Привык я утром двигать горизонт, или Гениальность не порок, а лишь повод для знакомства. Пародии на стихи Михаила Гундарина. Часть III - Владимир Буев
Допустимые вольности слога!
Юность знает, где лучше упасть,
Чтоб с грядущего спрашивать строго,
Как с партнёра – козырную масть.
Владимир Буев
Бить опять меня бедного будешь?
Убегать от тебя я устал.
Снова к бегу сегодня понудишь,
Но догонишь, поставишь фингал.
Ты бубновый король или крести.
Я (в мечтах) скоро стану тузом
Или джокером. В тёмном подъезде
В гроб уложим тебя вшестером.
Коль рощу опрокинутой узрел…
Михаил Гундарин
Мы рощу увидели в первый раз
Вдоль речки разложенной, как салат,
как будто сквозь сон, услыхав приказ,
она опрокинулась наугад
вот с этой скалы, где теперь стоит
ободранный куст, запылённый лист.
Его, без сомнения, посетит
дезориентированный турист.
А мы у реки развели с трудом
негромкий огонь, дорогой костёр,
слегка обогрелись и вот ведём
с ночными деревьями разговор.
Владимир Буев
Коль рощу опрокинутой узрел
в речную гладь, пугаться смысла нет.
Не рухнул мир, и ты не заболел.
Всего лишь отражения эффект.
Сиди себе под ней и пой, и пей,
с деревьями общение затей,
на страх и отражения забей.
Но обдирать кусты, чувак, не смей!
Приказ? Да, это был такой приказ!
Не роще, а тебе, чувак бухой!
Ты тут один и от твоих проказ
Природа пострадала не впервой.
Когда поэт вступил в возрастную пору
Михаил Гундарин
знаменитый поэт после шестидесяти
перестал писать стихи
во время немногочисленных встреч с публикой
или редких интервью
на все вопросы о поэзии он болезненно кривится
и сразу же достает пачку фотографий
они всегда с ним в холщовой сумке
он стал фотохудожником-пейзажистом
все смотрят чтобы не обидеть
ничего особенного
леса поля холмы берега
камера плоховата да и снимки…
так банальны
что кажется будто, хвалясь,
он видит на них
что-то не видимое никому из нас
собственно, с его стихами было то же самое
Владимир Буев
когда поэт вступил в возрастную пору
его читатели вздохнули с облегчением
то есть свободно
а затем задышали полной грудью
и разбежались по своим квартирам и норам
чтобы найти себе нового кумира
вздыхая при этом о старом
ибо старый конь борозды не испортит
пусть творец и вышел в тираж давно
да ему и не надо было выходить самому
ибо и без него его тиражи
(даже если он сам ничего не писал
а писали литературные негры)
были миллионными
от его-не его произведений не было спасу
студентам филфаков литфаков и журфаков
на экзаменах…
Как надо делать
Михаил Гундарин
НОЧНОЙ СТОРОЖ
Каждую ночь я расставляю
в определенном порядке
на столе, покрытом клеенкой,
кружку с чужим именем
электрический чайник
жестяную коробку с
чёрным как сапог крепчайшим листовым чаем.
Я намерен провести эту ночь правильно.
Не так как всегда.
Много лет я обманывал, прятался, кроил надвое, притворялся, сплетничал, кляузничал,
хитрил, увиливал, вывёртывался, изворачивался, малодушничал, преувеличивал
(О да, это особенно)
Я хочу измениться
Я хочу стать хорошим ночным сторожем себе самому
Всем вам
Миру вокруг
И тут я засыпаю (или просыпаюсь)
Затея сорвалась!
Ну, всё как обычно
Блин.
Владимир Буев
КАК НАДО ДЕЛАТЬ
Каждую ночь надо расставлять
безо всякого порядка
на столе, не важно, покрытом или нет,
не важно, чайник, кружку или коробку,
важно – чтобы оно было покрепче.
Ну, пусть это «покрепче»
будет закамуфлировано под крепкий чай.
А если коньяк,
то его и камуфлировать не надо,
он и без того коричневого цвета
(дилетант не разберёт оттенки и сорт коричневого).
Моё второе «я» уже прибыло и ждёт, чтобы я дал ему ответ.
Мол, дай ответ, птица-тройка!
Мне приятно, я ведь, и правда, есть сама Русь!
Впрочем, не так. Правильней иначе: о, Русь моя – жена моя!
…Я несусь, меня несёт, меня понесло.
Хорошо, что не занесло… ну, вот и пронесло…
мимо поворота.
Я без затей, но со скрепами.
И у меня есть убежище,
Оно не последнее, хотя далеко и не первое –
это мой стол с содержимым на нём:
с крепкой жидкостью в ёмкости.
То ли сплю, а то ли в Инстаграме
Михаил Гундарин
Полночь ходит долгими кругами,
Тёмными, невидимыми нам,
Розовым вином и пирогами
Потчующим сонный Инстаграм.
