Николай Клюев - Сочинения. В 2-х томах
310
Родина, я грешен, грешен,
Родина, я грешен, грешен,Богохульствуя и кляня!..Осыпается цвет черешен —Жемчуга Народного дня.
Не в окладе Спас, а в жилеткеС пронырою-кодаком…Прочитают внуки заметкиО Черепе под крестом.
Скажут: «в строчках оцет и раны.Мужицкий, самумный вздох»…Салтычихи и ТамерланыНе вошли в Сермяжный чертог.
Но бумажные, злые червиПробуравили Хризопрас,От Маркони, Радио вервий,Саваоф не милует нас.
И над суздальскою божницейИздевается граммофон;Пламенеющей колесницейОбернется поэта сон.
С Зороастром сядет Есенин —Рязанской земли жених,И возлюбит грозовый ЛенинПестрядиный, клюевский стих.
311
Поселиться в лесной избушке
Поселиться в лесной избушкеС кудесником-петухом,Чтоб не знать, как боровы-пушкиИзрыгают чугунный гром,
Чтоб не зреть, как дымятся раны,Роженичные ложесна…На лопарские мхи, поляныГолубая сойдет весна.
Прибредет к избушке лосихаПросить за пегих телят,И пузатый пень как купчихаПовяжет зеленый плат.
Будет месяц как слезка светел,От росы чернобыльник сед,Но в ночи кукарекнет петел,Как назад две тысячи лет.
Вспыхнет сердце — костер привратный,Озаряя Терновый лик…Римский век багряно-булатныйГладиаторский множит крик,
И не слышна слеза Петрова —Огневая моя слеза…Осыпается Бога-СловаЖивоносная бирюза,
Нет иглы для низки и нитиПобедительных чистых риз…О распните меня, распнитеКак Петра, — головою вниз!
312
Братья, мы забыли подснежник,
Братья, мы забыли подснежник,На проталине снигиря,Непролазный, мертвый валежникПрославляют поэты зря!
Хороши заводские трубы,Многохоботный маховик,Но всевластней отрочьи губы,Где живет исступленья крик;
Но победней юноши пятка,Рощи глаз, где лешачий дед.Ненавистна борцу лампадка,Филаретовских риз глазет!
Полюбить гудки, кривошипы, —Снигиря и травку презреть…Осыпают церковные липыЛистопадную рыжую медь,
И на сердце свеча и просфорка,Бересклет, где щебечет снигирь,Есть Купало и Красная Горка,Сыропустная, блинная ширь.
Есть Россия в Багдадском монисто,С Бедуинским изломом бровей…Мы забыли про цветик душистыйНа груди колыбельных полей.
(1920)
313
Теперь бы герань на окнах,
Теперь бы герань на окнах,Ватрушка, ворчун-самовар,В зарю на реченке и копнахКиноварно-сизый пожар.
Жизнь, как ласково-мерная пряжаПод усатую сказку кота…Свершилась смертельная кража,Развенчана Мать- Красота!
Слепящий венец и запястьеВ обмен на сорочий язык…Народное горькое счастьеПрозябло кустом павилик.
Сплести бы веночек Марусе,Но жутко пустынна межа,И песенка уличной Руси —Точильные скрипы ножа.
Корейцы, чумазые сербыЗаслушались визга точил…Сутулятся волжские вербыНад скорбью бурлацких могил.
314
На заводских задворках, где угольный ад,
На заводских задворках, где угольный ад,Одуванчик взрастает звездистою слезкой; —Неподвластен турбине незримый царьград,Что звенит жаворонком и зябликом-тёзкой.
Пусть плакаты горланят: «падите во прахПеред углем чумазым, прожорливой домной, —Воспарит моя песня на струнных крылахВ позапечную высь, где Фавор беспотемный.
Где отцовская дума — цветенье седин,Мозг ковриги и скатерти девьи персты; —Не размыкать сейсмографу русских кручин,Гамаюнов — рыдающих птиц красоты.
И вотще брат-железо березку корит,Что как песня она с топором не дружна…Глядь, в бадейке с опарою плещется кит,В капле пота дельфином ныряет луна.
Заливаются иволги в бабьем чепце,(Есть свирели в парче, плеск волны в жемчугах),Это Русь загрустила о сыне-певце,О бизоньих вигвамах на вятских лугах.
Стих — черпак на родной соловецкой барже,Где премудрость глубин, торжество парусов.Я в историю въеду на звонном моржеС пододонною свитой словесных китов.
315
В степи чумацкая зола,
Сергею Есенину
В степи чумацкая зола,Твой стих гордынею остужен.Из мыловарного котлаТебе не выловить жемчужин.
И груз Кобыльих кораблей —Обломки рифм, хромые стопы, —Не с Коловратовских полейВ твоем венке гелиотропы. —
Их поливал МариенгофКофейной гущей с никотином…От оклеветанных ГолгофТропа к Иудиным осинам.
Скорбит Рязанская земля,Седея просом и гречихой,Что, соловьиный сад трепля,Парит Есенинское лихо.
Оно как стая воронят,С нечистым граем, с жадным зобом,И опадает песни садНад материнским строгим гробом.
В гробу пречистые персты,Лапотцы с посохом железным…Имажинистские цветыПретят очам многоболезным.
Словесный брат, внемли, внемлиСтихам — берестяным оленям:Олонецкие журавлиХристосуются с Голубенем.
Трерядница и Песнослов —Садко с зеленой водяницей.Не счесть певучих жемчуговНа нашем детище-странице.
Супруги мы… В живых векахЗаколосится наше семя,И вспомнит нас младое племяНа песнотворческих пирах.
316
В васильковое утро белее рубаха,
В васильковое утро белее рубаха,В междучасие зорь самоцветна слеза.Будет олово в горле, оковы и плаха,И на крыльях драконьих седая гроза.
Многозубые башни укроют чертоги,Где властители жизни — Епископ и Царь,Под кандальный трезвон запылятся дороги…Сгиньте, воронов стаи — словесная гарь!
В васильковое утро белее рубаха,Улыбается печь и блаженна скамья,За певучей куделью незримая пряхаМерит нитью затон, где Бессмертья ладья.
На печной материк сходят мама и дед,Облеченные в звон, в душу флейт и стихов,И коврижное солнце крупитчатый светПроливает в печурки, где выводок слов.
И ныряют слова в самоцветную хлябь,Ронят радужный пух запятых и тире…О, горящее знамя — тигриная рябь,Буйный молот и серп в грозовом серебре!
Куйте, жните, палите миры и сердца!Шар земной — голова, тучи — кудри мои,Мозг — коралловый остров, и слезку певцаОмывают живых океанов струи.
317
В заборной щели солнышка кусок —
В заборной щели солнышка кусок —Стихов веретено, влюбленности исток,И мертвых кашек в воздухе дымок…Оранжевый сентябрь плетет земле венок.
Предзимняя душа, как тундровый олень,Стремится к полюсу, где льдов седая лень,Где ледовитый дуб возносит сполох-сень,И эскимоска-ночь укачивает день.
В моржовой зыбке светлое дитяДо мамушки — зари прикурнуло, грустя…Позёмок-дед, ягельником хрустя,За чумом бродит, ежась и кряхтя.
Душа-олень летит в алмаз и лед,Где время с гарпуном, миров стерляжий ход,Чтобы закликать май, гусиный перелет,И в поле, как стихи, суслонный хоровод.
В заборной щели солнечный глазокГлядит в овраг души, где слезка-ручеекЗвенит украдкою меж галек — серых строк,Что умерла любовь и нежный май истек.
318
