Симон Чиковани - Стихотворения и поэмы

185. Ганджинский дневник

Главки «Первое послание любимой» и «На ложе твоем» переведены Е. Евтушенко. Перевод всех других главок поэмы принадлежит Д. Виноградову.

Я посетил в Гандже убогий твой приют,Как будто прочитал незримые страницы:Отсюда ты ушел, но здесь стихи живут —Я с ними до утра не мог наговориться.

Мне голосом твоим поведали ониО горестной судьбе, о муках и печали,Как в скорби и тоске твои сгорали дни,Как юные мечты ночами умирали.

Услышанное здесь я точно записал,За строки от себя суди не слишком строго;Всю ночь в моей груди твой колокол звучал,К рассветной синеве вела твоя дорога.

Оседлан конь и ждет, и помыслы чисты,Родной земли простор зовет и вдохновляет.Пусть сердцу моему достанет доброты,Пусть гордый конь в пути усталости не знает.

Не тревожь, Катина,Ночь глуха и черна,Не подвязывай гриву Мерани!…Сон растаял, и сказка уже не слышнаИз далекой предутренней рани.

Чист, как мрамора срез,Звук возник и исчез,Но оттаяла памяти мука,Народилась звезда, воссияла с небесПродолженьем пропавшего звука.

Ты сказала: «Прощай,Не кляня, вспоминай,Утешайся, чинару лаская,Не забудешь меня,Не разлюбишь меня,Не притронется к сердцу другая…»

В непроглядной ночиХоть молись, хоть кричи —О, монашества злое заклятье!Чаша горя полна,Расплескай, Катина,Легким сном пролети над кроватью!

В храме — пыльная мгла,Запустенье, зола,Запах ладана мертвенно-сладок,Пусть свеча догорит,Пусть надежда молчит,Пусть царит в небесах беспорядок!

Здесь рассвет и закатДруг за другом спешат —Однолики, как волны прибоя…Сердце рвется туда, где кладбищенский садЗасыпает могилы листвою.

Шепчут листья: «Приди,На колени пади —Там, над кладбищем, звезды родные!»Мне бы спрятать одну, как птенца, на груди —Я забыл бы невзгоды земные.

Злобный дух, не гнети!Сердце, мир обрети,Будьте вечными, отчие стены!Мчит Мерани меня,Я по воле коняОтдаляюсь и нощно и денно.

Я в иные мирыМчусь быстрее Куры,Звон Сиони меня провожает,Купол неба влечетВ одинокий полет,Ветер свечи мои задувает.

Из Картли гонимый жестокой судьбою,С израненным сердцем я прибыл в Ганджу.Здесь спит Низами под могильной плитою…Быть может, скитаньям конец положу?

Я верил в прекрасный цветок Цинандали —Он сорван, я руки чужие кляну!Есть роза в Ширазе, но только едва лиК ее лепесткам я губами прильну.

Теперь я чиновник… Заботы, заботы…Мне строить поручено башню и мост.Усталой душе не осилить полета —С ганджинских болот до сияющих звезд…

Тружусь, хоть и каркает ворон треклятый,Что юность увянет в пустой беготне…Мой дом обнищавший, пожаром объятыйВстает предо мной еженощно во сне.

Но дело меня увлекло понемногу,Я стал понимать незнакомый язык,Нашел я в Гандже и коня и дорогу,Вот только к верблюдам пока не привык.

Я в бедном ганджинце увидел собрата —И тоже пришелся ему по душе…Здесь жил Низами. Здесь он умер когда-то.Я, странник, приютом обязан Гандже.

Я узник Ганджи, не правитель,Мне власть тяжелее оков,Я — бедный, печальный хранительНе читанных миром стихов.

Мне, грешному, даже не снитсяПокоя святая вода,А юность — лучиной дымится,Погаснет вот-вот навсегда.

О, вера! О Нина святая,На крест уронившая прядь!Всё чаще Коран я читаю —Здесь нечего больше читать.

Ко мне лихорадка пристала,Заели работа и зной,Как мошки над дубом усталым,Несчастья кружат надо мной.

О Картли всё время тоскую.Мне снилось: упал я с коняИ в жесткую землю чужуюЧужие зарыли меня…

Я вынес бы долю Фархада,Я выгрыз бы сердце горыЗа взгляд мимолетный в награду,За рокот бессонной Куры,

Но помню недобрые взоры,Насмешки в сердечном кругу…Простите, картлийские горы,Вернуться я к вам не смогу.

