Алексей Дьячков - Игра воды. Книга стихов
Сон
За затяжной грозою пауза,В воздушных складках влажный вяз.Простая музыка добаховскаяНад серым полем поднялась.
Пейзажа глубина не резкаяИ простота без пестроты —В окне за пыльной занавескою,За высохшим пучком травы.
За дверь проводишь жизнь с застольями,И дым развеется костра.На съемках Сталкера в ЭстонииРасплачется актер в кустах,
Когда разрушит ливень целое,И стадо гулкое овецВ полуразрушенную церковкуПастух загонит наконец…
Шлам
Елочка высохла, птичка поскок,Вырос подросток, мотает свой срок.В строй не вернулся товарищ.Кто-то – фамилия, имя, статья —В темном углу вспоминает тебя,Лежа ничком или навзничь.
Кто-то, поднявшись с насиженных нар,Видит, как дверь отворяется, парБелый вползает оленем.Входят смотритель, десятник, семья.Ветер в проеме, зима. И земля —Больше пространство, чем время.
Кто-то уходит, кого-то ведут,Ставят на шурф, давят норму и бьют.С кем-то базар здесь короткий.Тянется кто-то на юшке, снежке,На четвертькилограммовом пайке,На черезденной селедке.
Выживет кто-то один задарма,Чтоб говорить, подбирая слова,Чтоб в придорожной столовойСлушать, как чавкает жадно мужик,Кто-то неловко салфеткой шуршит,Жить начиная по новой.
Работа
Лимонная долька. Заката заварка,И волны прибоя песок теребят.Реальность размером с почтовую маркуНикак не вмещает большого тебя.
Посылки с едою. Посланья из Тулы,С советами мамы открыток стопа.А в зале составлены кресла и стулья.И девочка деньги берет со стола.
На вечер пустой обижаться не надо.Вернешься домой после долгого дня. —Прогулка с собакой. Горячая ванна.Две-три кружки чая, и книжка одна.
Часы громыхают, как старый обходчик.Свой сон запиши и оставь до утра. —Заварка… и долька… и докторский почерк,Который не расшифровать никогда.
Вторая смена
За школой храм с кладбищенскими плюсами,Фонарь, склонивший голову к реке.От вечера оставшаяся музыкаЗвучит в моей огромной голове.В кармане ключ, и Труд в почтовом ящике.Застрявший на орбите космонавт.Зачем с годами блекнет настоящее,Не детский пробивается азарт? —
Ковер пропылесосить, мусор вынести,Уроки сделать и бутылки сдать.Влюбиться, повзрослеть и сына вырасти.И маму перед сном поцеловать.В свободе зыбкой сладкая отдушина.Съедает поздний вечер боль мою.Мигают новостройки потому, что яСквозь шторы на окраины смотрю.
Заболоцкий
До Уржума ходил через лес осенний.С узелком возвращался по дну реки.Мылся дедушка в тазике в воскресенье.И сражались до вечера в поддавки.
Рисовали приятели кошке ушки.В старом городе в волнах горел пятак.Засыпало извозчиков снежной стружкой.И карманных часов громыхал тик-так.
Заползая с мороза в барак с толпоюНе боялся молитвы забыть слова.Дым над лесом трубою и все такое.И надел, и делянка, и вся страна.
Разлетаются щепки – лес ветер правит.И в окошко глядит облаков семья. —Протирает очки в роговой оправе,Громыхает костяшкой туда-сюда.
Перед отъездом
Ушла река. Скворечник влажный пуст.И листьями вдоль труб водопроводаОт внутреннего беспокойства кустВ безветренную не трясет погоду.
Сад вдоль забора, трубы, провода.Текут, как электричество, слова,Гудит в листве накаливанья лампа.И аромат травы плывет, когдаНакапает от сердца на ночь мама.
Дом одичал, и двор зарос быльем.И смысла не находишь в переписке.Темнеет рано. – Выйдешь с фонаремИ выхватишь из твердой тьмы белье.Куст далеко. И небосвод не близко.
Панчавати
Полыхает посадка местами,И в протоке вода начеку.Чтобы слово в домашнем заданьеЯ сплошными двумя подчеркнул.
В луже солнце, щебенка, окурки,Ставней, лавок, калиток рагу,Облака… Все начнется с прогулкиВ одиночестве на берегу.
Все смешается – мыс, небо с морем,Пьяный день, в ветках ветра нытье,Марш-бросок в лес с собакой зимою,Телефонный звонок: Все путем!
Дар любви, бесконечная нежность.Зверобой, дикий лук, резеда.Словно вышел на свет из кромешнойТемноты и ослеп навсегда.
