Марина Цветаева - Хочу у зеркала, где муть… (сборник)
Ахматовой
1О Муза плача, прекраснейшая из муз!О ты, шальное исчадие ночи белой!Ты черную насылаешь метель на Русь,И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.
И мы шарахаемся, и глухое: ох! —Стотысячное – тебе присягает, – АннаАхматова! – Это имя – огромный вздох,И в глубь он падает, которая безымянна.
Мы коронованы тем, что одну с тобойМы землю топчем, что небо над нами – то же!И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,Уже бессмертным на смертное сходит ложе.
В певучем граде моем купола горят,И Спаса светлого славит слепец бродячий…И я дарю тебе свой колокольный град, —Ахматова! – и сердце свое в придачу.
19 июня 19162Охватила голову и стою,– Что людские козни! —Охватила голову и поюНа заре на поздней.
Ах, неистовая меня волнаПодняла на гребень!Я тебя пою, что у нас – одна,Как луна на небе!
Что, на сердце вороном налетев,В облака вонзилась.– Горбоносую – чей смертелен гневИ смертельна милость.
Что и над червонным моим КремлемСвою ночь простерла,Что певучей негою, – как ремнем,Мне стянула горло.
Ах, я счастлива! Никогда заряНе сгорала – чище.Ах, я счастлива, что, тебя даря,Удаляюсь – нищей,
Что тебя, чей голос – о глубь! о мгла! —Мне дыханье сузил,Я впервые именем назвалаЦарскосельской Музы.
22 июня 19163Еще один огромный взмах —И спят ресницы.О, тело милое! О, прахЛегчайшей птицы!
Что делала в тумане дней?Ждала и пела…Так много вздоха было в ней,Так мало – тела.
Не человечески милаЕе дремота.От ангела и от орлаВ ней было что-то.
И спит, а хор ее манитВ сады Эдема.Как будто песнями не сытУснувший демон!
Часы, года, века. – Ни нас,Ни наших комнат.И памятник, накоренясь,Уже не помнит.
Давно бездействует метла,И никнут льстивоНад Музой Царского СелаКресты крапивы.
23 инюня 19164Имя ребенка – Лев,
Матери – Анна.В имени его – гнев,В материнском – тишь.
Волосом он рыж, —Голова тюльпана! —Что ж, осаннаМаленькому царю.
Дай ему Бог – вздохИ улыбку матери,Взгляд – искателя Жемчугов.Бог, внимательнейЗа ним присматривай:Царский сын – гадательнейОстальных сынов.
5Сколько спутников и друзей!Ты никому не вторишь.Правят юностью нежной сей —Гордость и горечь.
Помнишь бешеный день в порту,Южных ветров угрозы,Рев Каспия – и во ртуКрылышко розы.
Как цыганка тебе далаКамень в резной оправе,Как цыганка тебе вралаЧто-то о славе…
И – высоко у парусов —Отрока в синей блузе.Гром моря – и грозный зовРаненой Музы.
25 июня 19166Не отстать тебе. Я – острожник.Ты – конвойный. Судьба одна.И одна в пустоте порожнейПодорожная нам дана.
Уж и нрав у меня спокойный!Уж и очи мои ясны!Отпусти-ка меня, конвойный,Прогуляться до той сосны!
26 июня 19167Ты, срывающая покровС катафалков и колыбелей,Разъярительница ветров,Насылательница метелей,
Лихорадок, стихов и войн,– Чернокнижница! – Крепостница! —Я заслышала грозный войЛьвов, венчающих колесницу.
Слышу страстные голоса —И один, что молчит упорно.Вижу красные паруса —И один – между ними – черный.
Океаном ли правишь путьИли воздухом, – всею грудьюЖду, как солнцу, подставив грудьСмертоносному правосудью.
26 июня 19168На базаре кричал народ,Пар вылетал из булочной.Я запомнила алый ротУзколицей певицы уличной.
В темном, с цветиками, платке,– Милости удостоиться —Ты, потупленная, в толпеБогомолок у Сергий-Троицы.
Помолись за меня, красаГрустная и бесовская,Как поставят тебя лесаБогородицею хлыстовскою.
27 июня 19169Златоустой Анне – всея РусиИскупительному глаголу, —Ветер, голос мой донесиИ вот этот мой вздох тяжелый.
