Всеволод Емелин - СТИХОТВОРЕНИЯ

К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ А. С. ПУШКИНА

Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен, кто вовремя созрел.

А.С. Пушкин

Под звонкие народные частушкиСреди церквей, трактиров и палатВеликий Александр Сергеевич ПушкинВ Москве родился 200 лет назад.Когда была война с НаполеономНе удержали дома паренька.По простыням сбежал через балкон онИ сыном стал гусарского полка.Он был в бою беспечен, как ребёнок,Врубался в гущу вражеских полков.Об этом рассказал его потомок,Прославленный Никита Михалков.Трудны были года послевоенные,Но Александр взрослел, мужал и креп.На стройке храма у француза пленногоОн финский ножик выменял на хлеб.И не пугал тогда ни Бог, ни чёрт его,Он за базар всегда держал ответ,Он во дворах Покровки и ЛефортоваУ пацанов имел авторитет.Он был скинхедом, байкером и репером,Но финский нож всегда с собой носил,А по ночам на кухне с КюхельбекеромОн спорил о спасении Руси.Запахло над страной ХХ-м съездом.Он кудри отпустил, стал бородат,Пошёл служить уборщиком подъездаИ оду «Вольность» отдал в Самиздат.Он мыл площадки, ползал на коленках,Отходы пищевые выносил,А по ночам на кухне с ЕвтушенкоОн спорил о спасении Руси.И несмотря на то, что был он гений,Он был весёлый, добрый и простой.Он водки выпил больше, чем Есенин,Баб перетрахал больше, чем Толстой.В судьбе случались разные превратности,Пришла пора доносов, лагерей.И он имел на службе неприятности,Поскольку был по матери еврей.Он подвергался всяческим гонениям,Его гоняли в шею и сквозь строй,И он не принял Нобелевской премии,Он в эти годы был невыездной.Враги его ославили развратником,И император выпустил указ,Чтоб Александра в армию контрактникомПризвали и послали на Кавказ.Но Пушкин, когда царь сослал туда его,Не опозорил званья казака.Он тут же зарубил Джохар Дудаева,И у него не дрогнула рука.И тотчас все враги куда-то юркнули,Все поняли, что Пушкин-то - герой!Ему присвоил званье камер-юнкераЦарь-страстотерпец Николай 2.И он воспел великую державу,Клеветникам России дал отпорИ в «Яре» слушать стал не Окуджаву,Краснознамённый Соколовский хор.Пришёл он к церкви в поисках спасения,Преодолел свой гедонизм и лень.И в храме у Большого ВознесенияЕго крестил сам Александр Мень.И сразу, словно кто-то подменил его,Возненавидел светских он повес.И, как собаку, пристрелил Мартынова(Чья настоящая фамилия Дантес)Когда подлец к жене его полез.По праздникам с известными политикамиОбедни он выстаивал со свечкою,За что был прозван либеральной критикойЯзвительно - «Колумб Замоскворечья».Пешком места святые обошёл он,Вериги стал под фраком он носить,А по ночам на кухне с МакашовымОн спорил о спасении Руси.Ведь сказано: «Обрящите, что ищите.»А он искал всё дальше, дальше, дальше.И сжёг вторую часть «Луки Мудищева»,Не выдержав написанной там фальши.Он научил нас говорить по-русскому,Назвал его всяк сущий здесь язык.Он на Лубянке, то есть, тьфу,на ПушкинскойНерукотворный памятник воздвиг.Я перед ним склоню свои колени,Мне никуда не деться от него.Он всех живых живей, почище Ленина.Он - наше всё и наше ничего.Ко мне на грудь садится чёрным ворономИ карканьем зовёт свою подружку,Абсурдную Арину Родионовну,Бессмысленный и беспощадный Пушкин.