Словно прелая мгла, запах почвы,Приступ астмы, дышать тяжело.Словно камень приятный на ощупьВ дно речное, качаясь, вошел.
Четыре дня
Барбос, прохожий, школьник с ранцем,И парк под снегом далеко.Глядишь, не можешь оторваться,Как дворник тюкает скребком.
Как снег идет легко и тонко.За тюлью вымахал салат.Как в фортку топают, как в топку,Такие теплые слова
О вечерах, о верном друге —Четыре уха, девять лап.Как время движется по кругуС дыханьем нашим невпопад —
Спит грач на барочной розетке,Не поднимает бомж лица,И смятая комком газетаНе разворачивается…
Друг
Чем рассуждать о жизни вечной,Давай зависнем в чебуречной.Там поздней осенью тепло.Там долго выбирать не надо —Два чебурека, лимонад иСто рэ – всего-то и делов.
Звенят трамваи в отдаленье.Повырубали все деревья.Снесли забор. Сожгли листву.В углу солдаты рубят пайку.Ефрейтор с крылышком из байкаВесь жир размазал по лицу.
Он вспоминает дом в деревне,Лед в умывальнике, тюленя —Отца на озере раз в год.Тяжелый день, и вечер в бане.Ведь счастье легким не бывает.А жизнь – сплошной калейдоскоп.
Наш разговор не много значит.Давай из пластика стаканчикПоднимем. – Чокнемся, дружок!И выйдем, не дождавшись ссоры…На монохромную основуЛожится красочный снежок.
Асти
Грузит баки под окнами мусорка,Драга на мелководья гудит.И доносится грубая музыка,Каких пруд по турбазам пруди.
Под такие суровые, взрослыеЗлые ритмы эстрады чужой,Нагулявшись с собакой под соснами,Я читаю о долгом домой
Возвращенье под небом пылающим. —Сложно автор как все накрутил.Разгоняет больных отдыхающихПо домам сентября карантин.
Я останусь один здесь на острове,Где прощальный костер догорел,Где в пионах лиловых и розовых,Бросив горн, утонул пионер.
Отпуск весь мне читать, перечитывать —Выполнять обещанья врачу.Спичкой вечером сумрачным чиркнув, яКак из озера тьму отчерпну.
Китай
Я занимался пеньем, танцем, лепкой,Историей, выращиваньем репки,Исследованьем сна, пчелиных сот,И поиском во времени пустот.
Я жил легко, кристаллы купоросаВыращивал, все главные вопросыО жизни для себя давно решив. —Глазел в окно на снег, на гаражи.
Таким чудным на утреннике звонкомЯ сам себе запомнился ребенком,Подростком, практикантом за станком,Непризнанным поэтом. Стариком.
Что упустил? – Полмесяца похода,Как загоняла под сосну погода,И на камнях сбивала как река.Как воду выливал из сапога.
Глаза, морщины, дерганая вена. —Все видимость одна. НедостовернаВся жизнь. – Физиологии рагу.Я сам себя изведать не могу.
Я сам не знаю кто я. – Карп на блюде.Сплошная плоть, по отраженью судя,Разрезавшая облако сосна,Тень ряски, водомерка, пустота.
Его вдруг от задумчивости птицаОчни, чтоб никогда не повториться.Чтоб встал, рюкзак накинул он, бурча.А дальше зашагал я вдоль ручья.
Мёбиус
Открой гравюру – море, крейсер, якорь.Упрямо волны нарезает сталь.Теперь картину выпуклой и яркойВ своем воображении представь.
В посадке, где тебя никто не встретит,О ягодах забыв и о цветах,Замри, как старец в бархатном берете,Сражен цыганским табором цитат.
Взмахни рукой – вспугни большую птицу,И вечером, дождавшись тишины,Приляг за ширмой, и тебе приснится,Что мне уже приснилось может быть.
Восьмой день
Остается сидеть, наблюдать, как над серымЗданьем фабрики облако долго течет,Упираться затылком в холодную стену,Ожидая за кофе с пирожным расчет.
Громыхают то гром, то состав, то посуда,И забытая чашка дрожит на столе.Забивает в ворота пацан узкогрудыйТо консервную банку, то мяч, то суфле.
Никогда не забудет любовь двоеженца,Пусть пиджак выходной он цигаркой прожег,Пусть воздвигнутый памятник не разошелсяПо приятелям скромным весьма тиражом.
В пузырьке ни одной не осталось таблетки,И ответственный срок наступает на днях.Остается подбросить любимую кепку,Чтоб она на излете застряла в ветвях.
Батюшка
