Александр Твардовский - Страна Муравия (поэма и стихотворения)
И, отряхнув с накидки ость, Радушно говорит: - Пойдем-ка мы отсюда, гость, Охота покурить.
- А председатель как у вас, Позволит он уйти?.. - А председатель я как раз, Со мной, брат, не шути.
Держи табак. Бери, бери, Верти своей рукой. Устал, брат?.. Ну-ка, говори, Откуда, кто такой?.. Издалека?
- Издалека. От Ельни... - В добрый час. Сидят в тени два мужика, Толкуют в первый раз.
Развеял ветер и унес Махорочный дымок...
- Ну что ж, взгляни на наш колхоз, Товарищ Моргунок.
Все разом показать готов, Усадьба велика. Ведет Андрей Ильич Фролов Под ручку Моргунка.
Ведет, ведет на новый двор, Он светел и смолист. И бревна старые в забор Меж новых улеглись.
В загон к скоту идет Фролов С Никитою вдвоем И гладит, хвалит всех коров, Как на дворе своем.
Любую ногу подает рму в конюшне конь. Теленок зеркальце сует В хозяйскую ладонь.
Идут вперед, идут назад, И видит Моргунок: Взбегает малолетний сад. Рядами на припек.
Вдоль по усадьбе до ворот Проходит гость, глядит. Кол вбит, - попробует, качнет: Всерьез ли в землю вбит.
Но все - не в шутку, все - всерьез. Для жизни - в самый прок. Один-единственный вопрос Имеет Моргунок:
- Я полагаю, спору нет, Вам все ж видней, партейному: Скажите мне, на сколько лет Такая жизнь затеяна?..
- А вот, товарищ Моргунок, Ударят на обед, Прикину, подведу итог
И дам тебе ответ.
А заодно теперь позволь Позвать тебя на хлеб да соль.
ГЛАВА 16
- Мой дед родной Мирон Фролов Нас, молодых, бодрей. Шестнадцать пережил попов И четырех царей.
Мы, как подлесок, все под ним Росли един перед другим.
И, приподнявшись от земли, Все кланялись ему. И шли в заводы, в шахты шли, В солдаты и в тюрьму.
Шли, заполняли белый свет, Жить не при чем в семье. Бреди, - и где нас только нет, Фроловых, на земле!
Живут в Москве, и под Москвой, В Сибири от годов; Есть машинист, есть летчик свой. Профессор есть Фролов.
Есть агроном, есть командир, Писатель даже есть один. И все - один перед другим, Хоть на меня смотри, Росли под дедом под своим, В него - богатыри.
Шесть ран принес с гражданской я, Шесть дырок, друг родной.
Когда б силенка не моя, Хватило бы одной.
По всем законам - инвалид, Не плуг бы мне - костыль... А после здесь уж был я бит, Добро, что богатырь.
Делил луга, взимал налог И землю нарезал. И свято линию берег, Что Ленин указал.
Записки мне тогда под дверь Подсовывал Грачев: "Земли себе сажень отмерь И доски заготовь".
Фроловы были силачи, Грачевы были богачи. Грачевы - в лавку торговать, Фроловы - сваи загонять. Грачевы - сало под замок, Фроловы - зубы на полок.
Мой враг до гроба и палач, Вот в этот день и час, Где ты на свете, Степка Грач, И весь твой подлый класс?!
И в смертный срок мой вспомню я, Как к милости твоей Просить ходила мать мой Картошек для детей;
Как побирушкой робко шла По дворне по твоей, Полкан Иванычем звала Собаку у дверей...
Да я и не про то теперь... За землю мстил Грачев. Земли, так и писал, отмерь И доски заготовь.
Подстерегли меня они В ночь под Успеньев день Грачевы, целый взвод родни Из разных деревень.
Жилье далеко в стороне, Ночь, ветки - по глазам. И только палочка при мне, Для сына вырезал
И первый крикнул Степка Грач: - Стой тут. И - руки вверх! Не лезь в карман, не будь горяч, Засох твой револьвер.
Сдавай бумаги, говорят, Давай, отчитывайся, брат! Стою. А все они с дубьем, Я против банды слаб.
Ну, шли б втроем, ну, вчетвером, Ну, впятером хотя б... Лощинка, лес стоит немой, Тишь-тишина вокруг. Кричать? - Кричать характер мой Не позволяет, друг.
А тени сходятся тесней, Минута настает. И тех, которые пьяней, Пускают наперед.
Троих я сбил. А сзади - раз! И полетел картуз... И только помню, как сейчас, За голову держусь.
Лежу лицом в сырой траве, И звон далекий в голове. И Грач толкает сыновей: - Скорей! Грех, господи... Скорей!..
Да помню, точно сквозь туман, Прощался я: "Сынок!.. Прости, что палочку сломал, Подарок не сберег.
Прощай, сынок. Расти большой. Живи, сынок, учись, И стой, родной, как батька твой, За нашу власть и жизнь!.."
Потом с полночи до утра Я полз домой, как мог. От той лощинки до двора Кровавый след волок.
К крыльцу отцовскому приполз, И не забуду я, Как старый наш фроловский пес Залаял на меня!
Хочу позвать: "Валет! Валет!.." Не слушается рот. ...Ты говоришь, на сколько лет Такая жизнь пойдет?..
Так вот даю тебе ответ Открытый и сердечный: Сначала только на пять лет.
