Глеб Филиппов - Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)
Ночь. Возница спит, и экипаж плетется наугад. Луна. Дорога — что змея, булыжник — чешуя. Ах, боже мой, ведь это наши добрые дела!
День! Как мног он сулил нам, как он нас околдовал! Как лихо был он прожит, как казалось все легко! Фотограф выставил декор — лишь голову просунь.
Ночь. Луна. Дорога — что змея, булыжник — чешуя. Сомнений нет — да, это наши добрые дела. Куда ж ведет дорога и куда хотелось нам?
День. Фотограф выставил декор — лишь голову просунь. Лишь голову просунь и жди падения ножа. А если очень хочешь — все до завтра отложи.
Ночь. Наш путь блестит, но что же наши добрые дела? Увенчаны репризой пенья сдавленных пружин. И вкрадчивые речи наших истинных убийц.
-------------------------------------
Last-modified: Tue, 10-Sep-96 04:51:05 GMT
Юрий Лорес
Пять веков картине
— Пролог
Танцует женщина, а бог В лесу играет на свирели. И в речке плещутся форели, Как сорванцы у ваших ног. Какой блистательный пролог, Танцует женщина беспечно, И мир зеленый, юный, вечный Наполнен, будто винный рог.
И дух курится у лица Оливы, цитруса, аниса. Восславим бога Диониса Как благодатного творца. Ах, идиллический апрель, Бог восседает над водою, Трясет козлиной бородою И дует вежливо в свирель.
Туман, цветочная пыльца И обнаженная натура. Как будто белая скульптура В грядущих парках и дворцах. А меж дерев — и свет, и тень, Сатиры, нимфы и амуры, И хоровод в овечьих шкурах Спешит с окрестных деревень.
Им дни иные не видны, Им не узреть средь буйных танцев, Что на ахейцев и троянцев Давным-давно поделены. И бог глядит со стороны Как все уходит безвозвратно, Как мир становится театром Театром будущей войны.
— Письмо из Рима.
У нас тут ходит слух, что лето будет жарким, И, значит, отдыхать не стоит ехать к морю. Что август, что июль, — убытки, не подарки. Хотя, наверняка, они войдут в историю.
А ты пиши стихи, а я безвестно кану. Но ни одна судьба не стоит сожаленья. Куда мудрее жить подальше от вулкана, Который каждый миг способен к изверженью.
Конечно, вечный Рим и не такое помнит, И только чудаки жалеют день вчерашний. А ты, конечно, прав, я тоже это понял: Мирская суета не утоляет жажды.
К отечеству любовь становится болезнью, Она терзает нас и явно, и незримо. Но думаю, что здесь я все-таки полезней, И, значит, никогда я не уйду из Рима.
Что завтра — не узнать, а прошлого не жалко, Не люди, так волна следы навеки смоет. И август, как июль, конечно, будет жарким. А, значит, отдыхать не стоит ехать к морю.
Конечно, вечный Рим стоит себе, как прежде. Конечно, вечный Рим как прежде миром вертит, А римляне молчат, и в страхе, и в надежде Уже который год ждут цезаревой смерти.
— Я стану именем на инее в окне,
* * *
Я стану именем на инее в окне, Который был твоим дыханьем раньше. И будет белая звезда гореть во мне, Хотя, конечно, не во мне, гораздо дальше.
А кто-то станет упрекать тебя: "Сотри, Побереги себя от посторонних взглядов." Но ветви клена у меня внутри, Хотя, конечно, не внутри, а где-то рядом.
Потом холодная и долгая зима Построит мне узоров окруженье, И будешь ты входить в меня сама, Хотя, конечно, не сама, а отраженье.
Ты подойдешь к окну легко, не торопясь, Чтоб, заперев, увидеть дом, сугробы, след, Ступени, комнату и в комнате — себя… Хотя, конечно, только имя на стекле.
* ЗНАКИ ЗОДИАКА. ЮРИЙ ЛОРЕС. *
— Водолей
* * *
Ну что же, друг сердечный, Водолей, Забыты позапрошлые страданья. Куда важней на праздничном столе Подливки да карасики в сметане.
И маслицем намазывая хлеб Задуматься приятно на мгновенье, Что всякое скрещение судеб Кончается таким успокоеньем.
И кажется что воля и покой Безволие и скуку одолели, Кода бы только не вода рекой, Что льется из кувшина Водолея.
И некогда тревожная молва Злых языков дразнить уже не будет, Навек растаяв, как во рту халва Смакующих поклонников и судей.
Представь себя античным божеством, Гостей располагая поудобней. В конце концов сегодня торжество И воздух пахнет зеленью и сдобой.
Какого бы не стоило труда, А все-таки душа переболеет. Вот только не задуматься б, куда Течет вода по воле Водолея.
На новую ступенечку взойди, Еще полшага, и взлетишь как-будто. Взлетели мы, но после тридцати Уж не полета жаждешь, а уюта.
И легкий хмель, и вкусная еда, И все-таки какая-то тревога. Вот гость сказал: "Откуда здесь вода?", Другой добавил: "Да, и очень много".
