Андрей Вознесенский - Тьмать

Партия и фортепьано

Луна на шифере. Окошки в испарине.Век двадцать первый. Столовая-спальня.Я с плеером жду тебя ночь напролёт.– Почему вы афишируете, что вы не член партии?!«Я не член партии»! Вызов даёт!Сотрём всех, кто стоит на путиКоммунистической партии!

Сотрём!Где тебя носит? Все кончились party.Время близится к трём.Опять «тойота» в окне незавешенном…И опять стороной…– Ваши дела говорят об антисоветчине!Нет, вы – член партии. Только не той…Я буду бороться против всякой нечисти.«Я не член партии» – ишь ты какой!Хотите указать путь человечеству?(Аплодисменты. Крики «Долой!»)Не пора ли, пташка, домой?А вдруг вокруг тебя любера?Или под выборынам опять вставят клизму чеченцы?– Либера-лизму здесь нет места, господин Вознесенский!Вы хотите нам какую-то партию беспартийных…Гляжу на твои картины:у женщины ум в инстинкте —смесь Левитана и поп-арта.– Это клевета на партию!(Аплодисменты. «Вон из страны!»)

Ах, как я ждал твоей предрассветнойтишины!..Я слышу, как на далёкой пристанистихает полуночный мат…– Ну как же! Родился Прынц!Все леса шумят.Вам вскружил голову талант…Но как ты одна среди страшных улиц?Вчера в Очакове трое качков…Луна, как платье, висит на стуле.– А вот два агента носы воткнули.Один очкастый, другой без очков!Экран: «Отче наш» поёт МихалковСергею Владиленовичу. Ночь черна.Чечня не выходит из головы.– Вы по своим стреляете! А кто свои?

Не хватайте ночных телефонов!А вдруг это ты из больницы в Лефортово?И не можешь вылететь в форточку?…Нет. Опять эта школа злословия,у, шкода поганая…Слова затишены. Трубка повешена.

– Мы создали условиясвободы не для пропагандыантипартийщины и антисоветчины.Кого обнимает Твоё распятие?Камо грядеши? Куда идёшь?– Партия, партию, партией…Право на молодёжь… Вы говорите ложь!– Нет, не ложь!А брошь?Которую якобы подарил Диор?(Аплодисменты. Крики «Позор!Дави сучат!»)В дверь стучат. Лишь бы не отперли.Я без документов. Что скажут оперы?Кто я? Да ещё с ключами… Вот вопрос.Дождик осенний– Никакой оттепели.Или лето, или мороз!Вы скажете, я зажимаю,я – Секретарь, Председатель!Как книксен жеманный,приседает белый рояль.И кресло – в присядку.«Мадрид твою!» – сегодня играют «Спартак» – «Реал».Я спятил.– Если вы не перестанете думать, что вы родились гением…Экран: игра офигенная!Ведёт «Спартак».Пас. Тренер. Я те толкану!– Ишь ты какой Пастернак!Мы предложили Пас…тернаку,чтоб он уехал. «Спартак» – призёр.(Аплодисменты. Крики «Позор!»)Окно поехало по потолку.«Вольво».И опять не сюда.– Мы никогда не дадим врагам воли,н и к о г д а!Для таких будут самые жестокие морозы!(Открывает холодильник.)Хорошо бы попитаться…(Аплодисменты, переходящие в овацию.)Есть ветчина…– Антисоветчина! —но какая-то антипатичная,цвета Паприщина…– Антипартийщина!(Одинокий антиаплодисмент.)А плодись ты в рот, ед ассортимент!За год не съесть.Ещё бы штопор.– А ты што хлопал?!А кто ты есть?Творожник с корицей.Полбанки «Невского».– Я художник, Голицын.Я люблю стихи Вознесенского.– А ещё что ты любпишь?!– Ещё Маяковского…Ещё хрен с морковкою.Ещё опята – трупики лета.Ещё пудинг.И паста в баночке.Коньяк не допит, но запит.(Опять к поэту.)– В тюрьму мы вас сажать не будем.Завтра получите паспорт!И катитесь к чёртовой бабушке!К своим…Вам нравится Запад —по-жа-луй-ста!

Я засыпаю от тепла и жалости.

Засыпаю под ор трафаретный.Мне снится бешеная тоска —обида непризнанного поэтана принца, пришлого новичка.

Не всё развалил он при спешке вечной.Дурной премьер. Деловой зампред.Но никто не утешил его сердечно:«Никита Сергеевич, вы – поэт!»