- А там?.. - А там - на десять лет. - А там?.. - А там - на двадцать лет. - А там?.. - А там - навечно. - И это твердо, значит? - Да. - Навечно, значит? - Навсегда!..
Эх, друг родной, сказать любя, Без толку носит черт тебя!..
Да я б на месте на твоем, Товарищ Моргунок, Да отпусти меня райком Я б целый свет прошел пешком,
По всей Европе прямиком, Прополз бы я, проник тайком, Без тропок и дорог. И правду всю рабочий класс С моих узнал бы слов:
Какая жизнь теперь у нас, Как я живу, Фролов. И где б не мог сказать речей, Я стал бы песню петь: "Душите, братья, палачей, Довольно вам терпеть!"
И шел бы я, и делал я Великие дела. И эта проповедь моя Людей бы в бой вела.
И если будет суждено На баррикадах пасть, В какой земле - мне все равно, За нашу б только власть.
И где б я, мертвый, ни лежал, Товарищ Моргунок, Родному сыну завещал: Иди вперед, сынок.
Иди, сынок. Расти большой. Живи, сынок, учись. И стой, родной, как батька твой, За нашу власть и жизнь!
ГЛАВА 17
Ходит сторож, носит грозно Дулом книзу ружьецо. Ночью на земле колхозной Сторож - главное лицо.
Осторожно, однотонно У столба отбил часы. Ночь давно. Армяк суконный Тяжелеет от росы.
И по звездам знает сторож, По приметам, как всегда, Тень двойная станет скоро Проходить туда-сюда.
Молодым - любовь да счастье, На поре невеста дочь. По двору Васек и Настя Провожаются всю ночь.
Проведет он до порога: - Ну, прощай, стучись домой. - Нет, и я тебя немного Провожу, хороший мой.
И доводит до окошка: - Ну, прощай, хороший мой. - Дай же я тебя немножко Провожу теперь домой.
Дело близится к рассвету, Ночь свежеет - не беда! - Дай же я тебя за это... - Дай же я тебя тогда...
Под мостом курлычет речка, Днем неслышная совсем. На остывшее крылечко Отдохнуть старик присел.
Свесил голову, как птица, Ружьецо стоит у ног.
- Что-то, брат, и мне не спится. Смотрит сторож - Моргунок. - Ну, садись. А мне привычно. Тем и должность хороша,
Обо всем на белом свете Можно думать не спеша:
О земле, о бывшем боге, О скитаниях людей, О твоей хотя б дороге, О Муравии твоей.
Люди, люди, человеки, Сколько с вами маяты! Вот и в нашей был деревне Дед один, такой, как ты.
Посох вырезал дубовый, Сто рублей в пиджак зашил. В лавру, в Киев снарядился: - Поклонюсь, покамест жив.
И стыдили, и грозили... "Все стерплю, терпел Исус. Может, я один в России Верен богу остаюсь".
"Ладно. Шествуй-путешествуй, Говорит ему Фролов, А вернешься жив-здоров, Все как есть расскажешь честно Про святых и про попов".
И пошел паломник в лавру. Пешим верстам долог счет. Мы вот здесь сидим с тобою, Говорим, а он идет...
А дорог на свете много, Пролегли и впрямь и вкось. Много ходит по дорогам И один другому рознь.
По весне в газете было, Может, сам слыхал о том, Как идет к границе нашей Человек один пешком.
Он идет, работы нету, Без куска его семья. На войне он окалечен, Оконтужен, как вот я.
По лесам идет, по тропам, По долинам древних рек. Через всю идет Европу, Как из плена человек.
Он идет. Поля пустые. Редко где дымит завод. Мы вот здесь сидим с тобою, Говорим, а он идет...
Слухам верить не пристало, Но и слух не всякий зрящ. Говорят, домой с канала Волокется Степка Грач.
Он идет и тешит злобу, Знает, с кем свести расчет. Днями спит, идет ночами. Вот сидим, а он идет...
А смотри-ка друг прохожий!.. - Вижу, - вздрогнул Моргунок. На звезду меж звезд похожий, Плыл на запад огонек.
С ровным рокотом над ними. Забирая, ввысь, вперед, Над дорогами земными Правил в небе самолет.
- Высоко идет, красиво, Хорошо, хоть песню пой! Это тоже, братец, сила, Тоже сторож наш ночной.
Он встает. Светло и строго Утомленное лицо. Где-то близко у калитки Тихо звякнуло кольцо.
И бредет гармонь куда-то. Только слышится едва: "В саду мята, Да не примята, Да неподкошенная Трава..."
ГЛАВА 18
Стоят столы кленовые. Хозяйка, нагружай! Поспела свадьба новая Под новый урожай.
Поспела свадьба новая Под пироги подовые, Под свежую баранину, Под пиво на меду, Под золотую, раннюю Антоновку в саду.
И над крыльцом невестиным, Как первомайский знак, Тревожно и торжественно Похлопывает флаг.
Притихшая, усталая, Заголосила старая. Заголосила, вспомнила Девичество бездомное, Колечко обручальное, Замужество печальное.
- Лети, лети, ластынька, Лети за моря. Прости-прощай, Настенька, Дочушка моя.
Лети, сиротливая. В чужие края. Живи, будь счастливая, Кровинка моя.
Надень бело платьице, Пройдись по избе. А что же да не плачется, Не горько тебе?
Поплачь, поплачь, Настенька, Дочушка моя. Лети, лети, ластынька, Лети за моря.