Где горный мой родник? Я больше не могу!Рассыпались мечты, вокруг тоска — стеной.В рокочущей ночи на мткварском берегуЧинарой быть бы мне, склоняться над волной…

Я вышел в долгий путь, когда миндаль зацвел,Бессонный пономарь, в какую даль бреду?В Тбилиси мне никто на помощь не пришел,А здесь Нахичевань — и вовсе пропаду!

Неможется с утра — но я же не старик!Со мною Лурджа мой, готовый поскакатьХоть в горы Шамиля — как ветер, напрямик.Низина мне вредна, как трудно здесь дышать!

Смогу ли одолеть к вершинам Картли путь?На шее, как ярмо, род обнищавший мой…До Анчисхати я дойду ль когда-нибудь?Увижу ли туман Табори голубой?

Траву глухой тоски слезами орошу —Под лезвием мечты пусть падает к ногам…Со мной мои стихи, лишь ими я дышу,Они — моя стезя, мой воздух, мой бальзам.

Амкари и джами в предание ушли —На мткварских берегах не сыщешь больше их…Как тает снег весной — ушел бы я с земли,Когда б тбилисский гул в душе моей затих.

Ты помнишь ли меня, Священная гора,Властительница дум, алтарь моих страстей?Здесь сердце сожжено, растаял дым костра,Отплакали ветра над юностью моей…

Тбилиси, ты в груди. Тоски не превозмочь,Взор застилает мне дерев твоих листва,К свече моей души летит за ночью ночь,Сгорают мотыльки, свеча едва жива…

Отец скончался. Дрогнул старый дом,Мы обнищали во мгновенье ока.Самой судьбой — безжалостным врагом —Я уязвлен, растоптан я жестоко.

Дворянство — звук, не кормит, не поит!Ждать не хотят и часу кредиторы,Наш виноградник им принадлежит,И крест украсить нечем будет скоро!

Хозяйкой в доме стала нищета,Все перед ней растерянно застыли…Свободной птицей не парит мечта,Свет заслонили вороновы крылья.

Я прикрутил надежды фитилек,Теперь в Гандже пытаюсь прокормиться.Мой отчий дом от этих мест далек,Но дверь его мне каждой ночью снится.

Я привыкаю к лошади чужой —Мой верный Лурджа будет продан вскоре…Толпятся, зреют тучи над Ганджой,Рокочет гром тревожным эхом горя.

Родное небо над родным двором,Ограда, дуб — мне так вас не хватает…Не ранен в битве — волей рока хром, —Не болен я, — а боль не отпускает!

Меня забыли все, в Гандже я одинок.Страстей моих пожар пылает всё сильней,Но сердца моего он закалить не смог,Не меркнет синий цвет далеких юных дней.

Горячка извела, я ночью — как огонь!Лягушки не дают уснуть в полночный час…Лишь веки я сомкну — несет меня мой конь,Над берегом Куры звучит ее отказ…

С достойными людьми я хлеб не разделил,Корыстных болтунов друзьями посчитал…Я лавров и цветов на гроб не заслужил,—Отчизна, разреши, чтоб я тобой дышал!

Я всеми позабыт среди чужих болот…Я бренный этот мир залью потоком слез:К Сатаре я — во сне — обедать шел на плот,Мтацминда снилась мне в убранстве синих звезд…

На выжженной бахче я всеми позабыт!Судьбою пополам разорвана душа:Живая часть ее в родной земле лежит,Другой дала приют из милости Ганджа…

Такие, Маико, печальные дела…Лукавый ангел мой успел меня забыть…Тяжелая тоска мне на сердце легла,Когда бы не стихи — не знал бы, чем и жить.

Осыпались цветы под ветром бытия,Растаяла мечта, как ястреб в вышине…Мтацминда снится мне — тоска и боль моя!С коджорским ветерком беседую во сне…

Здесь… одно новое стихотворение, о восемнадцатилетней девушке… Эту девушку зовут Гонча-бегум. Она дочь хана, очень красивая и обаятельная. Бедная, замучена своим мужем… Замуж ее выдали силою. Если бы Вы знали их историю. Это целый роман…