Михаил Садовский - Унисоны

IV

Летит, летит желанный снег,В него ныряем с обожаньем,Не помышляя о весне,Морозным кутаясь дыханьем.И в шаге каждом различитьПредсмертные снежинок скрипыНам важно очень, чтобы жить,А он блаженно сыплет, сыплет.С небес спустилось божество,Открыто радость засверкала,Как не хватало нам его,Как много надо нам и мало.От долгой чехарды боговМы все язычниками стали,Тупых апостолов с боковДержали им на пьедестале.Икона павшая — беда.Вчерашний бог плевал нам в лица,И в нас пропало навсегдаЖеланье хоть кому молиться.И грех какой теперь в зачет?Снежок на все ложится ровный.И вмерзший пароход течетС рекой и воет по-коровьи.И вновь в себя погружены,Стоически неодлимыКристаллы хрупкой белизны,Чтоб выстоять на них могли мы.Летит, летит желанный снег,А сколько дней зима продлиться!?.Не помышляя о весне,С мороза расцветают лица.

V

Последний лист упал с рябиныРоман об осени дописан.Мы, погрустив, его осилим,Зазимовав, его осмыслим.В Замоскворецких переулках,Где снег еще бывает белым,Опять отыщется в разлукахНесоответствие пробелам!Опять ветвей переплетеньеМне будет в сумерках казатьсяВолос твоих на окнах тенью,Куда сквозь вечер не пробраться.И неожиданно заставит,Почистив перышки, синица,Где пир, посвистывая, справит,Упавшей грозди поклониться!..1998 * * *

Так ясно видишь,Что найдешь плодыЗа тем ручьем,На том краю оврага,Но это все напрасные труды,Гордыня,А не вера и отвага.А что взамен смиренье принесет:Лишь пустоту и горечь сожаленья,И если сам родить ты можешь плод,Тяжелые сомнения забвенья.Так, век метаться, не остановясь,В одном томиться, о другом скучая,И дней твоих таинственная вязьКого-то, может, удивит случайно.Восстаний всех плачевная судьба,Не радует, к смирению толкает,Но злая ограниченность рабаБацилл непослушания питает.И кажется: тебе иная стать,Судьба над всем подняться призывает,Но каждый может лишь собою стать,А вот каким — один всевышний знает.

1997 * * *

Все в среднем выйдет, как обычно,Количество не предает.Судьба ведет себя цинично,Спрямляя каждый поворот.И проводя одну прямую,Зигзаги все перечеркнешь,Напрасно звал судьбу инуюИ не ценил свою ни в грош.А вот музейные порядки.И в восхищении глядишьНа неумелые тетрадки,Что век назад писал малыш.На непривычные костюмы,Обрезы золотые книг,И воскрешаешь чьи-то думы,И рад, что частью в них проник.Нет новизны — до удивленьяВсе то же, хоть уклад другой,Проказы, игры, вожделенья,За что герой, за что изгой…Так что же изменилось в мире?Так что беречь и ревновать?Что толку взгляд открыть пошире,Все в среднем надо понимать.

1995 * * *

Не требует огласки дело,Верней — коль тайно знаменит,Так в шерсть укутанное телоТепло надежнее хранит.С судьбой сожительствуй, как хочешь,Люби, обманывай. Греши,Но что велит. Хоть между прочим,А непременно соверши.И не разменивай напрасноСтраданья — бережно храни,Чтоб самому вдруг стало ясно,Что лишь тебе нужны они.И заряжайся не успехом,Не похвалами и рублем,Поскольку это все — потехаИ скоро прорастет быльем.Верь лишь единому на светеИ только для него твори,Всего нужнее быть в ответеПред богом, что в тебе, внутри.А остальное, как ни жалко,Яснее все с теченьем лет,Напрасно на пути лежалоИ просто суета сует!

1995 * * *

Впускает лес, не оглядев, меня,Не учинив оценки и допроса,Он мне еще не друг и не родня,Но на меня он не посмотрит косо.Откроет мне, по крайней мере, дверьА может быть, откроется с годами,И ближе мне любой мелькнувший зверь,И пенье птичье искренне, как в храме.Я с наслажденьем подчиняюсь вновьВрожденным, а не писанным законам,Тут шкуры зверя — маска и покров,А сердце остается обнаженным.

1995 * * *

Носите маску до конца,Достоинства души не тратя,Постыдно предъявлять к оплатеЧерты любимого лица.И никогда из-за кулисЛюбви на свет не выводите,Не перепутайте в обиде,Чему однажды поклялись.В моменты радости и злаОтбросьте ложное движенье,Чтоб в ненависть, как в продолженье,Любовь, страшась, не уползла.Свой суд суровее других,Зато ценнее и награда,Когда признания не надо,Ни фраз, ни вымпелов пустых!А что попрало тайно тлен:Строка, улыбка, запах, словоВсе будет снова вас и сноваБессрочно поднимать с колен.

1995 * * *

Вот и речка ушла в глубину,ничего никому не сказала…так и я ничего не вернуни осенних дождей, ни вокзала.Мостик старый висит над песком.В порах свай муравьи поселились.Я не вспомню теперь ни о ком,с кем дружили и тайно молились.Что с потерянным прошлым роднит,Отчего оно каждому — гений?Не скудеющий вечный родникОбретений, а не повторений…

1997 * * *

Моя услада и спасеньесвет ранний на стволе сосны.Вхожу желанным гостем в сени,где для чего-то мы нужны.Теперь бы только в тень не сбиться,на ствол ладони положить,и не приснится — прояснится,как век — не то что день — прожить!

