Антон Дельвиг - За всё, за всё тебя благодарю я. Лучшие стихи Золотого века о любви

Племяннице

Любезная моя Аглая,Я вижу ангела в тебе,Который, с неба прилетаяС венцом блаженства на главе,Принес в мое уединеньеУтехи, счастье жизни сейИ сладкой радости волненьеСильней открыл в душе моей!Любезная моя Аглая,Я вижу ангела в тебе!

Ах! как нам праздник сей приятен,Он мил домашним и друзьям.Хоть не роскошен и не знатен,Зато в нем места нет льстецам.Тебя здесь Дружба – угощает,Веселость – на здоровье пьет,Родство – с восторгом обнимает,А Искренность – сей стих поет!Любезная моя Аглая,Я вижу ангела в тебе!Но если счастием картиныТвое я сердце не прельстил,Коль праздник сей тебе не мил,Ты в этом первая причина!Никто от радости рассудка не имел,Ты только на себя вниманье обратила,Я угостить тебя хотел,А ты собой нас угостила!Любезная моя Аглая,Я вижу ангела в тебе!

В альбом

На вьюке, в тороках, цевницу я таскаю,Она и под локтем, она под головой;Меж конских ног позабываю,В пыли, на влаге дождевой…Так мне ли ударять в разлаженные струныИ петь любовь, луну, кусты душистых роз?Пусть загремят войны перуны,Я в этой песне виртуоз!

Поэтическая женщина

Что она? – Порыв, смятенье,И холодность, и восторг,И отпор, и увлеченье,Смех и слезы, черт и Бог,Пыл полуденного лета,Урагана красота,Исступленного поэтаБеспокойная мечта!С нею дружба – упоенье…Но спаси, Создатель, с нейОт любовного сношеньяИ таинственных связей!Огненна, славолюбива,Я ручаюсь, что онаНеотвязчива, ревнива,Как законная жена!

Вольный перевод из Парни

Сижу на берегу потока,Бор дремлет в сумраке; всё спит вокруг, а яСижу на берегу – и мыслию далеко,Там, там… где жизнь моя!..И меч в руке моей мутит струи потока.

Сижу на берегу потока,Снедаем ревностью, задумчив, молчалив…Не торжествуй еще, о ты, любимец рока!Ты счастлив – но я жив…И меч в руке моей мутит струи потока.

Сижу на берегу потока…Вздохнешь ли ты о нем, о друг, неверный друг…И точно ль он любим? – ах, эта мысль жестока!..Кипит отмщеньем дух,И меч в руке моей мутит струи потока.

Элегия VIII

О, пощади! Зачем волшебство ласк и слов,Зачем сей взгляд, зачем сей вздох глубокой,Зачем скользит небережно покровС плеч белых и с груди высокой?О, пощади! Я гибну без того,Я замираю, я немеюПри легком шорохе прихода твоего;Я, звуку слов твоих внимая, цепенею;Но ты вошла… и дрожь любви,И смерть, и жизнь, и бешенство желаньяБегут по вспыхнувшей крови,И разрывается дыханье!С тобой летят, летят часы,Язык безмолвствует… одни мечты и грезы,И мука сладкая, и восхищенья слезы…И взор впился в твои красы,Как жадная пчела в листок весенней розы.

Богомолка

Кто знает нашу богомолку,Тот с ней узнал наедине,Что взор плутовки втихомолкуПоет акафист сатане.

Как сладко с ней играть глазами,Ниц падая перед крестом,И окаянными словамиПерерывать ее псалом!

О, как люблю ее ворчанье:На языке ее всегдаОтказ идет как обещанье –«Нет» на словах, на деле «да».

И, грешница, всегда сначалаОна завопит горячо:«О, варвар! изверг! я пропала!»,А после: «Милый друг, еще…»

Романс (Не пробуждай, не пробуждай)

Не пробуждай, не пробуждайМоих безумств и исступлений,И мимолетных сновиденийНе возвращай, не возвращай!

Не повторяй мне имя той,Которой память – мука жизни,Как на чужбине песнь отчизныИзгнаннику земли родной.

Не воскрешай, не воскрешайМеня забывшие напасти,Дай отдохнуть тревогам страстиИ ран живых не раздражай.

Иль нет! Сорви покров долой!..Мне легче горя своеволье,Чем ложное холоднокровье,Чем мой обманчивый покой.

