Случайный гость в чужом краю. Пародии на стихи Виталия Пуханова - Владимир Буев
Кого веселят свои шутки
Виталий Пуханов
Смеющийся собственным шуткам
Подобен сове.
Смеется и ухает жутко
Дырой в голове.
На заднем сиденье трамвая
Из тела торчит.
Послушай, как шутка немая
Зловеще звучит.
Владимир Буев
Кого веселят свои шутки,
Имеет одну.
Без этой одной прибаутки
Не жить пацану.
Коль люди вокруг деликатны,
С улыбкой кивнут.
Коль злобны и не аккуратны,
Башку оторвут.
В ушкó игольное
Виталий Пуханов
Так человек, растущий вкривь и вкось,
Как ржавый гвоздь, забитый в ипотеку,
Спросил меня: «Пройду я здесь насквозь?»
И что я мог ответить человеку?
Владимир Буев
В ушкó игольное мне предложил
Пройти доброжелатель. Я, однако,
Хоть и не олигарх, ушку́ не мил
Без мыла. С мылом я боюсь аншлага.
То ли я женщину возжелал…
Виталий Пуханов
Брючный костюм за семьсот рублей,
Может, за тысячу двести,
Так превосходно сидел на ней,
Так хорошо, как если б.
Но я ни разу не подошел
И не сказал ей: «Все же,
Он бесподобен, прост и дешев,
Как лягушачья кожа!»
Владимир Буев
То ли я женщину возжелал,
То ли ей выдал гадость,
Так хотелось устроить скандал,
Даже самую малость.
Знал, что лягушка и не пристал,
Пусть и царица тётя.
Пусть и царевна! Не экстремал!
Ловит пусть идиота.
Сонеты сочинял поэт
Виталий Пуханов
Покойный сочинил сонет.
В нем снег идет, собака лает,
Луна блестит и смерти нет.
Теперь он это понимает!
Не может злиться и краснеть,
Прикуривать от сигареты.
Нигде не уважают смерть
И не печатают сонеты.
Владимир Буев
Сонеты сочинял поэт.
В них есть луна и снег с собакой,
И даже смерть, которой нет.
(Сам взял и помер – вот чертяка).
Четыреста уж лет приют
Нашёл у алтаря Христова.
Его сонеты издают
И даже переводят снова.
P.s. Шекспир похоронен у алтаря церкви святой Троицы в Стратфорде-на-Эйвоне.
Нажрались – стали жаждать драки
Виталий Пуханов
Допили водку, сдали тару,
Умылись, сели на кровать
И приготовились к удару.
Чего ещё от жизни ждать?
Из леса доски – всем обнова.
«Сердец» рифмуется с «пиздец».
Ни первого вам, ни второго.
Филолог не согласный здесь.
Владимир Буев
Нажрались – стали жаждать драки.
Или с небес достойный дар.
И то, и это – сущность фляги,
Гусар ли пьёт или клошар.
Литературец и филолог –
Непроходимая стена.
Сердцебиенья век недолог,
А рифма для стиха нужна.
Мир мгновений у каждого свой
Виталий Пуханов
Мир беспомощен, мир многолик.
Кто-то женщина, кто-то старик.
Кто-то прожил в нужде и позоре,
Но души сохранил золотник.
Кто-то жил и не знал, что велик.
Кто-то пел третьим голосом в хоре.
Кто-то счастлив был тем, что привык
Неразменно молчать в разговоре.
Золотник. Золотник. Золотник.
Кто-то дырку проделал в заборе
И в священную тайну проник.
Он в газету напишет в обзоре:
«Мир беспомощен, мир многолик» –
И души сохранит золотник,
Если ужас не выдаст во взоре.
Владимир Буев
Мир мгновений у каждого свой:
У иного есть миг золотой,
Если в скважину глянет к соседу
(Из двери ключ замочный входной
Ненароком соседской рукой
Был изъят, как на грех). Эстафету
Тайных знаний (ему не впервой)
Передаст по подъезду и свету:
То ли разоблачитель-герой,
То ль идейный борец за монету.
Обезумевшей если толпой
Мир устроить захочет вендетту,
То мгновенье (иль миг роковой)
Остановится: станет тюрьмой
Взор грозить, но… дрожащим фальцетом.
Однажды астрализацию…
Виталий Пуханов
Мы жили в канализации
Извилистой, кривоколенной.
Канализация стала нашей цивилизацией -
Отечеством и Вселенной.
Мы подверглись колонизации,
Сражались бесстрашно, яростно
За свободную канализацию
Доступную и многоярусную!
Мы продвигались медленно
По скользким холодным трубам,
Жили быстро и въедливо,
Цеплялись, ползли по трупам.
Мы не позиционировали
Себя как говно,
Мы эволюционировали,
Эволюционировали,
Мы стали с вами одно.
Владимир Буев
Однажды астрализацию
Впустив в лабиринты кривые,
Мы оказались в такой многоликой формации,
Где все босые и больные.
Вот молодёжь максимизации
Потребовать решила страстно,
Свободу от галлюцинации
Народу даровать и гласность.
И темпы той астрализации
Ускорились тысячекратно.
Свобода криминализации
Была открыта кровожадной.
И вот теперь в канализации
Живём и плещемся в потоках.