Веселы в Москве крамольной зимы,
Горячи, румяны пироги.
Кажется, что мы неуязвимы…
Но уже сужаются круги.
Владимир Буев
То ли сплю, а то ли в Инстаграме
Ночью засиделся я с вином.
Я в столичном душном фимиаме
Понимаю что-либо с трудом.
Пирогов поесть хотел – не дали
(А вина я сам себе налил).
Пироги в Москве жадюги жрали.
…Я же в грёзах мимо проходил.
На заборах прежде читал…
Михаил Гундарин
Кто-то главный перемолол
свет и тьму в таинственный алфавит.
Я собрал со страниц эту смесь, прочёл,
и узнал, что нам предстоит
наливаться влагой, как санный след,
погибать под ногами бегущих из
обречённого города.
Сотню лет
выходить во сне на карниз!
Владимир Буев
На заборах прежде читал,
А теперь выуживаю из книг.
Получаю оттуда сейчас сигнал:
На карниз, мол, ступай, старик;
Раз поэт, значит место там тебе.
На карнизах не видел поэтов я.
Лишь больной покорится такой судьбе.
Средь поэтов нет дурачья.
Сон приснился страшный
Михаил Гундарин
Пушкарёв почти что поседел
как узнал, что дЕвица-душа
не спросясь сгоняла под обстрел
и домой вернулась не спеша.
Он сидит за кухонным столом,
лёд на сердце, голова в огне.
В мыслях то сиянье, то облом,
а душа мурлычет в стороне:
«Если этой ночью звездопад
просвистел на уровне виска,
значит, ты ни в чём не виноват
или чья-то дрогнула рука».
Владимир Буев
Сон приснился страшный, и душа
в пятки забралась у крепыша.
Выстрел гулко в грёзах прозвучал.
Впрочем, вряд ли в душу кто стрелял.
Если всё же это выстрел был
холостой, то душу он взбодрил!
Попугал и в душу наплевал –
Лучше повалил бы наповал.
– Пушкарёв, проснись, дружок! Ты что ж
на округу всю вопишь, дикарь?
Ночь давно прошла, а ты орёшь!
– Ночь в меня звездой стреляла, тварь.
Апокалипсис приключился
Михаил Гундарин
Мысленно сойдя с карусели,
Чувствуем: земля-то поката.
Метров сто прошли и присели,
Дальше нет нам хода, ребята.
Может, это ночь под ногами?
Мы там были, нынче в отъезде.
Затупившимися топорами
В лопухах ржавеют созвездья.
Мир да упокоится в этой
Чёрно-белой точке смещенья
От неутомимого света
К полной остановке вращенья!
Владимир Буев
Апокалипсис приключился:
Покатались на карусели,
Тут, однако, день завершился,
И мы поняли: нас нагрели.
Нас так долго на ней крутили,
Что в ночи сейчас оказались.
Нас с утра ещё не кормили,
Духом день весь святым питались.
Помирать пока рановато,
Есть ещё дела у нас дома.
Где вы, други? Куда вы, ребята?
…Разбежались все по знакомым.
Глубоких чувств и мыслей выдать хочется
Михаил Гундарин
РУССКАЯ ПЕСНЯ
Пушистый снег под фонарём вращается,
А жизнь как жизнь, она не прекращается
От снов, тяжёлой солью припорошенных,
От топота в сенях гостей непрошеных.
О чём тут говорить, когда все сказано!
Мы жили вместе, прожили по-разному.
Оставь свои пустые обещания,
Осталось время только для прощания,
Да для снежинок, в воздухе ликующих,
Да для последних слов, для слов взыскующих.
Владимир Буев
Глубоких чувств и мыслей выдать хочется.
Фонарь и снег – фантазий бурных вольница.
Слова и фразы примут презентабельный
Объёмный вид во сне, но не рентабельный,
Когда размежишь веки, ночью взмокшие,
И туловище в явь втолкнёшь затёкшее.
Когда весь день и год позывы плакаться,
Хоть расставаясь, хоть встречаясь с матрицей.
Пушистый снег, фонарь, аптека, улица –
То ль песня на Руси, то ль Блок сутулится.
Прикрою забралом всё тело
Михаил Гундарин
ПРОВОДЫ ЗИМЫ
Сегодня откроем забрало,
прикроем тяжёлое тело.
Как долго зима умирала
и знать ничего не хотела!
Незнание – это привычка,
а знание – это засада.
У пьяных ломаются спички,
а трезвым огня и не надо.
На празднике нового леса,
растущего вровень с подошвой,
обнимемся без интереса,
расстанемся не заполошно.
Владимир Буев
Прикрою забралом всё тело.
Такими забрала бывают.
А тут и весна подоспела –
к угрозам зиме прибегает.
Хоть знай, хоть не знай – всё едино.
Привычка – такая ж засада.
Поможет одним медицина,
другим – только полымя ада.
Когда ты в стране лилипутов,
то лес – как газон травянистый.
У личностей разных статутов
пути
