Афанасий Фет - Полное собрание стихотворений
1859
«По ветви нижние леса…»
По ветви нижние лесаВ зеленой потонули ржи.Семьею новой в небесаНыряют резвые стрижи.
Сильней и слаще с каждым днемНесется запах медовойВдоль нив, лоснящихся кругомСветло-зеленою волной.
И негой истомленных птицСмолкают песни по кустам,И всеобъемлющих зарницМелькают лики по ночам.
1859
«Как ярко полная луна…»
Как ярко полная лунаПосеребрила эту крышу!Мы здесь под тенью полотна,Твое дыхание я слышу.
У неостывшего гнездаНочная песнь гремит и тает.О, погляди, как та звездаГорит, горит и потухает.
Понятен блеск ее лучейИ полночь с песнию своею,Но что горит в груди моей —Тебе сказать я не умею.
Вся эта ночь у ног твоихВоскреснет в звуках песнопенья,Но тайну счастья в этот мигЯ унесу без выраженья.
1859?
«Как эта ночь, ты радостно-светла…»
Как эта ночь, ты радостно-светла,Подобно ей, к мечтам ты призываешьИ, как луна, что там вдали взошла,Всё кроткое душе напоминаешь.
Она живет в минувшем, не скорбя,И весело к грядущему стремится.Взгляну ли вдаль, взгляну ли на тебя —И в сердце свет какой-то загорится.
Конец 50-х гг.
«Влачась в бездействии ленивом…»
Влачась в бездействии ленивомНавстречу осени своей,Нам с каждым молодым порывом,Что день, встречаться веселей.
Так в летний зной, когда в долиныСъезжают бережно снопыИ в зрелых жатвах круговиныГлубоко врезали серпы,
Прорвешь случайно повиликуНетерпеливою ногой —И вдруг откроешь землянику,Красней и слаще, чем весной.
Конец 50-х гг.
«Ты прав: мы старимся. Зима недалека…»
Ты прав: мы старимся. Зима недалека,Нам кто-то праздновать мешает,И кудри темные незримая рукаИ серебрит и обрывает.
В пути приутомясь, покорней мы другихВ лицо нам веющим невзгодам;И не под силу нам безумцев молодыхЗадорным править хороводом.
Так что ж! ужели нам, покуда мы живем,Вздыхать, оборотясь к закату,Как некогда, томясь любви живым огнем,Любви певали мы утрату?
Нет, мы не отжили! Мы властны день любойЧертою белою отметитьИ музы сирые еще на зов ночнойНам поторопятся ответить.
К чему пытать судьбу? Быть может, короткаВ руках у парки нитка наша!Еще разымчива, душиста и сладкаНам Гебы пенистая чаша.
Зажжет, как прежде, нам во глубине сердецЕе огонь благие чувства, —Так пей же из нее, любимый наш певец:В ней есть искусство для искусства.
1860?
К молодому дубу
Вчера земле доверил яТвой корень преданной рукою,И с той поры мечта мояСледит с участьем за тобою.
Словам напутственным внемли,Дубок, посаженный поэтом:Приподымайся от землиВсё выше, выше с каждым летом.
И строгой силою ветвейГордясь от века и до века,Храни плоды ты для свиней,А красоту для человека.
Между 1860 и 1862
9 марта 1863 года
Какой восторг! уж прилетелиВы, благовестники цветов!Я слышу в поднебесьи трелиНад белой скатертью снегов.
Повеет раем над цветами,Воскресну я и запою, —И сорок мучеников самиМне позавидуют в раю.
Март 1863
«Нетленностью божественной одеты…»
Нетленностью божественной одеты,Украсившие свет,В Элизии цари, герои и поэты,А темной черни нет.
Сама Судьба, бесстрастный вождь природы,Их зыблет колыбель.Блюсти, хранить и возвышать народы —Вот их тройная цель
Равно молчат, в сознании бессилья,Аида мрачный долИ сам Олимп, когда ширяет крыльяЮпитера орел.
Утратя сон от божеского гласа,При помощи небесУбил и змей, и стойла АвгиасаОчистил Геркулес.
И ты, поэт, мечей внимая звуку,Свой подвиг совершил:Ты протянул тому отважно руку,Кто гидру задушил.
Конец 1863 или начало 1864
«Я повторял: Когда я буду…»
Я повторял: «Когда я будуБогат, богат!К твоим серьгам по изумруду —Какой наряд!»
Тобой любуясь ежедневно,Я ждал, — но ты —Всю зиму ты встречала гневноМои мечты.
И только этот вечер майскийЯ так живу,Как будто сон овеял райскийНас наяву.
В моей руке — какое чудо! —Твоя рука,И на траве два изумруда —Два светляка.
1864
Тургеневу («Из мачт и паруса — как честно он служил…»)
Из мачт и паруса — как честно он служилИскусному пловцу под ведром и грозою! —Ты хижину себе воздушную сложилПод очарованной скалою.
Тебя пригрел чужой денницы яркий луч,И в откликах твоих мы слышим примиренье;Где телом страждущий пьет животворный ключ,Душе сыскал ты возрожденье.
Поэт! и я обрел, чего давно алкал,Скрываясь от толпы бесчинной,Среди родных полей и тень я отыскалИ уголок земли пустынной.
Привольно, широко, куда ни кинешь взор.Здесь насажу я сад, здесь, здесь поставлю хату!И, плектрон отложа, я взялся за топорИ за блестящую лопату.
Свершилось! Дом укрыл меня от непогод,Луна и солнце в окна блещет,И, зеленью шумя, деревьев хороводЛикует жизнью и трепещет.
Ни резкий крик глупцов, ни подлый их разгулСюда не досягнут. Я слышу лишь из садуЛихого табуна сближающийся гулДа крик козы, бегущей к стаду.
Здесь песни нежных муз душе моей слышней,Их жадно слушает пустыня,И верь! — хоть изредка из сумрака аллейКо мне придет моя богиня.
Вот здесь, не ведая ни бурь, ни грозных тучДушой, привычною к утратам,Желал бы умереть, как утром лунный луч,Или как солнечный — с закатом.
Утро в степи
Заря восточный свой алтарьЗажгла прозрачными огнями,И песнь дрожит под небесами:«Явися, дня лучистый царь!
Мы ждем! Таких немного встреч!Окаймлена шумящей рожью,Через всю степь тебе к подножьюКовер душистый стелет гречь.
Смиренно преклонясь челом,Горит алмазами пшеница,Как новобрачная царицаПеред державным женихом».
1865
«В пене несется поток…»
В пене несется поток,Ладью обгоняют буруны,Кормчий глядит на востокИ будит дрожащие струны.
В бурю челнок полетел,Пусть кормчий погибнет в ней шумно,Сердце, могучий, он пел —То сердце, что любит безумно.
Много промчалось веков,Сменяя знамена и власти,Много сковали оковВседневные мелкие страсти.
Вынырнул снова поток.Струею серебряной мчалоТолько лавровый венок,Да мчало ее покрывало.
1866?
«Какой горючий пламень…»
Какой горючий пламеньЗарей в такую пору!Кусты и острый каменьСквозят по косогору.
Замолк и засыпаетПомеркший пруд в овраге;лишь ласточка взрезаетНить жемчуга на влаге.
Ушли за днем послушнопоследних туч волокна.О, как под кровлей душно,Хотя раскрыты окна!
О нет, такую пыткуПереносить не буду;Я знаю, кто в калиткуТеперь подходит к пруду.
26 января 1867
