Глеб Филиппов - Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)
Ах, десять пальцев у нас на руках.
Сколько ж в той жизни кручины? Выпивка, так, без причины, Ни до чего нету дела. Дни как большой понедельник. Ветер за окнами воет. Капли дождя от них. Где-то запрятались двое, С кем бы я смог на троих.
Что-то вот горек мне дым сигарет,
Ах, много дней в нашем календаре.
Сколько ж у нас в жизни горя? Выпивка перед разлукой, Ссора без всякой ссоры, Горького плача звуки, В собственных стенах закован, Да вот никто не придет, Темные окна знакомых Значит — никто не ждет.
Горечь обиды, дворцы из песка,
Ах, десять пальцев у нас на руках.
1966
Города
Города, города крепко держат всегда, Не дают уходить, не спешат отпустить, Убегают города, навещает беда, Можешь выть, можешь пить, но не смей уходить.
А город силен: "Погоди, не ходи,"
А песни уводят в снега и дожди,
А память года у печи не хранит,
А в памяти только походные дни. Сотней дел и вещей — от кастрюль и борщей, До любовей и жен, ты всегда окружен. От бродячих ночей бережет нас Кащей, Не допустит ведь он, чтоб костер был зажжен.
И ждет непокорных беда и гроза,
Но в небо впиваются жадно глаза,
И значит опять завтра кто-то уйдет,
У города дерзко себя украдет. Но готовы отдать себя трижды распять За палатку, за лес полный птиц и чудес, За возможность не спать, чтобы солнце встречать, За возможность залезть вглубь нехоженых мест.
И снова столбы отстают, отстают,
Уходят ребята искать неуют,
Ребята идут, от уюта устав,
Для счастья другую усталость искать.
1965 ПАРОДИЯ Кончается начало, начинается бетон, Начало исчезает за горой. Девчонки преподносят мне букетики цветов. Я — дровосек, бродяга и герой.
Простеганные ветром и сбоку, и в упор, Приятели без памяти лежат. Дырявые посудины навечно стали в порт И паруса порвались без ножа.
Так вот обломок шпаги, переломанная сталь, Беру с собой на бережок реки. Я рад, что у приятеля обломок тот достал, На нем я буду жарить шашлыки.
1968
Тундра
поговорили, махнули рукой, Вот и уходит последний аргиш. Звон бубенцов над замерзшей рекой Прошелестел, как засохший камыш.
Прошелестел и растаял вдали. Больше людских не слыхать голосов. Больше тепла не просить у лесов, Тундра в лицо нам снегами пылит.
Горы горстями гребут облака, Звездные шорохи слышны в ночи. Тундра, ты мысли в слова облекать, Думать о близких нас научи.
Нам еще долго не видеть людей, Значит есть время подумать о них. Тундра нас заперла в тундре одних, Это на несколько долгих недель.
Знаю, нас тундра одарит сполна, Если туман и не видно ни зги, Если пурга — снеговая стена, Если устал — под глазами круги.
Но где-то едут в весну поезда, Тонкой струною прощанье звенит. И уступая подругам зенит, Сдвинется в небе пастушья звезда.
1968
— Не сердись
не сердись, я привык уходить В книги, в горы и просто в тоску. Это так же, как мокнуть песку, Если вдруг начинает дождить.
Ну, а мне не понять, не понять, Почему улетать журавлям, Почему провожать не меня Телефонных звонков кораблям.
От ладьи твоих ласк и от губ Что-то гонит меня в холода. Не в свои я сажусь поезда И в чужом я ночую порту.
Лучше памяти нить подари Голубое окно на заре, Шелк палатки у маленьких рек, А когда я вернусь, отвори.
Отвори мне опять свою дверь. От разлук стал я вроде добрей. От тоски, от сырых октябрей, Отвори и еще раз поверь.
Это был не последний побег, Сколько их у меня впереди. Если б я не любил уходить, Я б не смог возвращаться к тебе.
1967
Карпаты
Вот говорят, ты в городе грустишь, А песни все тоскуют о дорогах. За тридевять земель не улетишь, Когда в запасе времени немного. Не улетишь, не улетишь.
Мы не ушли за тридевять земель, Но где-то по пути тоска отстала. Среди весны пробрались мы к зиме, На много дней опередив усталость. На много дней, на много дней.
Мы здесь живем на белых склонах гор, Близки нам горизонты и горбаты. Снега, снега, куда не кинешь взор, Сутулят спины снежные Карпаты. Снега, снега, снега, снега.
Живем мы среди гор, и даже лес Повыше нас подняться не решился. Наш домик, под названьем «Эдельвейс», У самых снежных склонов приютился. Наш «Эдельвейс», наш «Эдельвейс».
Мы жили, как живут на берегу, Наш путь шел через рифы долгих буден. Костры мы разжигали на снегу И пели песни и горам, и людям. На снегу, на снегу, на снегу.
1966 НЕ ГРУСТИ, КОГДА ЗИМА
Не грусти, когда зима, не грусти, И не прячься от метелей в домах. Отпусти себя к зиме, отпусти, Обласкает, обогреет она.
