Елена Яворская - Обыкновенная любовь

Предсказание

Нагадала парнишке – хорошее ли, плохое ли,Прибежал – помоги, мол, не то убью себя…Что ж, она – из богатых, её ублажали-холили,И красивая: губки-вишенки, глазки-бусинки…

Он, конечно, влюблён – так отчаянно, безвозвратно иБезнадежно – безденежье, обнищание.Он, конечно, уйдёт – добывать себе славу ратную,Безделушку подарит ей на прощание…

А военное время по тропам дождём лило,И хлестало, и небом слепило пылающим.К ней сваты за сватами. Ей весело.И она не ждёт его.У отца на примете богатый соседский лавочник.

Тут и свадьбу сыграли – на счастье посуду разбили.И помчались годы, и – вот она: щёки заревом,Расплылась, раздобрела на мужнином изобилии,Хоть полотна пиши – пышнотелая баба базарная.

И, как водится, зори майские, цвет черешневый,И, как водится, пел соловушка – птаха райская…Он вернулся – красивый, медалями весь обвешенный,Взгляд орлиный и выправка генеральская.

Он – в родительский дом. Схоронили давно родителей.Вниз по улочке зашагал, как былинный витязь.А она у окошка – высматривает посетителей.Он вошёл – вот и встретились. Вот и свиделись.

Он молчит. И она… Растерялись, как дети малые…И головка её в чепце виновато клонится…Он молчит. Он любил её. Он вспоминал её —В том аду, где вообще ни о чём не вспомнится.

Он молчит – ей далекие битвы и громы слышатся,И ещё – как всю ночь перед свадьбой стонала птица…Ей немного стыдно себя – вот такой, расплывшейся,Впрочем, стыд успел уже притупиться…

Он уходит – опять уходит. Чуть-чуть сутулится,Но шаги отмеряет сурово, легко и чётко.А она безнадёжно глядит и глядит на улицу,Теребя векселя и банкноты, как будто чётки…

Напутствие

Ну сядь же, родной, ну выслушай,помилуй – и пожалей,коснусь я, как смысла высшего,неловкой души твоей

и выдохну шелест имени,склонюсь к тебе на плечо,очисти, благослови меня…О, как же ты юн еще…

Ещё не сомкнёт строфа уста,ещё в уголке душине зреет молитва Фауста:«О молодость, не спеши…»

Послушай меня, я тожесмотрела из-за кулис,я тоже была, прохожий,прохожий, остановись,

я тоже любила – грешница! —вериги свои влача…Налжёшься ещё. Натешишьсяраскаяньем палача.

Любовь – это рай спасённыйи злая полынь-трава,прости меня, мальчик весёлый,за то, что она такова…

Устав от словесной ветоши,и письма, и письменасожжёшь… Погоди, наверишься,налюбишься допьяна,

надумаешься, намаешься,свершишь над любовью суд,а после поймёшь, мой маленький,что вовсе не в этом суть…

Нагневаешься, напечалишься,надкусишь плод бытия…Вперёд же – ладья отчалила,скользит по волнам ладья…

Незнакомство

– Знаешь, ветер стучит в виски.Бьёт в окошко тяжёлой веткой.Может, это не по-мужски…Но побудь-ка моей жилеткой.

Не красавец, и не звезда.Не отличник. Сто лет не плакал.Вот, роман пишу – иногда.В сеть выкидываю по главкам.

Раз в неделю влезаю в чат.Одинокий – шучу! – как парус:)Допоздна на работе парюсь.Ценят. Пользуются. Молчат.

– Знаешь, сто вечеров подрядТелевизор, тоска, вязанье…Неудачно женился брат.Дома плохо. С утра – экзамен.

Мне бы небо… и два крыла,За спиною не крылья – клочья…Летом бабушка умерла.И в деревне дом заколочен.

Мама плачет из-за отца,Парень медленно остывает.Просто – чёрная полоса.Не грусти. Ничего, бывает:)

Им весь день протерпеть, бодрясь,Притворяться легко и жутко…Им садиться – в который раз —Возле сквера в одну маршрутку.Прятать скуку в пылу бравад,Тосковать и острей, и чище,И друг друга не узнавать…Он высок и сутуловат,У неё в пол-лица глазищи,Им бы только взглянуть, позвать!

Но ни фоток, ни адресов:«Аська»: вечером стук в оконце:)Утром – душеньку на засов,Откровенья – в стальные кольца.Каждый скован и заклеймёнЭтой ложью чужих имён —Безопасного незнакомства.

