Юрий Кузнецов - Стихотворения и поэмы
1987
Кость
Ты царь: живи один.
А. ПушкинЖил я один. Ты сказала: — Я тоже одна,Буду до гроба тебе, как собака, верна…
Так в твою пасть был я брошен судьбой на пути.Грызла меня, словно царскую кость во плоти.
Страстно стонала, хотя и другие поройКость вырывали из пасти твоей роковой.
С воплем бросалась на них ты страшней сатаны.Полно, родная! Они, как и ты, голодны.
Высосан мозг, и в порожней кости иной разДух или ветер поёт про последний мой час.
Брошенный буду мерцать среди горних светил…В Бога поверь, чтоб тебя он за верность простил.
1988
* Друг от друга всё реже стоим *
В. К.
Друг от друга всё реже стоимВ перебитой цепи воскрешений.Между нами фантомы и дым…Мы давно превратились в мишени.
Что нам смерть! На кабы и авосьСтолько раз воскресало славянство.Наше знамя пробито насквозь,И ревёт в его дырах пространство.
Застит низкого солнца клочокТёмной воли картавая стая.Но косится в бою твой зрачок,Голубиную книгу читая.
1988
Голубь
Мы на заре самих себя заспали,И жизнь шумит, как сорная трава.На крошку хлеба голубя поймалиМальцы замоскворецкого двора.
Не грязный голубь с дерева безверья -Сиял красавец, бел, как вечный снег.Они б ему повыдергали перья,Но отобрал прохожий человек.
Курчавый Ицек подскакал, как мячик,И человека начал осаждать:— Отдайте мне! — Зачем тебе он, мальчик?— Поймите! Я могу его продать!
Звенело что-то в голосе такоеГлубокое, что вздрогнул человек.— Пускай летает, — и взмахнул рукою.— Пускай летает! — повторил навек.
Все видела и слышала старушка,Дремавшая у Господа в горсти.И, как в бору печальная кукушка,Запричитала: — Боже, возврати!
Так, значит, есть и вера и свобода,Раз молится святая простота.О возвращенье блудного народаВ объятия распятого Христа.
1988
Пузыри
Всяк пузырь на волю выпускаетДжинна, заключённого внутри.Но младенец этого не знает,Млечные пуская пузыри.
Хочется тебе пузырь потрогать -Дьявол строит рожи изнутри.Вечный бой. Ты слышишь гром и грохот -То металл пускает пузыри.
А когда кометы возникаютОколо земного бытия, -Пузыри кровавые пускаютЧистый разум и душа твоя.
Вечность дышит, как морская пена,Пузырится главами собор.Плоть живая пенится мгновенно,И душа уходит на простор.
Мир звенит пустыми пузырямиПраздных грёз и дутого стекла,Мыльными мгновенными шарами,Что пускают слава и хвала.
Наложи печати и запреты,Только ничего не говори,Потому что дети и поэтыВсё же верят в эти пузыри.
1988
Откровение обывателя
Смотрим прямо, а едем в объезд.Рыба-птица садится на крестИ кричит в необъятных просторах.Что кричит, мы того не возьмёмНи душою, ни поздним умом.Теснотой и обидой живём.Заливается ночь соловьём,День проходит в пустых разговорах.
Заскучаю и муху ловлю,Жаль, что быстрой езды не люблюИ нельзя провалиться на месте.Мне поведал проезжий во мгле:«Перестройка идёт на земле!»Мне-то что! Хлеб и соль на столе,И летает жена на метле.Я чихал на такое известье!
Жизнь свихнулась, хоть ей не впервой,Словно притче, идти по кривойИ о цели гадать по туману.Там котёл на полнеба рванёт,Там река не туда повернёт,Там Иуда народ продаёт.Всё как будто по плану идёт…По какому-то адскому плану.
Кем мы втянуты в дьявольский план?Кто народ превратил в партизан?Что ни шаг, отовсюду опасность.«Гласность!» — даже немые кричат,Но о главном и в мыслях молчат,Только зубы от страха стучат,Это стук с того света, где ад.Я чихал на подобную гласность!
Мне-то что! Обываю свой крест.Бог не выдаст, свинья не доест.Не по мне заварилася каша.Рыба-птица на хрип перешла,Докричаться до нас не могла.Скучно, брат мой! Такие дела.Особливо когда спохмела…Жаль души, хоть она и не наша.
1988
Афганская змея
Аллах и пуля в рай ведут душмана,И русский сон тревожен в том краю.Один солдат в горах АфганистанаЗаметил полумертвую змею.
Она на солнце узко отливалаУзорчатым черненым серебром.Он пожалел и каждый день, бывало,Поил ее из миски молоком.
Уже змея солдата узнавала,Уже она из рук его пила.Других она к себе не подпускала.Окрепла и однажды уползла…
Застава спит. В палатке сон глубокий.В глухую ночь стоял он на посту.И только вспомнил отчий край далекий —Опасность просквозила темноту.
И, уловив опасность по скольженью,Присел от страха и узнал змею —Та самая! И обвила за шеюОна его, как гурия в раю.
Хотел он встать, не тут-то было дело!Змея вздымала голову пред ним,В лицо шипела и в глаза глядела.Так и сидел он в страхе, недвижим.
Как будто шум со стороны палатки,Как будто тихо… Вечность протекла.Змея, разжав кольцо смертельной хватки,Его освободила. Уползла.
Он распрямился и, мрачней заката,Прошел насквозь заставу, — кровь и прах.Все вырезаны, все его ребята,И первыми — кто были на постах.
Как жить ему? Его сомненье гложет,Подумать страшно: может быть, змеяЕго спасла, за счет других… О боже,Печальна тайна, но она твоя!
1989
* В воздухе стоймя летел мужик, *
В воздухе стоймя летел мужик,Вниз глядел и очень удивлялсяИ тому, что этот мир велик,И тому, что сам не разбивался.
Так-то так. Но он не знал того,Пролетая над частями света,Что таким представила егоДикая фантазия поэта.
Между тем поэт о нём забыл:Голова на выдумки богата,А мужик летит среди светил,И, пожалуй, нет ему возврата.
1990
Струна
В землю белый и красный легли,Посылая друг другу проклятья,Два ствола поднялись из землиОт единого корня, как братья.
В пыль гражданская распря сошла,Но закваска могильная бродит.Отклоняется ствол от ствола,Словно дьявол меж ними проходит.
Далеко бы они разошлись,Да отца-старика по наитьюПосетила счастливая мысль —Их связать металлической нитью.
Слушай, слушай, родная страна,В грозовую ненастную пору,Как рыдает от ветра струнаИ разносится плач по простору.
В ясный день не рыдает она,И становятся братья родными.И такая стоит тишина,Словно ангел витает над ними.
1990
Возвращение
Шёл отец, шёл отец невредимЧерез минное поле.Превратился в клубящийся дым -Ни могилы, ни боли.
Мама, мама, война не вернёт…Не гляди на дорогу.Столб крутящейся пыли идётЧерез поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,Светят очи живые.Шевелятся открытки на дне сундука -Фронтовые.
Всякий раз, когда мать его ждёт, -Через поле и пашнюСтолб клубящейся пыли бредёт,Одинокий и страшный.
?