Обласкает и укроет от бед, Сказку новую расскажет тебе. Свет подсветит синим светом луна, Колыбельную споет тишина.
"Приходи, — тебя леса позовут, Ты не бойся темных просек лесных. Ты увидишь то ли сон наяву, То ли явь похожей станет на сны."
Ну, зачем тебе витрин миражи, Ну, зачем тебе тоской дорожить? Слышишь в дверь твою стучится зима, Так не прячься от метелей в домах.
1965
Десять звезд
еСть десяток звезд над головой И топор, чтоб нарубить дрова, Так возьми рюкзак, ведь это не впервой, Слышать нам разумные слова О том, что в душных комнатах теплей, О том, что лес вблизи не голубой, Но нам дороже ртутных фонарей Вот эти десять звезд над головой.
Эти десять звезд, как маяки, На краю неведомой земли. Нам нельзя, чтоб наши рюкзаки Где-то дома прятались в пыли. Ведь нам нельзя привычкой обрастать И тешить полуправдами себя. Сумей без сожаленья оставлять Все то, что держит у дверей тебя.
Лижет красным языком костер Черные ночные небеса, И плывут над зеркалом озер Белого тумана паруса. А наши песни слушают леса И в чащу леса прячется беда. Приходят к нам из сказок чудеса В брезентовые наши города.
1964
Прощальная
Зима, зима, снега, ветра. И значит завтра в путь пора. Не потому, что снег кружит, А потому, что год бежит.
Осталось нам совсем чуть-чуть Напиться и в счастливый путь. Мы пили часто средь друзей, А нынче надо чуть сильней.
А завтра будет рев турбин, А завтра будешь ты один. Кругом зима и холода И только письма иногда.
А самолеты, поезда Нас развезут кого куда. Конец исхоженных дорог, Дорог нехоженых порог.
1965
Песня о песне
Что ж ты стоишь на тропе, Что ж ты не хочешь идти. Нам надо песню допеть, Нам надо меньше грустить. Ю.Визбор.
Наши лыжи у печки стоят, Догорает огарок свечи, Пляшут тени на лицах ребят И гитара негромко звучит. Здесь скрестились десятки путей, Разных разностей, встреч и утрат, Здесь гадают про завтрашний день По рисункам истрепанных карт.
А живем мы, дороги любя, Нам разлука — прочитанный том, Ну, а песни — в них наша судьба, Наше прошлое, наше потом. Нам еще переходы идти, За туманом гоняться в лесах, Знать, что в трудностях радость пути, Песни-письма с дороги писать.
Все разлукам и песням отдать И узнать, что есть в радости боль, В деревянных бывать городах, На штормовках осаживать соль. Звездный ковш описал полукруг, Вот и кончилась песня моя, Стало тихо и сонно вокруг, Наши лыжи у печки стоят…
1966
Хочется жить
а все-таки, все-таки хочется жить, Даже когда окончательно ясно, Что выдуманные тобой миражи Скоро погаснут, скоро погаснут. Гаснут, и значит к началу пути Снова ты брошен, а путь давно начат, Трудно, а все-таки надо идти, Хочется жить, невозможно иначе. Хочется, хочется жить.
А все-таки, все-таки хочется петь, Даже когда в сердце песням нет места, Только б не сдаться, только б успеть Спеть свою самую главную песню. Ставь против горя свою доброту, Это, наверное, кое-что значит, Пусть даже песня застрянет во рту, Хочется петь, даже если ты плачешь. Хочется, хочется петь.
А все-таки, все-таки хочется взять Мир окружающий в долг под проценты И на ладонях держа, осязать Спящих дыханье и пульс континентов, Чтобы потом, раздавая долги, Сердцем и памятью стал ты богаче. Тратя себя, ты себя сбереги, Хочется взять, невозможно иначе. Хочется, хочется взять.
1968
Дождь
нЕБО забыло и небо забыто, В небе нет солнца и в небе нет неба, Сеется дождь через крупное сито, Солнце — небыль и звезды — небыль.
Солнце не видит и солнце не слышит, Изломленных горестно тысячи губ, Не видит, как горько плачут крыши, Как слезы их рвутся потоком из труб.
В такую погоду не выйдешь из дома Или из дома уйдешь навсегда. Эта погода давно мне знакома, Но дома я с ней не смирюсь никогда.
Дождь заливает костры и желанья, Дождь вымывает из мира краски, Тонут дома в белесом тумане, И умолкают и песни и сказки.
В такую погоду забудешь, что помнишь, И вспомнишь все, что забыть так хочешь, Все так тревожит, как омут бездонный, И нескончаемо тянутся ночи.
Станет ли в мире когда-нибудь лучше, Или всегда жить воде, как беде. Солнце вчера разогнало тучи, Но разве дело только в дожде?
1965
Городское утро
Крик петушков жестяных — это команда «стоп» И в черноту стены уходят картины снов. То ли стволы двух берез, а может быть, две сосны, Очень свои, до слез… Жаль, что уходят сны.
