Избыток сердца - Ирина Сергеевна Утимишева
стороной пусть гуляет.
Любить Мерлин
Я хочу дышать тобой Мерлин,
твоей воздушной красотой дивиться!
Пускать кораблик маленький с тобой
по океану глаз твоих лучистых.
Касаться локонов, так невзначай, шутливо
Как ты умела юмор приподнять!
Когда улыбкой алой и ранимой,
убеждала лица хмурые сиять!
Ты, словно пузырьки холодного просекко,
играла в жизнь, нам не дано понять,
как умещались нежные порывы
и сильный дух в миниатюрный сад.
Твой стройный стан, походка на изгибе,
твой ритм сердца, звонкий на весь мир,
твоя судьба, твой пышный лик святыни,
твой смелый вызов вечностью храним!
Пушинка
Одуванчика пушинка
оторвалась от цветка,
закружилась с вихрем ветра
и умчалась за края.
Высоко летела птицей,
в небе голубом паря,
оказалась за границей,
у соседнего крыльца.
Распахнула, светлы очи,
а кругом чужая даль,
горы, море, дух свободы,
хоть глаза не закрывай.
Любознательность пушинки,
окрылённая мечтой,
полюбила местный воздух
и доверилась душой.
Жизнь пела, дни, мгновения
расплетали узелки,
вот пушинка повзрослела,
обрела свои шаги.
На пути встречает смело
и преграды и дожди,
но, бывает, слёзы льются
у пушинки без родни.
Ты не плачь пушинка наша,
твоё поле целый мир,
там взойдут, где их посадишь,
твои милые цветы.
Сон
Там по брегу Енисея,
груды, где камней сопят,
где трава их грани греет,
сочной зеленью кипя,
бродит дух девицы смелой,
шепчет, ветвями шумя,
о несбывшемся веселье
с молодым теченьем дня.
В куще сосен ветр качает
колыбель пустых надежд,
вихрь песенный вздымая
к облакам роскошных лет.
И скользит мечта благая
по рыбацкому мосту,
деревянный подступ к раю
обнажает гладь свою.
Лодка-воздух
В небе воздухом плыла
лодка серебристая,
на неё лучами мгла
осыпалась листьями.
Угрожала молния
ей сердитым видом
и смыкалась поодаль
отблеском игривым.
Вырывались вёсла в бой,
буря клокотала,
оказавшись над горой
лодка дрейфовала.
Зацепившись рваным дном
за макушки сосен,
покатилась кувырком
и исчезла в плёсе.
Ночью первого ноября
Славный выдался октябрь,
допоздна не спал,
скоро утро и декабря,
холод, снег и мгла.
А пока сиянье ночи
и огонь свечи,
а пока что окон очи
смотрят на дожди.
И в предутренней прохладе
тишина и дым,
словно холостой в кровати,
лес совсем один.
Чувства осени хиреют,
а пейзаж былой
обратился серым зверем
с лысой головой.
Славный выдался октябрь,
тёплый был, родной,
скоро утро и декабрь
с длинной бородой.
Я сон
Я сон, бегущий по долине,
сверкают лапки у огня,
лесные тени удалые
повергли суетности дня.
И пристально глядит мгновение
в окно, застывшее небес,
и веет ветерок везения,
да в россыпи парит чудес.
И тихо скрипка слёзы льёт,
теченье полнится водою,
и обнимают берега
реку любви, её узоры.
Гаснут звёзды (Русские напевы)
Звёзды мнят о себе так много,
но превыше земли дорога,
голос твёрд, как характер сокола,
сколько слёз выплакала мода.
Грация надежды
и пустые стены
разорвут одежды,
и откроют двери.
Не будите злое,
пусть выспится вдоволь,
заключите сделку
с ангелом фартовым.
Звёзды мнят,
ты найди другое,
чтоб сказать о себе,
свободна!
Пусть парят все песни,
пусть целуют нежно.
Лебединой паре
белой и прекрасной
каждой будет озеро
домом и пространством.
Пусть согреет солнце
ласково лучами,
звёзды мнят так много,
но, к сожаленью, гаснут.
Тем июлем
В мерцающей поверхности реки
я искала мира, покаяния
и в пламени, бушующей тоски
желала боль оставить без внимания.
В вечерней россыпи сибирской мошкары
искала уголок дикой свободы,
боялась потерять большую часть души,
чтоб не искать её потом по всей дороге.
Обнимала искренне, любя
я берег Енисея, его скалы,
булыжников, разрозненный парад
я тихо-тихо в память отпускала.
Готовилась к разлуке, не тая,
своей печали нестерпимо лютой
и безнадёжная улыбка янтаря
меня губила жадно тем июлем.
Ночь Ивана Купала
Тяжела ли, братцы, ваша ноша?
Лёгок ли сестёр волнистый путь?
Красен ли костёр в июльский вечер?
И ребёнок жизни так ли глуп?
На щеках румянец багровеет
и девичий взор блестит огнём,
расплетают косы и нежнеет
в неге чистой ласковый узор.
И рубахи выходные пляшут
на плечах, широких, удальцов,
им победы малые богаче,
и светлее дух среди холмов.
Дым костра дурманит летним вкусом,
ночь тепла до самого утра,
в небе мглистом лебеди искусно
парами рисуют им сердца.
Тени искоса глядят из-за деревьев,
муравьиный рой их близнецов
защекочет сумрачные трели
золотисто-пасмурных певцов.
Расцветает тайна в чаще леса,
тёмной зеленью раскрылись веера,
а любовь сама уже созрела,
завтра смоет флёр свой в свете дня.
Облако
Отведи душу нежное облако,
расскажи, что в тебе самом мается,
небо, верю тебе, то глубокое,
то море живое, опасное.
Опиши мне, как чувствуешь солнце,
как пылаешь всей светлостью зарева,
обнажи ты пушистое, дивное,
ненаглядное сердце, пожалуйста.
Я не прячу вопросов за пазухой,
я ни жду, ни лукавлю, ни требую,
отдохни и расслабься ты в разуме,
я твой слушатель сокровенный.
Полюби в себе это мгновение,
распластавшись над соснами вечными,
у судьбы наготове терпение,
у мечты ровно столько же бренного.
Лёд
Лёд трещит по швам мгновения,
защекочет вдохновение,
заиграется любя,
серебрится пруд звеня
(иней выдыхает белый),
кружат смелые метели,
с жутким свистом нарастая,
разрезая острым твердь.
Небу в ноги поклонившись,
вихрь стихнет в синеве,
словно заново родившись,
день возвысится к зиме.
Узы
Я в шёпоте твоих волос,
я на губах из дивных роз,
твоя судьба.
Я холодок твой по спине,
я млечный путь в твоём окне,
всегда жива.
Неукротимая, тобой любимая,
необозримая мечта твоя.
Я ветер нежный по щекам,
я твоя вечность по слогам,
я глубина твоей души
и вера в чудо, свет зари.
В твоей руке моя рука,
мы вместе, будто облака,
плывём по океану чувств
и нет в природе крепче уз.
Дети солнечных полей
Душа крестьянина в мозолях,
усталый взгляд её огня,
ткань бесконечного узора
на лоне будущего дня.
Чело испариной обильно,
согнуты ноги от бедра,
того гляди упадок силы,
насквозь натружена спина.
Для счастья стойкие мотивы
природа, солнце и семья,
да предков скромные могилы
и матушка для всех земля.
Сизифов
