Валерий Брюсов - Том 1. Стихотворения 1892-1909
1907
Ангел благого молчания
Молитва
Ангел благого молчания,Властно уста заградиВ час, когда силой страданияСердце трепещет в груди!
Ангел благого молчания,Радостным быть помогиВ час, когда шум ликованияК небу возносят враги!
Ангел благого молчания,Гордость в душе оживиВ час, когда пламя желанияБыстро струится в крови!
Ангел благого молчания,Смолкнуть устам повелиВ час, когда льнет обаяниеВечно любимой земли!
Ангел благого молчания,Душу себе покориВ час, когда брезжит сияниеДолго желанной зари!
В тихих глубинах сознанияСветят святые огни!Ангел благого молчания,Душу от слов охрани!
7 мая 1908
Ликорн
Сонет
Столетний бор. Вечерний сумрак зелен.Мне щеки нежит мох и мягкий дерн.Мелькают эльфы. Гномы из расщелинГранита смотрят. Крадется ликорн.
Зачем мой дух не волен и не целен!Зачем в груди пылает ярый горн!Кто страсть мне присудил? и кем он велел,Суровый приговор бесстрастных норн?
Свободы! Тишины! Путем знакомымСойти в пещеру к празднующим гномам,Иль с дочерьми Царя Лесного петь,
Иль мирно спать со мхом, с землей, с гранитом…Нет! голосом жестоким и несытымЗвучит во мне, считая миги, медь.
11 июля 1908
Эротика
Отречение
Секстина
Все кончено! Я понял безнадежностьМеня издавна мучившей мечты.Мою любовь, и страсть мою, и нежностьНи перед кем я не пролью, — и ты,Моя душа, смиришь свою мятежность,В напрасной жажде вещей Красоты!
Как сладостно на голос Красоты,Закрыв глаза, стремиться в безнадежностьИ бросить жизнь в кипящую мятежность!Как сладостно сгореть в огне мечты,В безумном сне, где слиты «я» и «ты»,Где ранит насмерть лезвиями нежность!
Но в мире, где любовь на время, — нежностьЛишь оскорбленье вещей Красоты.Не бейся, сердце! В этой жизни тыДолжно быть из железа! БезнадежностьГорит над обликом твоей мечты.Смири, смири своей алчбы мятежность!
Достаточно позора! Всю мятежностьСвоих порывов помню! Помню нежностьСвоих признаний! Весь обман мечты!И что ж! Во храме лживой КрасотыЯ слышал, как смеется Безнадежность,И сам, в отчаяньи, стонал: «Не ты!»
Царица дум и всех желаний! ТыНе явишь лика. Взоров безмятежностьМне не покажешь. Ты не примешь нежностьМоих усталых губ. Ты «безнадежность»Дашь мне девизом. Тайну КрасотыДано мне знать лишь в призраке мечты.
И буду я над пропастью мечтыСтоять, склоняясь, повторяя: «Ты?»,Любуясь ликом вещей Красоты.И пусть звучит в моих стихах мятежность!Там вся любовь, вся страсть моя, вся нежность, —Но их, смеясь, венчает Безнадежность.
1909
Ερωσ ανικατε μακαν[21]
Встреча
Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида,в царстве пламенного Ра,Ты давно меня любила, как Озириса Изида, друг,царица и сестра!И клонила пирамида тень на наши вечера.
Вспомни тайну первой встречи, день, когда во храмепляски увлекли нас в темный круг,Час, когда погасли свечи и когда, как в странной сказке,каждый каждому был друг,Наши речи, наши ласки, счастье, вспыхнувшее вдруг!
Разве ты, в сияньи бала, легкий стан склонив мне в руки,через завесу времен,Не расслышала кимвала, не постигла гимнов звукии толпы ответный стон?Не сказала, что разлуки — кончен, кончен долгий сои!
Наше счастье — прежде было, наша страсть —воспоминанье, наша жизнь — не в первый раз,И, за временной могилой, неугасшие желаньяс прежней силой дышат в нас,Как близ Нила, в час свиданья, в роковой и краткий час!
