Варвара Вольтман-Спасская - В кольце
Гром
Молчи и слушай. Это — гром.А не обстрел. Молчи и слушай.Как потемнело всё кругом!Молчи и слушай. Это гром.Как музыка, он рвётся в ушиИ разрешается дождём.И мы ликуем — это гром,А не обстрел. Молчи и слушай!
Игра в классы
Играли дети на панели,Мелком квадраты начертив.Но снова свист. Опять разрыв.Лежали дети на панели,И лужи грозные краснели.Один из них остался жив,Из тех, кто прыгал на панели,Мелком квадраты начертив.
Кариатида
Попал снаряд в кариатиду.Она поддерживала домВ долготерпении своём.Разбил снаряд кариатиду.Мы затаили не обиду,А гнев. Мы только им живём.…Но встанет вновь кариатида,И восстановят этот дом.
Мы уезжаем
Закрыта крышка у рояля.На кресле — полосатый тюк.(А бомба там ещё, в подвале).Закрыта крышка у рояля.Но мы с собою ноты взяли,Забыв и скатерть, и утюг…Закрыта крышка у рояля.Верёвками обмотан тюк.
Портрет
Памяти В.А. Дранишникова
А твой портрет — он на груди,Зашит, приколот и привязан.Тебя уже нет. Но впередиВсё ты же, если на грудиКольцо фамильное с алмазомНе прячут, судя по рассказам,Так бережно… Ты на груди,Пришит, приколот, с жизнью связан.
II
Наш путь
Шоссе на льду (путь небывалый!)Озерной гладью разлилось,И нам увидеть не пришлосьШоссе на льду, путь небывалый!А смерть, как рядовой матрос,Все катера сопровождала.Шоссе на льду (путь небывалый!)Тревожной гладью разлилось.
На палубе
На палубе, как сельди в бочке,Смешались люди и тюки.(«Где метрика? Ты помнишь, дочка?»)На палубе — как сельди в бочке,А в небе крохотные точки:Нас охраняют «ястребки».Смешалось всё — как сельди в бочки —Мы, чемоданы и тюки.
Здесь только женщины и дети
Здесь только женщины и детиДа, кажется, глухой старик…Но мы у немцев на примете,Седые женщины и дети.От крови или от зариВода багровым всплеском светит?Молчат и женщины, и дети,Но зарыдал глухой старик.
Забыть нельзя
Забыть нельзя. Простить нельзя.О страх, почти нечеловеческий!Мгновенье — не короче вечности.Жить надо, но забыть нельзя.Опять пропеллер. Катер мечется.Чревата смертью бирюза.Забыть нельзя. Простить нельзя.Тот страх, почти нечеловеческий!
В теплушке
Отлично сказано — теплушка!Зимой, должно быть, это рай,Когда кипит на печке чай.Как верно сказано — теплушка!Подует ветер — друг у дружкиТепла попросим невзначай.О слово милое — теплушка!Дом на колёсах. Сущий рай.
Пропуск в Ташкент
В Ташкент мы получили пропуск.Плацкартный дали нам билет.А в поезде — военных пропасть.Мы всем показываем пропуск.Нас угощают: винегрет,И студень, и пакет галет.«Вы — ленинградцы!»… Спрятан пропуск.Проверил проводник билет.
Турксиб
И вот уже Турксиб тот самый.Мы не отходим от окна.Бежит верблюд вдоль полотна,Как в зоопарке, тот же самый,Бежит спокойно и упрямо.Смеётся дочка: «Видишь, мама?»Да, вот уже Турксиб тот самый.Не оторваться от окна.
Идиллия
Как будто сделанный из замши,Везёт арбу седой ишак,В пыли ступая не спеша.Конечно, он из серой замши…На груде дынь хозяин сам жеУснул, беспечная душа!Совсем игрушечный, из замши,Везёт арбу седой ишак.
Мы в Ташкенте
1. «Ташкент! Он кажется приземист…»
Ташкент! Он кажется приземист.На окнах в первых этажахРешётки. Листьев пыльных шелест.Сам город кажется приземист,Но тополя — там, в облаках,Которых нет. Синь в небесахСлепит. А город сам приземист.Решётки в первых этажах.
2. «Нет, не решётки характерны…»
Нет, не решётки характерны —Сердца открытые друзей.Тут столько дружбы чистой, верной,Что не решётки характерныДля новой родины моей.И кровь струится горячей —Ведь не решётки характерны,А руки тёплые друзей!
Изобилие
Лиловый, красный, жёлтый, синий —Здесь все оттенки, все цвета.Плоды лежат в моей корзине —Багряный, белый, жёлтый, синий…А помнишь, в комнате был инейИ сетка хлебная пуста?Оранжевый, зелёный, синий —Здесь все оттенки, все цвета.
Спички
Мы привезли с собою спички —Наш, ленинградский коробок.Попал осколок в тот ларёк,Где продавали эти спички.Я затемняю по привычкеОкно, набросив свой платок…Нет, я куплю другие спичкиИ спрячу милый коробок.
Белоголовый мальчуган
Белоголовый мальчуганСреди смуглёнышей узбеков.На корточках у очагаСидит приезжий мальчуган.Где был тот лес и те лугу,Петух иначе кукарекал,Но синеглазый мальчуганУже как свой среди узбеков.
Верблюд
Как вежлив бежевый верблюд!Он всем кивает по дороге,Двугорбый, сильный, длинноногий.Таков уж бежевый верблюд:Он не сердитый, только строгий,Он уважает всякий труд,Мохнатый бежевый верблюд,Что всем кивает по дороге.
Госпиталь
А госпиталь в саду фруктовом.Качнулась ветка синих слив,Как пологом кровать накрыв.Так хорошо в саду фруктовом,Что раненый в бою под ПсковомУснул, о Пскове позабыв.Ведь госпиталь в саду фруктовомПод ветками медовых слив.
Не так…
Солдат с подвязанной рукойДругую протянул по-братски:«Спасибо за стихи!» Постой,Солдат с подвязанной рукой,Не так описан подвиг твой,А ты — земляк мой ленинградский…Но тот, с подвязанной рукой,Другую протянул по-братски.
Отраженье
Всё помню ангела с крестомНа площади в тумане мглистом.Летел снаряд с протяжным свистомНад этим ангелом с крестом…К арыку светлому нагнись ты:Нет, не себя увидишь в нём —Седого ангела с крестомНа площади в тумане мглистом.
Декабрь сорок второго
Сюда приходят ровно в девятьПослушать сводку из Москвы.Ребёнок плачет у вдовы…В Москве — там шесть, а здесь уж девять.Не поднимая головы,Мы кулаки сжимаем в гневе,Когда приходим ровно в девятьПослушать сводку из Москвы.
Молоко
