Ефим Ховив - Городской романс

Я знаю: город щедро поделится своей тайной, и уже завтра горожане узнают о том, что рядом с ними живет хороший человек. Интересный человек. Но это будет завтра…

В эти дни я снова перечитал очерки Чапека «Как это делается», кое-что выписал для этой статьи. Я с большой охотой перепечатал бы их полностью, чтобы доставить удовольствие читателям. Но, так как это невозможно, ограничусь еще несколькими строками:

«…Если даже всю редакцию свалит грипп, газета все-таки выйдет, и в ней будут все обычные рубрики, так что читатель ни о чем не догадается и, как всегда, будет ворчать на свою газету. А раз ворчат, значит, все же читают…»

Тамара Боговкова

Несущие свет

В гости к Галине Михайловне Черноусовой зазвала нас Вера Георгиевна Левина, президент клуба «Дождинка». Жила Галина Михайловна в пятиэтажном доме напротив теплотехнического института. Она знала, что мы придем, и заранее готовилась к нашему визиту.

Возраст Галины Михайловны в то время подходил к восьмидесяти годам. Но посмел бы кто-нибудь сказать, что она старушка! Это была невысокого роста стройная женщина, чем-то напоминающая француженку. Оделась она к нашему приходу изысканно, хотя ничего особенного в ее наряде не было: темное аккуратное платье, белые манжетики и воротничок, на голове — парик с великолепной прической. Нас сразу поразили ее прекрасные руки, которые, казалось, могут заниматься только музыкой, и молодые внимательные глаза.

Купленный нами торт не шел ни в какое сравнение с угощением, какое приготовила для нас Галина Михайловна. А потом был долгий-долгий разговор — о литературе, искусстве и еще Бог знает о чем. Казалось, эта удивительная женщина знает все. Писатели, художники, композиторы — о каждом она «выдавала» такие сведения, что мы, всю жизнь проработавшие с книгами, только диву давались. На прощанье Галина Михайловна, зная, что наша библиотека носит имя Николая Васильевича Гоголя, подарила нам собранные ею материалы об этом писателе.

Так началась наша дружба с клубом «Дождинка».

К нам в библиотеку и до этого приходило много интересных людей. Представители разных течений хотели «осесть» у нас, но все как-то не приживались. А «Дождинка» сразу пришлась «ко двору». Мне кажется, в ней что-то есть от тех литературных вечеров, на которых бывал Александр Сергеевич Пушкин.

Этот клуб начинался всего с нескольких человек, которым хотелось общаться. Тогда по радио часто звучала песня «Одна дождинка еще не дождь»… Так и назвали клуб, а его президентом избрали Веру Георгиевну Левину, математика по образованию. С этого все и началось. И вот уже двадцать лет она во главе «Дождинки».

Где только Вера Георгиевна находила таких интересных людей, как Галина Михайловна Черноусова, Наталья Петровна Диденко, Виктор Васильевич Мокеев, Федор Ильич Авдеев, Леонид Васильевич Козлов, Нина Васильевна Бараш! Многие из членов клуба уже вышли на пенсию, некоторых уже нет с нами, а клуб не только не стареет, но, пожалуй, даже молодеет. Теперь он насчитывает более пятидесяти человек. Это бывшие или еще работающие врачи, педагоги, инженеры. Есть и совсем молодые люди.

Клуб поддерживает связи с другими клубами, такими как «Вечный Огонь», «Природа», «Космос». О нем знают в городе. Нередко в библиотеке раздаются звонки, и незнакомые люди спрашивают: «Как нам побывать на встрече с клубом «Дождинка»? А однажды в библиотеку на имя Веры Георгиевны пришло письмо из Франции. Его автор тоже слышал о работе клуба, хотел бы узнать о нем поподробнее.

«Исцеление через духовность» — девиз библиотеки имени Гоголя, и он очень подошел «дождинкам». Их программа состоит, главным образом, из «круглых» дат писателей, художников, поэтов, ученых. К своим встречам-заседаниям члены клуба готовят рефераты, доклады, обсуждают их, с наиболее интересными выходят в школы № 80, 98, лицей, детский дом, клубы по месту жительства — всюду, куда их позовут. А иногда прямо на свои заседания приглашают школьников, студентов, читателей библиотеки.

«Золотой фонд» читального зала, библиографические разыскания работников библиотеки всегда в распоряжении «Дождинки». Ни одно значительное мероприятие библиотеки не обходится без участия клуба. Читательские конференции, встречи с интересными людьми — всегда вместе.

