал голос, — усиливается петь, и не может, — какой же тут может быть восторг — не восторг, а досада… досада, досада" (ПД). Эти строки не нравились и Страхову, которому стихотворение было послано в не дошедшем до нас письме со стихотворением "Если б в сердце тебя я не грел, не ласкал". Он ответил Фету 1 марта 1891 г.: "…Трепещут прильнуть — оборот невозможный, хотя это ваша обыкновенная манера" (ПД). Там же Страхов писал: "…Эти уста, ланиты, ручки, волосы, глазки, а потом — счастье, безумство, восторг и так далее (хотя далее уже, кажется, нет следствий) показались мне в первую минуту столь же странными и чуждыми, как завитые в парикмахерской волосы и крупные запонки Полонского…" (ПД).
270 X. Графине Наталье Михайловне Соллогуб (Стр. 382)Впервые опубликовано — Изд. 1894 г., ч. II стр. 316. О графине Н. М. Соллогуб см. прим. к стр. 366.
271 XI. "Завтра — я не различаю…" (Стр. 383)Впервые — "Артист", 1891, № 13, стр. 101. Авторизованный текст в письме к Полонскому от 25 января 1891 г. (ПД) (См. примеч. к стихотворению "Весь вешний день среди стремленья"). 3 февраля 1891 г. Полонский ответил Фету: "В последних двух стихах было бы желательно более противупоставления, чем в твоих "стыдно" и "разумно", ибо и стыд может быть разумен <…> — было бы лучше: "Рассуждать сегодня — глупо // А безумствовать — разумно" (ПД).
272 XII. "Не упрекай, что я смущаюсь…" (Стр. 384)Впервые — РО, 1891, № 5, стр. 142.
273 ХIII. "Только месяц взошел…" (Стр. 385)Впервые — Изд. 1894 г., ч. I, стр. 241. Авторизованный текст (вместе со следующим стихотворением) — в письме к К. Р. от 20 февраля 1891 г. (ПД).
274 XIV. "Качался, звезды мигали лучами…" (Стр. 386)Впервые — РВ, 1891, № 10, стр. 1. Авторизованный текст в письме к Полонскому от 17 февраля 1891 г. (ПД), в котором Фет писал, что посылает "на растерзание" написанное "сегодня" стихотворение. На следующий день Полонский ответил: "В первом куплете: "И мы любовались с тобою огнями". Кто бы ни был при этом тот, к кому ты говоришь: с тобою — друг или женщина, — все равно. Это понятно… Но во 2-м куплете: "Казалось, рулем управляя волшебным // Глубоко ты грудь мне взрезаешь в побеге…" Кто это? — Если женщина, то ведь она с тобой, и любуется морем! Как же это побег? — Какие надо усилия, чтоб догадаться, что ты страсть, внушаемую тебе женщиной, сравниваешь с кораблем, бегущим по морю. Да если и догадываешься: насколько верно такое архивосточное сравнение? "И там в глубине…" Да тут целых три глубины: глубина неба, глубина моря и глубина твоей души — я полагаю, что ты тут говоришь о глубине души твоей… Но полагать или догадываться мало. Кто не догадается, тот ничего не поймет <…> Пожалуйста, не бросай этого стихотворения; но воспользуйся минутою поэтического настроенья и его усовершенствуй…" (ПД). Готовя стихотворение к публикации в журнале, Фет внес в него исправления, но замечания Полонского не были им учтены. Авторизованный (и уже исправленный текст, вместе с предыдущим стихотворением) имеется и в письме к К. Р. от 20 февраля 1891 г. (ПД), который отвечал 13 марта: "Я. разумеется, оценил ваши подводные звезды; но казалось бы, что любое прилагательное придало морю более поэзии и широкого смысла, чем собственное имя Средиземного. Не слишком ли смело представление о груди, взрезанной рулем?" "Знакомый по плаванию только с Балтийским, Черным и Средиземным морями, — отвечал Фет 17 марта, — я не знаю, есть ли в других морях, кроме Средиземного, то фосфорическое подводное освещение, на котором основано мое стихотворение. Я совершенно согласен признать необузданно смелым отождествление собственной груди с морем, взрезаемым килем корабля, но это сравнение так животрепещуще передает то, что мне хотелось сказать, что я готов за него подвергнуться самым беспощадным упрекам" (ПД).
275 XV. "Нет, даже не тогда, когда стопой воздушной…" (Стр. 387)Впервые — РО, 1892, № 1, стр. 40.
276 XVI. "Я слышу — и судьбе я покоряюсь грозной…" (Стр. 388)Впервые — РО, 1892, № 1, стр. 41.