Дмитрий Кедрин - Избранные произведения
Саломея Нерис
194. МАТЬ («На березах почки…»)
На березах почкиСтали зацветать.Четверых сыночковПроводила мать.
У старухи слезыЗастилают взгляд.Старые березыУ ворот шумят.
Крепкий и плечистыйПервый сын — геройМолодым танкистомПонесется в бой,
Под вторым — чубарыйПляшет, чуя плеть.Не придется старойЗа него краснеть.
Смерть врагам жестокимТретий сын несет:По небу он, сокол,Водит самолет.
Снайпером четвертыйСмотрит в темноту.Много немцев мертвыхНа его счету!
На березах листьяСвежие шумят,Голубями письмаК матери летят.
Тот у ненавистныхНемцев мост взорвал,Уложил фашистаЭтот наповал.
Старые березыАвгуст золотит,Мать роняет слезы:Старший сын убит.
Что же! Зубы стисни,Сдерживайся, мать,Ласточками письмаОт троих летят.
А березам в осеньОблетать, не цвесть.Ей зима приноситВновь дурную весть.
Позабыв усталость,Снежный ветер, вей.У нее осталосьДвое сыновей.
Пригревает солнце,С гор бежит вода,Стукнула в оконцеНовая беда.
Вновь березы вскореЗашумят, да что ж!В старом сердце горе,Точно острый нож.
Велика утрата,Горюшко без дна,—Три сынка, три братаУнесла война.
Ветви: «Не печалься,—Шепчут у ворот, —Младший сын остался,Он к тебе придет!»
Но с березы ветокЩелкнул соловей,Что у старой нетуБольше сыновей.
То не буйный ветерМорщил речки гладь, —То о мертвых детяхУбивалась мать:
Голову склонялаУ берез в тени,Землю целовала,Где лежат они.
Тропкой на погостеУходила мать —На полях их костиБелые собрать.
В лес пришла к отрядуСмелых партизан,И блеснула радостьПо ее глазам:
Статны и румяны,Зорки и сильны,Эти партизаны —Все ее сыны.
1942195. МАТЬ КРАСНОАРМЕЙЦА
Помню я, в сентябре это было:Уходили на запад полки,Сына хлебом старуха кормилаИз морщинистой теплой руки.
Этот хлеб прибавлял ему силы:Он был хлебом отчизны. Он былСнят с полей его родины милой,С тех, что сам он когда-то косил.
И налившийся силой стальною,Сын готов был к борьбе и труду.Под стальной, под осенней луною —«Мать! — сказал он. — Прощай! Я иду!
Вот тебе мое вещее слово:Я вернусь. А погибну, — не плачь!Пусть друзья мои будут готовыСбросить гнет, что несет нам палач!..»
Помню я, в сентябре это было:Мать шептала, грустна и горда:«Смыть фашистскую черную силуКровь героев должна навсегда!»
1942196. «Пушек хриплый кашель…»
Пушек хриплый кашельВ роще раздается,А у рощи нашейВасилек смеется.
Щелкает бесстрашноЖаворонок-птица,А по горным пашнямХодит смерть, как жница.
Ты меня не сглазишь,Цветик мой хороший:Я винтовку наземьВсё равно не брошу.
Я железной стану,Буду ледяною,Пока ходит пьяныйВраг моей страною.
Всё за песню требуй,Жаворонок-птица,Но зачем ты в небеВздумал загруститься?
Для чего ты, пташка,Вьешься надо мною,Говорят, что тяжкоУмирать весною?
Разве смерть коснетсяТех, что жизнь любили?..Нам, бесстрашным, солнцеСветит и в могиле!
1942С МОРДОВСКОГО
Никул Эркай
197. УКРАИНЕ
Украина! Край твой чистыйНемец опозорил.Плачет в песнях бандуристовТвое злое горе.
Не журись! Пускай калинуЖжет мороз суровый,Но весна на УкраинуВозвратится снова.
Стал печальным твой чудесныйЗлатоглавый Киев.Вот уж год — оттуда песниНе звучат живые.
Твои дочки, Украина,В поле не хохочут:В темной роще тополинойВраг закрыл им очи.
Старикам твоим глубокимСлезы взор туманят,А сыны твои в широкомПоле партизанят.
Не затем ли у криницыВербы золотились,Чтоб на землю с плеч у фрицевГоловы катились?
На пути любой овражекСтанет их могилой,Дикий хмель вкруг шеи вражьейОбовьется с силой.
Кобзари поют былиныПро твои печали…Но за волю УкраиныВсе народы стали!
Закаляясь в битве долгой,В ряд, как ветераны,Дружно стали дети Волги,Дети Джамбулстана.
Встали на Суре эрзяне,На Дону — казаки…Верь, что скоро ты с друзьямиСмоешь вражью накипь.
Не горюй же, Украина,О печальной доле:Скоро в край твой журавлиныйВозвратится воля!
1942С ОСЕТИНСКОГО
Коста Хетагуров
198. ЗНАЮ
Знаю, притворно поплакав,Справят обряд похорон.Скажут: «Покой его праху!Только лишь маялся он».
К тризне заколют скотинку,Чтоб не постился народ.Память мою на поминкахДруг аракою запьет.
Спорить до вечера будут, —Где я: в аду иль раю?..Поговорят — и забудутДаже могилу мою!
<1939>109. МУЖЧИНА ИЛИ ЖЕНЩИНА?
С песней крестьяне проходят ущельями,Но обрывается песня косца:Глядь, — на дорогу из горной расщелиныЧереп упал и рука мертвеца.
Шутят крестьяне: «Видать, запустелыеНаши дороги бедняге должны!»Челюсти черепа белые-белыеМертвой усмешкою обнажены.
Облит закатом, он блещет, как золото,Смотрят глазницы подобно очам…Вдруг ядовитою струйкою холодаСтрах пробежал у крестьян по плечам.
«Люди! — отшельник сказал из пещеры им.—Что у вас там?» — «Вот хотим угадать —Кто потерял этот череп ощеренный:Доблестный муж или честная мать?»
«Экой народ! Вы глупее, чем перепел! —Старый отшельник воскликнул шутя. —Кто был хозяин этого черепа,Вмиг разгадает теперь и дитя!
Всем нам особые свойства завещаны,Каждому нраву — примета своя.Кто же, скажите, не знает, что женщиныПеред поминками не устоят?
Чтобы узнать — то мертвец иль покойницаНадобно крикнуть: „Вон тело лежит!“Череп мужчины и с места не тронется,Женщины череп стремглав побежит!»
Мало крестьяне поверили этому:«Видно, смеется над нами старик!»Но пренебречь не посмели советамиИ над находкою подняли крик:
«Слава Хамбитте и царство небесное!Как он, бедняк, умирал тяжело!..»В черепе вдруг что-то щелкнуло, треснуло,И покатился он тропкой в село.
<1939>200. ПРОЩАЙ!