И он прослезился бы так нелепо…Он не был знаток кукуруз и реп.В нём жил Поэт, реформатор рэпа,ужастика в сите «рэп».

ООН просвещал он туфлей, поддатыйколхозный сюрреалист.Не зря оппонент написал когда-то:«Хрущёв восхищает меня как стилист».

Любой человек не рождён бездарным.Не всякий нашёл себя как поэт.И рэп с бэкграундом берестянымпоймут, как и я, через много лет.

Отснились, как сон, «анти – парти – анти»…

– ПЕРЕСТАНЬТЕ! —(Ты вбегаешь и вырубаешь кассету.Твои бёдра обтянуты в сетку,как на бутылке «Кьянти».)

И в морозилке не партизаньте!Ах, у нас гости?! И у них ключи?Сам плеер включился? А ты – отключи.Нужна не милиция, а врачи!Милый, прости меня! Доброе утро,Как пить хочется! Есть цикута?(Снимает прикид с воланами.)Где я была? Да всё время в ванной.Лежала в глубоком обмороке.Понимаешь, вошла, как всегда, смиренная.А он там сидит.Я думала – бандит.

А он – оборотень. И гляделки сузил.(См. предыдущий текст.)Я всегда говорила, что наш санузелСовмещён с иным измерением…

Как новый век зануден!Хочу в другой миллениум.(Идёт к роялю.)Где тут педали?(Крыло подымается.)Улетаю!Без меня тут парьтесь!Не, я не пьяная…ЕСТЬ ТАКАЯ ПАРТИЯФОРТЕПЬЯНО!

(Доносится рэпсодия и одномоментнобурные продолжительные аплодисменты.)

Архитектуру не приемлю,когда вокруг лесной тропыроссийскую больную землюсосут кирпичные клопы.

Все товарищи сегодня – господины.Над попсинною страной наискосокголосина стонет, голосина —с ним навек мой волосиный голосок.

Кто обидел и кого обиделинад землёй сплетённые летят.Виноваты только обвинители.Разве виноватый виноват?

Константирует Кедровпоэтический код декретов.Константирует Кедровнедра пройденных километров.

Так, беся современников,как кулич на лопате,константировал Мельниковособняк на Арбате.Для кого он горбатил,сумасшедший арбайтер?

Бог поэту сказал: «Мужик,покажите язык!»

Покажите язык свой, нежить!Но не бомбу, не штык —в волдырях, обожжённый, нежный —покажите язык!

Ржёт похабнейшая эпоха.У нее медицинский бзик.Ей с наивностью скоморохапокажите язык.

Монстры ходят на демонстрации.Демонстрирует блядь шелка.А поэт – это только страстнаядемонстрация языка.

Алой маковкой небесовскойиз глубин живота двоякогооперируемый МаЯКОВскийдемонстрирует ЯКОВА…

Эфемерность евроремонтовконстантирующий Леонтьевповторяет несметным вдовам:«Поэт небом аккредитован!»

Поэтического скинхедавиден череп в компьютерной мыши.Мысль – это константа Кедрова.Кедров – это константа мысли.

Прошлый век —дилетант и миляга.Нас спасают при катастрофедва креста,два Андреевских флагаи две чашки чёрного кофе…

Думал я – распад прекратитсяв новом веке. Будет легко.Что таит в себе единица? —минарет? или флага древко?Мир зачёркивают с отвагойХХI века профи —два креста, два Андреевских флага.И ещё один, третий – в профиль.

Он страдал, модернистски дурея,сикось¬накось распятый толпой.Но кресты Святого Андрея,точно стропы, несут нас с Тобой.

Жизнь сильнее, чем нож отморозка.Но по краю всех наших зол,вертикально осталась полоска,по которой Он в небо ушёл.

Верим мы, что огорчительно,в евро-доллары-рубли.Но Резанов и Кончитаговорят, что смысл в любви.Двадцать лет как нас захавалазрительская толкотня —Рыбникова, Захарова,и актёров, и меня.Двадцать лет, как раскоряченныхполитических слепцовдразнит с юною горячностьюНиколай Караченцов.Сероглазый зайчик, Шанинаначала парад Кончит.Музыка непослушанияв зале молодом звучит.Минет век, но со слезамибудут спрашивать билет,пока зрительницам в залебудет по шестнадцать лет.Пусть Резанов и Кончитапродолжают шквал премьер.Для Тарзана и для Читыпоучительный пример.

Памяти У. Б. Йейтса