Проза и сценки. Драматургия - Даниил Иванович Хармс
В окнах проплывают Биржевой мост, Нева и сундук. Трамвай останавливется, все падают вперёд и хором произносят: «Сукин сын!»
Кондукторша кричит: «Марсово поле!»
В трамвае входит новый пассажир, и громко говорит: «Продвиньтесь, пожалуйста!» Все стоят молча и неподвижно. «Продвиньтесь, пожалуйста!» – кричит новый пассажир. «Пройдите вперед, впереди свободно!» – кричит кондукторша. Впереди стоящий пассажир басом говорит, не поворачивая головы и продолжая глядеть в окно: «А куда тут продвинешься, что ли, на тот свет». Новый пассажир: «Разрешите пройти». Стоящие пассажиры лезут на колени сидящим и новый пасажир проходит по свободному трамваю до середины, где и останавливается. Остальные пассажиры опять занимают прежнее положение. Новый пассажир лезет в карман, достает кошелёк, вынимает деньги и просит пассажиров передать деньги кондукторше. Кондукторша берёт деньги и возвращает обратно билет.
<Декабрь 1930>
«Бобров шёл по дороге и думал…»
Бобров шёл по дороге и думал: почему, если в суп насыпать песку, то суп становится невкусным.
Вдруг он увидел, что на дороге сидит очень маленькая девочка, держит в руках червяка, и громко плачет.
– О чем ты плачешь? – спросил Бобров маленькую девочку.
– Я не плачу, а пою, – сказала маленькая девочка.
– А зачем же ты так поёшь? – спросил Бобров.
– Чтобы червяку весело было, – сказала девочка, – а зовут меня Наташа.
– Ах вот как? – удивился Бобров.
– Да, вот как, – сказала девочка, – до свидание, – вскочила на велосипед и уехала.
– Такая маленькая, а уже на велосипедах катается, – подумал Бобров.
<1930>
«В одном городе, но я не скажу в каком…»
В одном городе, но я не скажу в каком, жил человек, звали его Фома Петрович Пепермалдеев. Роста он был обыкновенного, одевался просто и незаметно, большей частью ходил в серой толстовке и темно-синих брюках, на носу носил круглые металлические очки, волосы зачёсывал на пробор, усы и бороду брил и вобщем был человеком совершенно незаметным.
Я даже не знаю, чем он занимался: то ли служил где-то на почте, то ли работал кем-то на лесопильном заводе. Знаю только, что каждый день он возвращался домой в половине шестого и ложился на диван отдохнуть и поспать часок. Потом вставал, кипятил в электрическом чайнике воду и садился пить чай с пшеничным хлебцем.
<1930–1931>
«В бывшей Архангельской губернии…»*
В бывшей Архангельской губернии, ныне Автономной области Коми, есть место, называемое Престол. Тут река Печора, принимая в себя воды рек Ижма и Космы со звоном стукается в левый берег и поворачивается к северу. Почему это место называется престол, неизвестно. Но судя по тому, что немного южнее течет маленькая речка, вернее ручеек по имени Престанка, а ещё южнее стоит холмик по имени Престик, название Престол вряд ли происходит от слова престол, но должно быть и Престол и Престанка и Престик происходят от какого-то третьего слова, начинающегося звуком прест.
От Престола к югу идет горная цепь, длиной в полтораста километров. На юге горная цепь расширяется, потом расцепляется на две цепи, бежит так на протяжении пятидесяти километров и снова смыкается. Таким образом, горная петля окружает собой котловину длиной в 38, а шириной в 14 километров.
На западном хребте возвышается гора Пок-ю-из. С этой горы можно оглядеть всю котловину.
Котловина состоит из четырех сосновых лесочков и маленькой пустыньки.
<1930–1933>
«Как странно, как это невыразимо странно…»*
Как странно, как это невыразимо странно, что за стеной, вот этой стеной, на полу сидит человек, вытянув длинные ноги в рыжих сапогах и со злым лицом.
Стоит только пробить в стене дырку и посмотреть в неё и сразу будет видно, как сидит этот злой человек.
Но не надо думать о нём. Что он такое? Не есть ли он частица мертвой жизни, залетевшая к нам из воображаемых пустот? Кто бы он ни был, Бог с ним.
22 июня 1931 года
Утро*
Да, сегодня я видел сон о собаке. Она лизала камень, а потом побежала к реке и стала смотреть в воду.
Она там видела что-нибудь?
Зачем она смотрит в воду?
Я закурил папиросу. Осталось ещё только две.
Я выкурю их, и больше у меня нет.
И денег нет.
Где я буду сегодня обедать?
Утром я могу выпить чай: у меня есть еще сахар и булка. Но папирос уже не будет. И обедать негде.
Надо скорее вставать. Уже половина третьего.
Я закурил вторую папиросу и стал думать, как бы мне сегодня пообедать.
Фома в семь часов обедает в Доме Печати. Если придти в Дом Печати ровно в семь часов, встретить там Фому и сказать ему: «Слушай, Фома Антоныч, я хотел бы, чтобы ты накормил меня сегодня обедом. Я должен был получить сегодня деньги, но в сберегательной кассе нет денег». Можно занять десятку у профессора. Но профессор, пожалуй, скажет: «Помилуйте, я вам должен, а вы занимаете. Но сейчас у меня нет десяти. Я могу дать вам только три».