МАША И ПРЕЗИДЕНТ

На севере Родины нашей,За гордым Уральским хребтом,Хорошая девочка МашаУ мамы жила под крылом.Цвела, как лазоревый лютик,Томилась, как сотовый мёд.Шептали вслед добрые люди:«Кому-то с женой повезёт.»Но жизнь - это трудное дело,В ней много встречается зла.Вдруг мама у ней заболела,Как листик осенний слегла.Лежит она, смеживши веки,Вот-вот Богу душу отдаст.А Маша горюет в аптеке,Там нету ей нужных лекарств.Сидит, обливаясь слезами,Склонивши в печали главу.Да умные люди сказали:«Езжай-ка ты, Маша, в Москву.Живёт там глава государстваВ тиши теремов и палат,Поможет достать он лекарство,Ведь мы его электорат.»Её провожали всем миром,Не прятая искренних слёз.Никто не сидел по квартирам.Угрюмо ревел тепловоз.Вслед долго платками махали,Стоял несмолкаемый стон.И вот на Казанском вокзалеВыходит она на перрон.Мужчина идёт к ней навстречу:«Отдай кошелёк,» - говорит.А был это Лёва Корейчик,Известный московский бандит.Вот так, посредине вокзалаНаехал у всех на виду,Но Маша ему рассказалаПро горе своё и беду.Тут слёзы у Лёвы как брызни,Из глаз потекло, потекло…Воскликнул он: «Чисто по жизниЯ сделал сейчас западло.Чтоб спать мне всю жизнь у параши,Чтоб воли мне век не видатьЗа то, что у девочки МашиЯ деньги хотел отобрать.Достанем лекарство для мамы,Не будь я реальный пацан,Начальник кремлёвской охраныМой старый и верный друган.Чтоб мне не родиться в Одессе,Не буду я грабить сирот.»Довёз он её в мерседесеДо самых кремлёвских ворот.И впрямь был здесь Лёва свой в доску,Так жарко его целовалНачальник охраны кремлёвской,Высокий седой генерал.Усы генерала густые,Упрямая складка у рта,Под сердцем героя РоссииГорит золотая звезда.Поправил он в косах ей ленту,Смахнул потихоньку слезу,И вот в кабинет к президентуОн нашу ведёт егозу.На стенах святые иконы,Огромное кресло, как трон,Стоят на столе телефоны,И красный стоит телефон.Притихли у двери министры.Премьер застыл, как монумент.А в кресле на вид неказистыйРоссийский сидит президент.Взвопил он болотною выпью,Услышавши Машин рассказ.«Я больше ни грамма не выпью,Раз нету в аптеках лекарств.» Не веря такому поступку,Министры рыдают навзрыд.Снимает он красную трубку,В Америку прямо звонит.«Не надо кредитов нам ваших,Не нужно нам мяса, зерна.Пришлите лекарство для Маши,Её мама тяжко больна.»На том конце провода всхлипнул,Как будто нарушилась связь,А это всем телом Билл КлинтонЗабился, в рыданьях трясясь.Курьеры метались все в мыле,Умри, но лекарство добудь.И Моника с Хиллари выли,Припавши друг-другу на грудь.И вот через горы и рекиЛетит к нам в Москву самолёт,А в нём добрый доктор ДебейкиЛекарство для Маши везёт.Да разве могло быть иначе,Когда такой славный народ.Кончаю и радостно плачу,Мне жить это силы даёт.

ЛИЛИ МАРЛЕН

Последний шопот,И нет в живых.Прощай ЕвропаСороковых.Где на панелиУ серых стенНочами пели «Лили Марлен».Чуть что хваталисьЗа острый ножИ отзывалисьНе кличку «Бош».Гектары, мили,Руин не счесть.Всё разбомбили В-26.Где наши замки,Монастыри?Зачем вы, янки,Сюда пришли?С другого светаДостались намЛишь сигаретыДа чуингам…

Как святой ШариатПравоверным велит,Уходил на ДжихадМолодой ваххабит.В небе клекот орла,Дальний грома раскат,Уходил АбдуллаНа святой Газават.От тоски еле жив,Оставлял он гаремИ садился в свой джип,Зарядив АКМ.Обещал: - Я вернусь,Как придёт Рамадан,Вы для пленных урусПриготовьте зиндан.Занимался рассвет,И старик-аксакалЕму долго воследВсё папахой махал.Где у сумрачных скалБурный Терек кипит,Там в засаду попалМолодой Ваххабит.Налетели гурьбой,С трёх сторон обложив,Вспыхнул яростный бой,Поцарапали джип,Самого Абдуллу,Отобравши ключи,Привязали к стволуМолодой алычи.Начинали допрос,Приступил к нему поп.Он иконы принёс,Поклоняться им чтоб.«Ваххабит удалой,Бедна сакля твоя,Поселковым главойМы назначим тебя.Будешь жить, как султан,Новый выдадим джип,Ко святым образамТы хоть раз приложись.»Благодать в образахОтрицал янычар,Лишь Акбар да АллахОн в ответ прорычал.Тихо, словно шакал,Подходил политрук,Стакан водки давалПить из собственных рук.Говорил замполит:«Мы скостим тебе срок,Будешь вольный джигит,Пригуби хоть глоток.»Но в ответ басурман Всё -«Аллах да Акбар!»И с размаху в стаканПолный водки плевал.Не фильтрует базар,Что с ним делать? Хоть плачь.Но сказал комиссар:«Ты достал нас, басмач.» И под небом ночным, Соблюдая черёд,Надругался над нимВесь спецназовский взвод.Как прошло это делоЗнает только луна,Волосатого телаВсем досталось сполна.В позе локте-коленной, -Так уж создал Господь, -Любит русский военныйМоджахедскую плоть.А как по блиндажамРазошлась солдатня,Труп остывший лежалВ свете робкого дня.В первых солнца лучахЛишь сержант-некрофилЕго, громко крича,Ещё долго любил…Слух идёт по горам -Умер юный шахидЗа священный исламИ за веру убит.Но убитым в боюВечной гибели нет,Среди гурий в раюОн вкушает шербет.Как он бился с урусНе забудут вовек.По нём плачет Эльбрус,По нём плачет Казбек.Плачут горькие ивы,Наклонившись к земле,А проходят талибы -Салют Абдулле!В небе плачет навзрыдКараван птичьих стай,А в гареме лежитВся в слезах Гюльчатай.И защитников правПлач стоит над Москвой,Тихо плачет в рукавКонстантин Боровой.Плачьте, братцы, дружней,Плачьте в десять ручьёв,Плачь Бабицкий Андрей,Плачь Сергей Ковалёв.Нет, не зря, околев,Он лежит на росе,Ведь за это РФИсключат из ПАСЕ.

ЛЕТО ОЛИГАРХА