Вслух и про себя

Гвалт, суматоха, огни, зонты,На светофоре – красный.Сумерки. Тихое:– Это ты?– Я, – отвечает. – Здравствуй…

– Как ты? (Привычная боль, знобит,Вновь мы с тобой – на равных…)– Помнишь? (Ну как я могла забыть…)– Помню (Как соль на раны).

Встреча – нелепа, слова – туги,Люди, в толпе одна ты.– Замужем? (Нет. Если да – солги.)– Да (Не солгу, не надо.)

– Дети? (Как холодно. Дождь утих,Небо серей и шире.Помнишь, хотела себе двоих.)– Двое, уже большие.– Я разошёлся. (Слова на вкусВновь отдают кислинкой.)Дочка у мамы. Четвертый курс.Дочку зовут Алинкой.

(Да. Как тебя… Но хотел не так,Просто – тоска и полночь…)– Да. Как меня… (Мой смешной чудак,Значит, немножко помнишь.)

– Как ты? (Короткий мой поводок,Солнце в моём кармане…Как ты, родная?) Усталый вздох.Ты говоришь:– Нормально…

Как на работе?– Стою в концеЭтих крутых ступенек.Знаешь, работа – не самоцель…Не для души – для денег.

– Я постарела… Да нет, взрослейСтала. Мудрей – не стану…В августе – веришь ли? – юбилей.Вроде бы всё по плану…

(Только на сердце твоем замок,Только не я был рядом.)– Зря я тогда… – оборвал, умолк.Тихо сказала:– Зря ты …

(Зря я уехал. Пустой вокзал,Вечер, вороний клёкот.)– Помнишь, ты в юности вырезалБелые самолёты,Весело… это была играСолнечных эскадрилий.– Что ж… До свидания… Мне пора.

В общем, поговорили.

Встреча

Подлое время,напрасные стоны молитв.Серая пыльоседает на глянце дорог.Встречи не с теми —бессчётные встречи мои,Хохот судьбы…надо мною хохочущий рок.

Ждать эпилога,смириться, упасть и не встать?Тонкая жилкатропы среди мрака и зла.Эта дорогаустала напрасно петлять,Эта развилкаоднажды к тебе привела.

Сколько отчаяньящедро бросала судьба,Сколько случайностей,грёз над пустой ворожбой,Не обмани —это зов мой, призыв и мольба.Не оттолкни —это заповедь, наша с тобой…Вот она, встреча! —не пышный помпезный букет,Вот она, вечность! —не праздничный шик напоказ,Просто —прохлада ладони на влажной щеке,Вдосталь —до боли, до слёз, и впервые – для нас…

Выстрадать —каждое слово, и ласку, и жест,Выпросить —гул поездов и рассветную тишь,Выдержатьнаши разлуки, наш горестный крест,Выбежатьутром, а ты на пороге стоишь…

Плач

Слова на нитку нанижу —Дрожат и крутятся,Сойду с ума со скулежу,Одна и грежу, и грожу,Не павой-лебедью хожу,А серой утицей.

Ой, зори ясные зимой,Снега атласные,Да отчего ж метель стеной,Да отчего ж ты, сокол мой,Глядишь неласково?

Душа остыла, в горле вой,На лбу испарина,И всё, что прожито со мной,Другой подарено,

Коса густая, кудри – смоль,Глаза суровые,А щёчки – как заря весной,Попал на стерву голубь мойНа чернобровую….

Мы с вьюгой – ночку напролёт:Разноголосица…Она скулит, к окошку льнётИ в избу просится.

– Кружи позёмкою, кружи,Зову легонько я, —Ну, поюродствуй, поблажи,Ну, погадай, поворожиНа горе горькое…

Стою с иконкой, чуть дышу,Простоволосая…Беду, как рубище, ношу,А ей износу нет…

Первый раз

Он шутил: «Разговоры на первое, ты на второе»,целовался по-взрослому и не хотел прощаться.А потом скопировал нежность киногерояи сказал, что у нас в запасе около часа.

Потушил окурок о блюдце на подоконнике,подошёл к двери, щелчком протолкнул задвижку,никого же нет… наверное, так спокойнее.Я люблю тебя. Но бывает, что – ненавижу.

Помню тусклую лампу, часы и диван разложенный,помню радио – «Подмосковные вечера» поют,я была неловкой, нежной, слегка настороженной,и всё время казалось: ключ о замок царапает…

Допивали чай, подошёл твой папа… молчалаи смотрела в чашку, зажав кулачок от боли.Провожал домой, прижимался как бы случайно,всю дорогу болтал о своём дурацком футболе.

Первый раз – неужели он не достоин лучшего,чем вот так, на скрипучем диване, с дворовым мачообесценивать счастье – ворованное, колючее,засекая время, как на футбольном матче…

Он