«Я вас люблю так, как любить вас должно…»

Я вас люблю так, как любить вас должно:Наперекор судьбы и сплетней городских,Наперекор, быть может, вас самих,Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.Я вас люблю не оттого, что выПрекрасней всех, что стан ваш негой дышит,Уста роскошствуют и взор Востоком пышет,Что вы – поэзия от ног до головы!Я вас люблю без страха, опасеньяНи неба, ни земли, ни Пензы, ни МосквыЯ мог бы вас любить глухим, лишенным зренья…Я вас люблю затем, что это – вы!На право вас любить не прибегу к пашпортуИссохших завистью жеманниц отставных:Давно с почтением я умоляю ихНе заниматься мной и убираться к черту!

Романс (Жестокий друг, за что мученье?)

Жестокий друг, за что мученье?Зачем приманка милых слов?Зачем в глазах твоих любовь,А в сердце гнев и нетерпенье?Но будь покойна только ты,А я, на горе обреченный,Я оставляю все мечтыМоей души развороженной…

И этот край очарованья,Где столько был судьбой гоним,Где я любил, не быв любим,Где я страдал без состраданья,Где так жестоко испыталНеверность клятв и обещанийИ где никто не понималМоей души глухих рыданий!

«Я помню – глубоко…»

Я помню – глубоко,Глубоко мой взор,Как луч, проникал и рощи, и бор,И степь обнимал широко, широко…

Но, зоркие очи,Потухли и вы…Я выглядел вас на деву любви,Я выплакал вас в бессонные ночи!

Константин Батюшков

1787–1855

«Ах! чем красавицу мне должно…»

Ах! чем красавицу мне должно,Как не цветочком, подарить?Ее, без всякой лести, можноС приятной розою сравнить.

Что розы может быть славнее?Ее Анакреон воспел.Что розы может быть милее?Амур из роз венок имел.

Ах, мне ль твердить, что вянут розы,Что мигом их краса пройдет,Что, лишь появятся морозы,Листок душистый опадет.

Но что же, милая, и вечноВ печальном мире сем цветет?Не только розы скоротечно,И жизнь – увы! – и жизнь пройдет.

Но грации пока толпоюТебе, Мальвина, вслед идут,Пока они еще с тобоюИграют, пляшут и поют,

Пусть розы нежные гордятсяНа лилиях груди твоей!Ах, смею ль, милая, признаться?Я розой умер бы на ней.

Выздоровление

Как ландыш под серпом убийственным жнецаСклоняет голову и вянет,Так я в болезни ждал безвременно концаИ думал: парки час настанет.Уж очи покрывал Эреба мрак густой,Уж сердце медленнее билось:Я вянул, исчезал, и жизни молодой,Казалось, солнце закатилось.Но ты приближилась, о жизнь души моей,И алых уст твоих дыханье,И слезы пламенем сверкающих очей,И поцелуев сочетанье,И вздохи страстные, и сила милых словМеня из области печали –От Орковых полей, от Леты берегов –Для сладострастия призвали.Ты снова жизнь даешь: она твой дар благой,Тобой дышать до гроба стану.Мне сладок будет час и муки роковой:Я от любви теперь увяну.

«Пафоса бог, Эрот прекрасный…»

Пафоса бог, Эрот прекрасныйНа розе бабочку поймалИ, улыбаясь, у несчастнойЗлатые крылья оборвал.«К чему ты мучишь так, жестокий?» –Спросил я мальчика сквозь слез.«Даю красавицам уроки»Сказал – и в облаках исчез.

В День рождения N

О ты, которая былаУтех и радостей душою!Как роза некогда цвелаНебесной красотою;Теперь оставлена, печальна и одна,Сидя смиренно у окна,Без песней, без похвал встречаешь день рожденья –Прими от дружества сердечны сожаленья,Прими и сердце успокой.Что потеряла ты? Льстецов бездушный рой,Пугалищей ума, достоинства и нравов,Судей безжалостных, докучливых нахалов.Один был нежный друг… и он еще с тобой!

На смерть Лауры

Из Петрарки[1]

Колонна гордая! о лавр вечнозеленый!Ты пал! – и я навек лишен твоих прохлад!Ни там, где Инд живет, лучами опаленный,Ни в хладном Севере для сердца нет отрад!

Всё смерть похитила, всё алчная пожрала –Сокровище души, покой и радость с ним!А ты, земля, вовек корысть не возвращала,И мертвый нем лежит под камнем гробовым!

Всё тщетно пред тобой – и власть, и волхованья…Таков судьбы завет!.. Почто ж мне доле жить?Увы, чтоб повторять в час полночи рыданьяИ слезы вечные на хладный камень лить!

Как сладко, жизнь, твое для смертных обольщенье!Я в будущем мое блаженство основал,Там пристань видел я, покой и утешенье –И всё с Лаурою в минуту потерял!

Разлука