Расскажи, сгорающий небосклон,Про глаза, что черны от боли,И про тихий земной поклонПосреди золотого поля.
Ты, зеленоводный лесной ручей,Расскажи, как сегодня ночьюЯ взглянула в тебя – и чейЛик узрела в тебе воочью.
Ты, в грозовой высиОбретенный вновь!Ты! – Безымянный!Донеси любовь моюЗлатоустой Анне – всея Руси!
27 июня 191610У тонкой проволоки над волной овсовСегодня голос – как тысяча голосов!
И бубенцы проезжие – свят! свят! свят! —Не тем же ль голосом, Господи, говорят?
Стою, и слушаю, и растираю колос,И темным куполом меня замыкает – голос.
Не этих ивовых плавающих ветвейКасаюсь истово, – а руки твоей!
Для всех, в томленье славящих твой подъезд, —Земная женщина, мне же – небесный крест!
Тебе одной ночами кладу поклоны, —И все твоими очами глядят иконы!
1 июля 191611Ты солнце в выси мне застишь,Все звезды в твоей горсти!Ах, если бы – двери настежь —Как ветер к тебе войти!
И залепетать, и вспыхнуть,И круто потупить взгляд,И, всхлипывая, затихнуть,Как в детстве, когда простят.
2 июня 1916«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…»
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,Оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес,Оттого что я на земле стою – лишь одной ногой,Оттого что я о тебе спою – как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,У всех золотых знамен, у всех мечей,Я закину ключи и псов прогоню с крыльца —Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других – у той, одной,Ты не будешь ничей жених, я – ничьей женой,И в последнем споре возьму тебя – замолчи! —У того, с которым Иаков стоял в ночи.
Но пока тебе не скрещу на груди персты, —О, проклятие! – у тебя остаешься – ты:Два крыта твои, нацеленные в эфир, —Оттого что мир – твоя колыбель, и могила – мир!
15 августа 19161917 – апрель 1922
«Мировое началось во мгле кочевье…»
Мировое началось во мгле кочевье:Это бродят по ночной земле – деревья,Это бродят золотым вином – гроздья,Это странствуют из дома в дом – звезды,Это реки начинают путь – вспять!И мне хочется к тебе на грудь – спать.
14 января 1917Дон-Жуан
1На заре морознойПод шестой березой,За углом у церкви,Ждите, Дон-Жуан!
Но, увы, клянусь ВамЖенихом и жизнью,Что в моей отчизнеНегде целовать!
Нет у нас фонтанов,И замерз колодец,А у богородиц —Строгие глаза.
И чтобы не слышатьПустяков – красоткам,Есть у нас презвонкийКолокольный звон.
Так вот и жила бы,Да боюсь – состарюсь,Да и Вам, красавец,Край мой не к лицу.
Ах, в дохе медвежьейИ узнать Вас трудно, —Если бы не губыВаши, Дон-Жуан!
19 февраля 19175И была у Дон-Жуана – шпага,И была у Дон-Жуана – Донна Анна.Вот и всё, что люди мне сказалиО прекрасном, о несчастном Дон-Жуане.
Но сегодня я была умна:Ровно в полночь вышла на дорогу,Кто-то шел со мною в ногу,Называя имена.
И белел в тумане – посох странный…– Не было у Дон-Жуана – Донны Анны!
14 мая 1917«И кто-то, упав на карту…»
И кто-то, упав на карту,Не спит во сне.Повеяло БонапартомВ моей стране.
Кому-то гремят раскаты:– Гряди, жених!Летит молодой диктатор,Как жаркий вихрь.
Глаза над улыбкой шалой —Что ночь без звезд!Горит на мундире впалом —Солдатский крест[4].
Народы призвал к покою,Смирил озноб —И дышит, зажав рукоюВселенский лоб.
21 мая 1917, Троицын день«Только в очи мы взглянули – без остатка…»
Только в очи мы взглянули – без остатка,Только голос наш до вопля вознесен, —Как на горло нам – железная перчаткаОпускается – по имени – закон.
Слезы в очи загоняет, воды —В берега, проклятие – в уста.И стремит железная свободаВольнодумца с первого моста.
И на грудь, где наши рокоты и стоны,Опускается железное крыло.Только в обруче огромного законаМне просторно – мне спокойно – мне светло.
25 августа 1917«Мое последнее величье на дерзком голоде заплат…»
