Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

(окончив прочтение свитка, встает поспешно из-за стола в сильном гневе… Хеверь следует за ним. Царедворцы также встают и окружают царя)

Чудовище!.. А я его любил!Но кто бы вник в коварного злодея?..Поставленный десницею моейНа высоту богатства и честей,Он был мне друг, и всё одним размахомВ неслыханной и дерзостной алчбе,Он всё низверг, и всё на стыд себеРазвеял сам презренно-грязным прахом,Из коего, ничтожный, он возник!..(Громовым голосом)Где Асадай?

ЯВЛЕНИЕ 8

Прежние и Дедан, а несколько спустя приходит и Асадай.

(Обманутый гневным восклицанием царя, быстро подходит к нему, одушевлялся злобною радостью.)

                  Что сделал сей старик?..

(заметя его ошибку, старается удержать свой гнев)Что сделал он? Он мне взрастил супругу,Он спас мне жизнь, он в пользах для меняБыл так горяч, что, этот пыл ценя,Как мудрому и опытному другуОхотливо я вверился ему,И вдруг теперь…

                              Ты видишь ту чуму,Которая так хитро затаиласьПод внешнею лукавой пеленой…

(продолжая удерживаться от излияния гнева)Да, вижу я!.. Внезапно предо мнойОна теперь, как сгнивший труп, открылась,Вся язвами источена вокруг,И подлого бесстыдства смрадный дух,Струясь из ран, как будто пар тлетворныйИз глубины раскопанных могил,Так слышимо преступницу обвил!..Да! Я узнал и омут злости черной,И ад страстей, который так жесток,И желчь души, и зверство, и порок,И бешенство, и гнусную измену,И это всё заразно-лютым зломЗатаено и смешано в одном…

В это время входит Асадай в богатых одеждах.

(почти не скрывая своего злобного удовольствия)Я рад, мой царь, что истинную ценуНазначил ты презренным тем рабам,Которые, судя по их словам,Как образцы; за то, судя по делу,Исторгнуты и смяты быть должны,Так все они убийственно вредныИ гибельны общественному телу!

(все продолжая удерживать себя)Ты рад, Дедан?.. Послушай же: вчераНазначил ты возмездье для добра,Назначь его сегодня для порока…

Мой государь!.. Ты добр и благ во всем,Но, если я родился бы царем,Я б наказал преступника жестоко!..Открыв ему и ясно показав,Как низок он, и гнусен, и лукав,Велел бы я неслыханным позоромОбременить его через рабов,И силою владычественных словС проклятьями, и с бранью, и с укоромОтнять потом и почести, и сан,И власть его, и славу…

(прерывая его в нетерпении)Так, Дедан!..

И вслед за тем, когда, теряя силы,Изныл бы он от горького стыда,Я приказал властительно б тогдаПривесть его к закраине могилы,И там, еще скорбями удруча,Лицом к нему поставить палача,Который бы оттачивал секиру,Искусную в кровавом деле ранИ смертных язв…

(едва удерживая себя)               Так… хорошо, Дедан!

А там на смех и на потеху мируПри том конце земного рубежа,Как пленника его разобнажа,Велел бы я, чтоб шумными толпамиСошлись его заклятые врагиИ, выместя на злобном все долги,Полмертвого под грозными бедамиОставили и кинули на прах,Чтобы палач докончил всё в размах!

(к воинам, показывая на Дедана)Свершите же всё это над злодеем!

(вне себя от испуга)Как?.. Надо мной?..

(разражаясь всею полнотою негодования)                              Да, вероломный, да!Не ты ль чума и сеятель вреда?Не ты ли вполз мне в сердце хитрым змеем,И, никаких не уважая прав,Не сам ли ты и гнусен, и лукав?..(Обращая речь свою к стоящим вокруг чинам)От всей души, как бы родного брата,Закрытого злодея полюбя,Я вдруг его возвысил до себя,Обогатил, и что ж?.. Какая плата?..            (Приостановясь)Взойдя на трон, я дал себе обетБеречь людей, покоить их от бед,Считать детьми, и в благородстве волиВсегдашний труд — вручить как жертву им,Чтобы они под скипетром моимИ по речам не знали бы той доли,Которая, насилием полна,Порой гнетет и губит племена…Я дал обет — и верен был обету:Моя любовь и крепла, и цвела;Мои труды, намеренья, дела —Всё ясным днем открыто было свету,И никогда за добрый мой народМеня никто ни в чем не упрекнет!..Да!.. Я могу и должен тем гордитьсяСреди своих великолепных дней!          (Указывая на Хеверь)Теперь найдя блаженство сердца в ней,Я так желал на всех вполне излитьсяВосторженным веселием своим,И, весь дыша радушием благим,Велел открыть печальные темницыСподряд во всех подвластных мне местах,Чтоб вдруг везде на пламенных устахС названием блистательной царицы,Во славу ей и в утешенье нам,Сливалась песнь священным вышинам!(Гневно взглядывая на Дедана)Я обо всех заботился душою,Я, как отец, так пламенно хотел,Чтоб каждый мог улучшить свой удел,Чтоб всё росло, мужало, крепло мною —От близких мне до грустной нищеты,Я помнил всех, а ты, злодей, а ты!..(Передав приближенным поданный ему свиток, продолжает, обращаясь ко всем)Вот, храбрые сподвижники и братья,Как в дерзости неслыханных страстейОн собирал над головой моейВсю тяготу народного проклятья,Чтобы меня убийственно загнесть!Вот как, презря и стыд, и долг, и честьИ насмеясь над искренней любовьюСопутника, и друга, и царя,Хотел он лить кровавые моряИ вдруг потом забрызгать этой кровьюИ мой престол, и светлый мой венец,Чтоб каждый мог и смел бы, наконец,Ругаяся в сердечном содроганьиНад светлою владычной вышиной,Клясти царей и укорять их мной,И обо мне в неподкупно́м преданьиИзобразить пугающую ложь:«Он здесь держал взамену скиптра нож!»И, прокрича, что будто вышней волеЖелательно кругом со всех сторонУбрать костьми и трупами мой трон,Прибавил бы, что на таком престолеЯ гибелью повился, как тесьмой!..                 (Опять к Дедану)О гнусный льстец!.. Где перстень, перстень мой?(Взяв оный с негодованием из рук его)Я снял с тебя все царские награды:Ты не сатрап, ты подлый раб рабов,Твой час пробил — и гроб тебе готов!          (К воинам)Казнить его!..

(бросаясь в ноги пред Ахшверусом)                             Пощады мне!.. Пощады!..

Тебя щадить?.. Не целый ли народКо мне теперь о мщеньи вопиет?..Тебя щадить?.. Какие ж преступленьяПод меч потом законно я предамИ где тогда страдальцам-беднякамИскать себе защиты и спасенья,Когда и я затешусь над людьми?..Нет! Нет! На казнь!

(лежа на помосте)                            Властитель!.. Всё возьми,Но дай мне жить, дай только жить Дедану,Хоть где-нибудь, хоть как-нибудь, но жить…

               (отходя от него)Нет! Сказано, чтоб злобного казнить,И этих слов я изменять не стану,И устою в той речи твердо я…(Увидя, что Дедан подвигается к нему на коленях)Прочь с глаз моих!.. Не ползай, как змея,И воздуха не зачумляй собою!В последний раз и прямо говорю:Ты задолжал народу и царю,И меч уже поднялся над тобою,Чтоб кровью дать расчесться бы тебе…

Дедан почти без чувств распростирается на помосте.