Там высоко над нами Водолей, Глаза подняв и разглядеть смогли бы, Все льет и льет, воды не пожалев, В аквариум с единственною Рыбой…
— Рыба
* * *
И аквариум растет даль за далью, Где-то Рыбка там живет золотая. Тает время на часах, плачет скрипка, Отраженье в небесах — золотая Рыбка.
Я судьбу вам предскажу без ошибки, Не спугните лишь, прошу, золотую Рыбку. Из окна я чуть дыша наблюдаю Это чья-нибудь душа золотая.
Наша жизнь за годом год пролетает, Рыбка по небу плывет золотая. Я люблю ее, люблю, в этом мире зыбком, Оттого и не ловлю золотую Рыбку.
— Овен
* * *
Кто там, кто над горной кладью, Не дождавшись света дня Жертвенник из камня ладит Ради дыма и огня.
Пляшут отсверки и тени В небесах и по волне, Меж диковинных растений Отражаются на дне.
Я постичь напрасно силюсь, Я безмолвием томлюсь. Из Египта — бог Озирис, Из Акката — бог Тамус.
Овен, Овен, агнец божий, Ангел божий, изреки, Отчего ты платишь все же За людские, за грехи.
И вытягивая пряхи В золотую нить руна, Мы из праха, мы во прахе, Ярко светится луна,
И летит в пространство, ширясь, И восходит, как пожар, Над страной Египет — Сириус, Над страной Аккат — Иштар.
Овен, Овен, ave Овен, Дай мне пояс золотой. О какой еще любови Изрекает дух святой.
Овен, Овен, грозным зраком, Кровью огненной гори. Как из знака зодиака Смотрят цифры — тридцать три.
— Телец
* * *
Сделай нам бога, старец. Мы на колени встанем. Плачем в пустыне, плачем. Сделай, и мы попляшем.
Спляшем весенний танец, Сделай нам бога, старец. Как ты его назвал? Апис, Телец, Ваал?
Бог стоит на пьедестале, Голова, как буква алеф, Грудь — стена, и ноги — башни, Бог Телец идет по пашне.
Там где он уронит семя И в пустыне можно сеять. Обернется буквой ибнул Благородным нильским илом.
И взойдут сады и злаки Там, где бог оставит знаки. Пусть летит в земное чрево Божье семя — праздник сева.
Пусть дарует плодородье Бог Телец живой природе. Нам на радость и на счастье Праздник сева — час зачатья.
Бог Телец пройди по пашне, Мы вокруг тебя попляшем, Будем петь и веселиться, Чтоб всему живому слиться
Ради продолженья рода, Повторяясь год от года, Плоть земную увлажая Будет осень с урожаем.
Сделай нам бога, старец. Мы на колени встанем. Плачем в пустыне, плачем. Сделай, и мы попляшем.
— Близнецы
* * *
Спаси меня, Кастор, верни меня, Кастор, из царства теней. Ты слов не находишь за душу мою заступиться, Вкушая нектар у счастливых богов олимпийских, Где ночью светло тебе так, что не нужно огней, А с этим лекарством как вспомнить тебе обо мне.
Прости меня, Поллукс, храни меня, Поллукс, от этих щедрот, Мы в жизни иной, на земле не об этом мечтали, Полгода пройдет, нас с тобой поменяют местами, Твой будет черед на Олимпе прожить целый год, Где небо как полость, а царство Аида как грот.
Беда с Близнецами, вскормленным одной пуповиной.
Как яблока душу разъяли на две половины
Смеясь и ликуя плоды обрывали с ветвей
И светом делились. Померк новый день, не светлей.
Спаси меня, Поллукс, верни меня, Поллукс, из царства теней. А впрочем, мертвы мы, и некуда нам торопиться. Я счастлив, что ты пьешь нектар у богов олимпийских, И ночью светло тебе так, что не нужно огней, Я северный полюс, ты — южный, забудь обо мне.
Прости меня, Кастор, храни меня, Кастор, от этих щедрот, Не к чаше с нектаром, к тебе б дотянуться устами, Полгода пройдет, нас с тобой поменяют местами, Твой будет черед на Олимпе прожить целый год, И верить напрасно, что вечность когда-то пройдет.
Беда с Близнецами, утрата, досада, обида.
Всегда пребывать на Олимпе и в царстве Аида.
И тянутся в космос с земных полюсов два следа,
И Кастор и Поллукс, два брата, двойная звезда.
Спаси меня, Кастор, прости меня, Поллукс… Спаси меня, Поллукс, прости меня, Кастор…
— Рак
* * *
Я прощаю тебя, потому что созвездие Рак Пребывает на дне и лишиться опоры боится, А в стихии воды надо прятаться, чтоб не двоиться Не таинственность в этих глазах, а скрываемый страх.
Обитателям воздуха, суши, огня окунуться легко, Потому что они в этих играх находят забаву, Но когда пацаны на реке затевают облаву, Только водные знаки скорбят и жалеют его.
Вот созвездие Рак, что на землю глядит с высоты, И теряются все от его сегментарного взгляда, И гадают века, что же в норах небесных он спрятал, Потому что нет вещи таинственнее пустоты.