Когда библиотека отмечала свое 45-летие, на празднике было два хозяина — работники библиотеки и члены клуба «Дождинка» во главе со своим президентом. А «бенефис» Веры Георгиевны был большим праздником и для клуба и для библиотеки. В подарок она получила красочно оформленную газету с рассказом о ее «президентстве», фотографиями, материалами клуба. «Дождинки» преподнесли ей образцы своего рукоделия, цветы.

Эти прекрасные люди не требуют ни денег, ни почестей за то, что несут людям свет. В каждом из них горит огонек, который не могут погасить ни годы, ни трудности жизни. Я знаю, когда они собираются, о чем будут говорить, когда у «дождинок» дни рождения. Не знаю только, когда они болеют, об этом можно только догадываться, когда в клубе наступает временное затишье. Хочется, чтобы они были здоровы и счастливы.

Игорь Табашников

Его величество хоккей

На коньках я научился кататься рано. Когда мне было лет пять-шесть, покойный дядя Федя, муж моей любимой тети Кати, сделал для меня на заводе коньки, прикрутили их мне на валенки и катали за палочку. А потом и сам стал бегать. Снег с улиц не убирался, и мы гоняли по утрамбованным тропинкам, по накатанным дорогам.

Но самым сильным увлечением зимой все-таки был хоккей. 48—49-е годы и последующие прошли под знаком хоккея. Ледяных площадок во дворе тогда не делали, мы играли на дороге возле дома или в садике. Машин тогда было немного, больше проезжал гужевой транспорт. Он был выгоден со всех сторон. Во-первых, лошадь объедет и не задавит, а во-вторых, даст подходящий материал вместо шайбы. Клюшки делали сами — из толстой железной проволоки или из дерева: возьмешь палку, приколотишь к ней пару фанерных дощечек — и клюшка готова. Редкие счастливцы имели настоящие, но обычно поломанные клюшки, которые на матчах хоккеисты выбрасывали за борт. Зорко следившие за этим пацаны бросались на обломки как коршуны, и какой-нибудь из них, помятый, но ужасно довольный, вылезал из свалки с трофеем. Эту, доставшуюся с боем, клюшку лелеяли и холили, обматывая крюк черной пахучей изолентой.

Хоккеисты были нашими героями, кумирами, о них рассказывали легенды. Имена лучших и первых до сих пор живы в памяти: Женишек, Захватов, Витя Шувалов, и более поздние — Каравдин, Ольхов, Соколов. Болельщики давали им клички, подчас и обидные. Скажем, на первого вратаря Ребянского, когда он пропускал легкую шайбу, кричали: «Дырянский!» Моего дядьку, Виктора Ивановича Столярова, который долго играл защитником, прозвали Бригадир, а Витю Соколова, маленького, но скоростного и юркого нападающего, любовно называли Соколенком. Они долгое время были друзьями, Соколов и Столяров — и когда играли, и когда вместе тренировали «Трактор».

Дядька мой был здоровый, рано поседевший детина, с голубыми «столяровскими» глазами, а Соколенок — низенький, белобрысый крепыш. Пил он крепко, и жив ли сейчас, не знаю. А дядька жив, долго тренировал команду «Трактор», стал заслуженным тренером РСФСР, сейчас директор детской хоккейной школы. В юности с ним случилось несчастье, видно, от этого он рано поседел. Однажды, где-то на вылазке в лесу, балуясь с ружьем, он случайно убил своего друга по команде. Отсидел несколько лет, а потом вернулся — и снова стал играть в хоккей. Помню его с ранних лет, как на катке он вдруг подхватит меня на руки и прокатит кружок-другой. Может, это шло от прилива родственных чувств, а может, от лихости или силу накачивал. Тогда еще у хоккеистов была мода приходить покататься на общедоступный верхний каток. Они там носились и показывали разные номера из фигурного катания — то волчком закрутятся, то «восьмерку» выпишут, а то для смеха начнут изображать впервые ставшего на коньки человека. Мы, конечно, вертелись вокруг, тайно восхищались и подражали.

Хоккейный матч — это целый праздник. Над стадионом — зарево огней, тысячные толпы мужиков стекаются со всех концов города. Мальчишки вьются вокруг: «Дяденька, проведи!» Полно милиции, а в дни особенно крупных соревнований, с немцами или с чехами, выезжает конная милиция, патрулирует вокруг стадиона. Морозный запах табака, шум, гам, суета, скрип снега, толпятся болельщики перед воротами. А там, за ними, на ярком свету, уже раздается первый выкрик и свист — хоккеисты выходят на лед. В окнах окружающих стадион домов, на крышах — тоже болельщики. А на трибунах — яблоку упасть негде: в «москвичках», теплых фуфайках, в валенках, скрипя досками, переминаясь с ноги на ногу, в морозном пару шевелится, гудит, дымит черное море болельщиков.