1906, 1907
Неизбежность
Октавы
Не все ль равно, была ль ты мне верна?И был ли верен я, не все равно ли?Не нами наша близость решена,И взоры уклонить у нас нет воли.Я вновь дрожу, и снова ты бледна,В предчувствии неотвратимой боли.Мгновенья с шумом льются, как поток,И страсть над нами взносит свой клинок.
Кто б нас ни создал, жаждущих друг друга,Бог или Рок, не все ли нам равно!Но мы — в черте магического круга,Заклятие над нами свершено!Мы клонимся от счастья и испуга,Мы падаем — два якоря — на дно!Нет, не случайность, не любовь, не нежность, —Над нами торжествует — Неизбежность.
22 января 1909
Ее колени… Рондо
Ее колени я целую. ТениСклоняются, целуя нас двоих.Весь мир вокруг застенчиво затих.Мы — вымысел безвестных вдохновений,Мы — старого рондо певучий стих.
Певец забытый! Брат времен святых!Ты песне вверил жалобы и пени,И вот сегодня мне поют твой стихЕе колени:
«В венке из терний дни мои; меж нихОдин лишь час в уборе из сирени.Как Суламифи — дом, где спит жених,Как Александру — дверь в покой к Εлене,Так были сладостны для губ моихЕе колени».
1908
Лишь одного!
Газелла
Лишь одного: я быть с тобой хочу!С твоей мечтой слить трепет свой — хочу!
Над глубью глаз повиснув в высоте,Дышать их ночью, влажной тьмой — хочу!
В гробу объятий, в жуткой тесноте,Услышать близко сердца бой — хочу!
Вдвоем спешить к мучительной метеИ вместе пасть у цели той — хочу!
Как палачу, отдаться красотеИ с плахи страсти крикнуть: «Твой!» — хочу!
Сентябрь 1905
К Пасифае
Сонет
Нет, не тебя так рабски я ласкаю!В тебе я женщину покорно чту,Земной души заветную мечту,За ней влекусь к предсказанному раю!
Я чту в тебе твою святыню, — ту,Чей ясный луч сквозь дым я прозреваю.Я, упоив тебя, как Пасифаю,Подъемлю взор к тебе, как в высоту!
Люби иль смейся, — счетов нет меж нами, —Я все равно приду ласкать тебя!Меня спасая и меня губя,
На всех путях, под всеми именами,Ты — воплощенье тайны мировой,Ты — мой Грааль, я — верный рыцарь твой!
Май 1904
Ночные цветы
Целый день спят ночные цветы…
А. ФетПод зноем дня в пыли заботыНа придорожьях суеты,В бессильи тягостной дремоты,Висят священные цветы.
Но лишь, предвечная колдунья,Начертит Ночь волшебный круг;В огнях луны и в тьме безлуньяИх стебли оживают вдруг.
И, как уста, открыв глубиныСвоих багряных лепестков,Цветы с полей, цветы с куртиныСогласно тянутся на зов.
Дыша любовью и изменой,Цветок впивается в другойИ сладко падает, как пеной,Обрызган утренней росой.
Июль 1906
Призрак неизбежный
Триолеты
Твой лик, загадочный и нежный,Как отраженье в глубине,Склонился медленно ко мне.Твой лик, загадочный и нежный,Возник в моем тревожном сне.Встречаю призрак неизбежный:Твой лик загадочный и нежный,Как отраженье в глубине.
Твои уста, как уголь жгучий,Язвят мне очи, плечи, грудь,И сладко мне в огне тонуть.Твои уста — как уголь жгучий!..Мой сон! полней и ярче будь,Томи меня, пали и мучай!Твои уста, как уголь жгучий,Язвят мне очи, плечи, грудь.
Неспешный ужас сладострастья,Как смертный холод лезвия,Вбирает жадно жизнь моя.Неспешный ужас сладострастьяРастет, как бури шум, — и яБлагословляю стоном счастьяНеспешный ужас сладострастья,Как смертный холод лезвия.
1908