1997 * * *

Когда я был маленьким,Меня спас от болезниРусский,В дом пустил зимоватьУкраинец,Всем счастливое детство дарилЛицо кавказской национальности.Когда я стал мальчиком,Меня писать училаМордовка,ФотографироватьНемец,А играть на трубеИспанец.Когда я блуждал пареньком,Голос ставила мнеЕврейка,Смысл формул открылЧеченецИ в стихи направилГрузин.Когда стал я уже седым,В автобусе полном никтоНе хотел сесть на это место,Потому что рядом с арабом.Я протиснулся и уселся,Посмотрел на него и вспомнилЖизнь своюИ не тех, кто меняОбвиняли «Жидовская морда!»,А других,Кто дарили мнеЖизнь, угол, хлеба кусок и душу…

1998 * * *

То, что с детстваСердце помнитИ тихонькоВечер шепчет,Не сгорит и не утонет,И любого камня крепче.Строчка, строчка,Оторочка,Два словечка,Два шажочка…Мамин голос,Смех и рукиДо чегоЖивучи звуки!Сквозь тяжелыйСтук колесный,Рык натужныйПаровозный,И речные ледоходы,И метели-непогоды,Сквозь сирены и бомбежкуПотихоньку, понемножкуСлышу сноваГолос мамы,СтрочкиБудто телеграммыИз далекихДетских летНе по праздникамПривет!Просто такСчастливый случай!НичегоНа свете лучше!Потому чтоЭто мама!Потому чтоЭто детство…Я с собой ношу до граммаЭто вечное наследство!..

1998 * * *

Может быть, лучшее,Что я могу создать,Описать мои страдания,Подробно и не стесняясь,И передать ихКакому-нибудь врачу,Чтобы помочь емуОблегчить страдания многих?..Но в трудный моментУ меня не хватает воли,А в промежутках между нимиСмелых слов…И тогда я, как все,Пишу о страданиях душевных,Но кому нужны чужие страдания?..

1998 * * *

Когда я навестил в госпиталеБольного ***,Он вышел ко мнеВ неряшливой пижамной курточке,Брюках с расстегнутой ширинкойИ небритый…Я не признал в немБывшего боевого летчика,Кадрового офицераМы обнялись.Резкий запах мочиИсходил от него.Тогда я понял:СтаростьЭто плохой запах…

1998 * * *

Если в минуту боли,Я могу думатьО рифме и сюжетеЯ писатель.И не стоитЗадавать себе вопрос:Стоит ли мне этим заниматься,Перед каждым неначатым листом бумаги.

1998 * * *

От меня уходит лето,Убегает от меня…Голо, ветрено,Раздето…Все былое отменя…В слезы выплеснув остаткиОткровений и надежд,Повергая без оглядкиВ сослагательный падеж.И у жизни на опушке,Покидая шумный лес,Майской ветреной кукушкеЯ живу наперерез.Все последнее на светеНе во сне, а наяву,Но, как все в обиде дети,Верю: снова доживу!

1999 * * *

Государство меня учило,Но наука моя почила,Выбирали ВУЗы доцентовС соблюдением нац процентов.И, расширив черту оседлостиВплоть до первоотдельской ведомостиНомерные «почтовые ящики»Проходными глаза таращили.Я рванулся в другие области,Там повышена норма подлости,И великий, могучий, простойВел всю жизнь меня сквозь строй.А когда порастратился порохВпору взять лишь суму да посох,Но не знаю — может, и тутНац лимит, не смутясь, введут.Я не верю тем, кто не веритИ, прикрыв неведеньем рот,Молчаливо в облаве зверя,Притаясь, сторожит поворот.

1998 * * *

Луна, как лампада,над стылым прудом,снег таял и падалв прибрежный подол.Война наступалани ночи ни дняродня убивалапокорством меня.Меняли на крохихудое тряпье,меня ли угрохалголодным житьемтот холод усталый,плевавший на печь…В снег свежий и талыйхотелось мне лечьне в спертой избенкев нытье угаратьесть право в ребенкесудить и карать…Под бледной лампадойя клятвы давал,от голода падал,в бреду воевал…Все светится мутнолампада в ночи,и ежеминутнообида кричит…Мне вечность, бывало,кивала в те дни.Меня убивалопокорство родни.

1997 * * *

Еврей крещеный — раб,ложь — благодать,я выкрестам не верю,тем не менее,найти в трудах ихкрестное знамениепытаюсь,чтобы тайну разгадать.И Бог им не поверилникому!Он не послал иммилости земные,все бестии — напастипродувные,и в суетепадение во тьму!Быть может, мстилза тот неверный шаг,но месть греховна,не к лицу всесильным,а все же веетхолодом могильнымвсегдавероотступничества мрак.Зачем?.. Зачем?.. Бог истинно один.Что в перемене? — Скрыть следы, поблажка?..Для любящих тебя, как это тяжко!Одумайся,побойся,погоди!..Не брезгует лижертвою такой,с небес взирая,тот, кому молился?Не оттого льнесчастий дождь пролилсянад хитрою твоею головой?..

1997 * * *

Не подведи, лишь на тебя надеюсь,За весь свой век тебя не подводил,старался не как надо — как хотелосьи по сердцу компанию водил.Быть может, неоправданно измучил,тебя мое любимое, а все жтак до сих пор вопрос и не изучен:кому за что ты сердце отдаешьчастицами и снова собираешьего в груди и с болью и тоской…мне кажется все началось вчера лишьан вот — уже пора и на покой!Ты — бич вранья, шестого чувства гений,не измени, по-прежнему любя,остановись, лиши меня мучений,немало их я принял за тебя.Так сделать шаг последний все бы рады,но ты реши счастливый выход мой…любая смерть тускнеет от награды,поклеванная пошлою молвой.

1997

О дне рождения