Окрепла и астрализация,
В живительных омывшись стоках.
Не стоит обращать внимания
Виталий Пуханов
Проклятье от благословения
Ты сам не должен отличать.
Есть культовые учреждения,
Там ставят подпись и печать.
Простой листок за неимением
Бумаги гербовой, вот хрень,
Чуть омрачит тебя сомнением,
Но ты написанному верь!
Печать проставит канцелярия,
Прими листок, сокрыто в нём
На языке непонимания:
Ты проклят. Ты благословлён.
Владимир Буев
Не стоит обращать внимания
На бумажонки и мандаты.
К чертям любым без почитания
Пусть катятся, коль суррогаты.
Раз времена прошли старинные,
То суррогаты все бумажки.
С гербом, с печатями ли синими
(Пусть без бумажки все букашки).
Во-первых, все бумажки куплены,
Путём получены фальшивым.
Глава столицы5 фразой рубленной
Однажды так решил глумливо.
И, во-вторых, в столетье цифры мы
Живём. И цифра жизнь меняет.
А подпись цифровая с шифрами
Печать с успехом заменяет.
Уж коль погряз мир в улучшениях,
Проклятья чёрные и древние
В сакральных скрылись учреждениях.
Благословение – … плачевнее.
Ходил бы голым
Виталий Пуханов
Спасибо, жизнь, тебе за то,
Что ты убогая такая,
Что я хожу в твоём пальто,
В твоих ботинках промокаю.
Я записал тебя в тетрадь
С обложкой серой мейд ин чина.
И жалко мне тебя терять
Без уважительной причины.
Владимир Буев
Ходил бы голым (без пальто)
И если бы босым шатался,
То жизнь бы стала золотой.
Как в масле сыр бы я катался.
Но лучше буду я страдать,
В убогой изводиться жизни,
Пальто с ботинками таскать.
…Здоровым нужен я отчизне.
Я специально нож ронял
Виталий Пуханов
В ту осень часто падал нож
С кухонного стола.
Его ни разу с пола, что ж,
Ты мне не подала.
Я нож в дороге повстречал,
В свой дом привёл тот нож,
Сам источился, как металл,
А ты с ножом живешь.
Владимир Буев
Я специально нож ронял
Зимою, осенью, весной
И только летом попенял,
Но ты в ответ: мол, я бухой.
Смотрю, а нож уже другой.
Не тот, который я ронял.
Но где же тот, который мой?
…И тут-то он меня догнал.
Уж коль поэт
Виталий Пуханов
Поедем в Царское Село,
Ведь мы поэты!
Начнём, пока не рассвело,
Мыть туалеты.
Ты видишь царственный овал?
В нём бездна смысла.
Здесь Пушкин часто отливал,
Смотри, как чисто.
Владимир Буев
Уж коль поэт, то туалет –
Твоя дорога!
Век девятнадцатый – эстет.
Сейчас – убогий.
Век девятнадцатый – цари,
Цари-поэты.
А нынче – просто попурри
И пустоцветы.
То ль я картошка…
Виталий Пуханов
Картошку ест
Святой и вор.
Картошка рада всем.
Она – любовь сама,
Не спорь!
Картошку я не ем.
Петрушкой был,
В бульоне плыл,
Соль-перец не забыть.
Но я картошкин
Помню пыл,
Хочу картошкой быть.
Владимир Буев
То ль я картошка,
То ли нет,
Пока не знаю сам.
То ль ел её
(Семь бед в обед!),
То ль мне не по зубам.
Коль был я сам
Картошкой, ртам
Служил и животам.
Понятно, что
Не по зубам
Себе был, мог быть вам.
Сложилось так
Виталий Пуханов
Хоть сам я с детства бестолков,
Встречал я многих мудаков –
Бедовых и удачных,
Но все равно мудачных.
И юноши, и старики –
Они все были му-да-ки.
И не был я последним
И даже предпоследним.
Владимир Буев
Сложилось так, что в жизни я
Не встретил вовсе мудачья.
Но встретил лишь прекрасных,
Для жизни не опасных.
И молодёжь, и старичьё –
Все по душе мне. Все – моё!
Коль мне такая пруха,
То я прекрасен духом?
Спасать вошёл я даму в пламя
Виталий Пуханов
На мне халат просторно сшитый,
Мы встретились среди огня,
И ты в костюме химзащиты
Глядела кротко на меня.
Имён друг другу не назвали,
Тебе туда, а мне сюда.
Поодиночке поднимали
Культуру рабского труда.
Мы всё с тобой преодолеем,
Посадим сад, построим дом,
И по бульварам и аллеям
Москвы разрушенной пройдём.
Владимир Буев
Спасать вошёл я даму в пламя,
В чём был одет – халат на мне.
В костюме химзащиты дама.
Знать, подготовилась вполне.
Наверно, знала, что пожаром
Культуры будет дом объят.
Каким ошиблась ты макаром?
Ведь химзащита в жáре – ад!
И я в халате – как некстати!
Давай покинем этот жар
И доберёмся до кровати.
Тебя спас бенефициар.
То не коза рогатая…
Виталий Пуханов
Пришла коза рогатая,
А нам уж не впервой:
Не малыми ребятами
Мы встанем под Москвой.
Вставай, страна огромная!
Кто мёртвый, кто живой?
Пришла
