Владимир Набоков - Горний путь
23 марта 1919
Крым
СТАМБУЛ
Всплывает берег на заре,летает ветер благовонный.Как бы стоит корабль наш сонныйв огромном, круглом янтаре.
Кругами влагу бороздя,плеснется стая рыб дремотно,и этот трепет мимолетный,как рябь от легкого дождя.
Стамбул из сумрака встает:два резко-черных минаретана смуглом золоте рассвета,над озаренным шелком вод.
6 апреля 1919
Золотой Рог
“По саду бродишь и думаешь ты…”
По саду бродишь и думаешь ты.Тень пролилась на большие цветы.
Звонкою ночью у ветра спроси:так же ль березы шумят на Руси?
Страстно спроси у хрустальной луны:так же ль на родине реки ясны?
Ветер ответит, ответят лучи…Все ты узнаешь, но только смолчи.
27 апреля 1919
Фалер
“Что нужно сердцу моему…”
Что нужно сердцу моему,чтоб быть счастливым? Так немного…Люблю зверей, деревья, Бога,и в полдень луч, и в полночь тьму.
И на краю небытияскажу: где были огорченья?Я пел, а если плакал я —так лишь слезами восхищенья…
5 марта 1919
ВЕРБА
Колоколов напев узорный,волненье мартовского дня,в спирту зеленом чертик черный,и пестрота, и толкотня,и ветер с влажными устами,и почек вербных жемчуга,и облака над куполами,как лучезарные снега,и красная звезда на палке,и писк бумажных языков,и гул, и лужи, как фиалки,в просветах острых меж лотков,и шепот дерзких дуновений:лети, признаний не таи!О юность, полная видений!О песни первые мои!
26 июня 1919
Париж
РУСАЛКА
Пахнуло с восходом огромной лунысладчайшею свежестью в плечи весны.
Колеблясь, колдуя в лазури ночной,прозрачное чудо висит над рекой.
Все тихо и хрупко. Лишь дышит камыш;над влагой мелькает летучая мышь.
Волшебно-возможного полночь полна.Река предо мною зеркально-черна.
Гляжу я — и тина горит серебром,и капают звезды в тумане сыром.
Гляжу — и, сияя в извилистой мгле,русалка плывет на сосновом стволе.
Ладони простерла и ловит луну:качнется, качнется и канет ко дну.
Я вздрогнул, я крикнул: взгляни, подплыви!Вздохнули, как струны, речные струи.
Остался лишь тонкий сверкающий круг,да в воздухе тает таинственный звук…
13 июля 1919
“Разбились облака. Алмазы дождевые…”
Разбились облака. Алмазы дождевые,сверкая, капают то тише, то быстрейс благоухающих, взволнованных ветвей.Так Богу на ладонь дни катятся людские,так — отрывается дыханьем бытияи звучно падает в пределы неземныепеснь каждая моя…
23 августа 1919
“Мне так просто и радостно снилось…”
Мне так просто и радостно снилось:ты стояла одна на крыльцеи рукой от зари заслонилась,а заря у тебя на лице.
Упадали легко и росистолуч на платье и тень на порог,а в саду каждый листик лучистыйулыбался, как маленький бог.
Ты глядела, мое сновиденье,в глубину голубую аллей,и сквозное листвы отраженьетрепетало на шее твоей.
Я не знаю, что все это значит,почему я проснулся в слезах…Кто-то в сердце смеется и плачет,и стоишь ты на солнце в дверях.
13 августа 1919
ПАМЯТИ ДРУГА
В той чаще, где тысяча ягодкраснели, как точки огня,мы двое играли; он на год,лишь на год был старше меня.
Игру нам виденья внушалииз пестрых, воинственных книг,и сказочно сосны шуршали,и мир был душист и велик.
Мы выросли… Годы насталиборьбы, и позора, и мук.Однажды мне тихо сказали:“Убит он, веселый твой друг…”
Хоть проще все было, суровей,играл он все в ту же игру.Мне помнится: каплями кровикраснела брусника в бору.
“Простая песня, грусть простая…”
Простая песня, грусть простая,меж дальних веток блеск реки,жужжат так густо, пролетая,большие майские жуки.
Закатов поздних несказаннолюблю алеющую лень…Благоуханна и туманна,как вечер выцветший, сирень.
Ночь осторожна, месяц скромен,проснулся филин, луг росист.Берез прелестных четко-теменна светлом небе каждый лист.
Как жемчуг в раковине алой,мелькает месяц вдалеке,и веет радостью бывалойдевичья песня на реке.
17 августа 1919
ВЬЮГА
Тень за тенью бежит — не догонит,вдоль по стенке… Лежи, не ворчи.Стонет ветер? И пусть себе стонет…Иль тебе не тепло на печи?
Ночь лихая… Тоска избяная…Что ж не спится? Иль ветра боюсь?Это — Русь, а не вьюга степная!Это корчится черная Русь!
Ах, как воет, как бьется — кликуша!Коли можешь — пойди и спаси!А тебе-то что? Полно, не слушай…Обойдемся и так, без Руси!
Стонет ветер все тише и тише…Да как взвизгнет! Ах, жутко в степи…Завтра будут сугробы до крыши…То-то вьюга! Да ну ее! Спи.
30 августа 1919
“Катится небо, дыша и блистая…”
Катится небо, дыша и блистая…Вот он — дар Божий, бери не бери!Вот она — воля, босая, простая,холод и золото звонкой зари!
Тень моя резкая — тень исполина.Сочные стебли хрустят под ступней.В воздухе звон. Розовеет равнина.Каждый цветок — словно месяц дневной.
Вот она — воля, босая, простая!Пух облаков на рассветной кайме…И, как во тьме лебединая стая,ясные думы восходят в уме.
Боже! Воистину мир Твой чудесен!Молча, собрав полевую росу,сердце мое, сердце, полное песен,не расплескав, до Тебя донесу…
13 сентября 1919
ОСЕНЬ
И снова, как в милые годытоски, чистоты и чудес,глядится в безвольные водырумяный редеющий лес.
Простая, как Божье прощенье,прозрачная ширится даль.Ах, осень, мое упоенье,моя золотая печаль!
Свежо, и блестят паутины…Шурша, вдоль реки прохожу,сквозь ветви и гроздья рябинына тихое небо гляжу.
И свод голубеет широкий,и стаи кочующих птиц —что робкие детские строкив пустыне старинных страниц.
25 сентября 1919
М. W
Часы на башне распевалинад зыбью ртутною реки,и в безднах улиц возникали,как капли крови, огоньки.
Я ждал. Мерцали безучастноскучающие небеса.Надежды пели ясно-ясно,как золотые голоса.
Я ждал, по улицам блуждая,и на колесах корабли,зрачками красными вращая,в тумане с грохотом ползли.
И ты пришла, необычайна,меня приметила впотьмах,и встала бархатная тайнав твоих языческих глазах.
И наши взгляды, наши теникак бы сцепились на лету,и как ты вздрогнула в смятенье,мою предчувствуя мечту!
И в миг стремительно-горящий,и отгоняя, и маня,с какой-то жалобой звенящейоторвалась ты от меня.
Исчезла, струнно улетела…На плен ласкающей любвиты променять не захотелапустыни вольные свои.
И снова жду я, беспокойный,каких чудес, какой тиши?И мечется твой ветер знойныйв гудящих впадинах души.
Лондон
