Бенедикт Лившиц - Полутораглазый стрелец
288. В ГОРОДЕ И ДЕРЕВНЕ
Город не спит ночной.Быстро окно открой,Чтоб трамваев, автоЗагрохотал поток.
Слышишь, радость звучит?Звук ликованья поймайИ по столу раскидайСочные эти лучи.
Улови этот свет,Дивной музыки ход,Бремя прожитых летСбрось и иди вперед.
Облако — розовый пар —В бровь уперлось лесов.Женщина, кутаясь в шарф,В город спешит на зов.
Около школы смех,Сельских девушек рой…Воля! Радость для всех!Шире глаза открой!
289. ЖДУТ НОВОГО МИКЕЛАНДЖЕЛО
Да воскреснет искусство и сворыПалачей в нем конец обретут!Неподвижные снежные горыМикеланджело нового ждут.
Тот, кому доверяли мы радость, —И велик, и возвышен. УжельНе ему принесем мы в наградуСердца нашего пламенный хмель?
День сегодня — на диво прекрасный,Радость в поле, в лесу — без конца!Солнце неисчерпаемой ласкойСогревает людские сердца.
Приобщимся же, други, к сияньюИ поэзии и труда,Утвержденному солнечной дланьюВ нашей родине навсегда!
ТИЦИАН ТАБИДЗЕ
290. ПЕТЕРБУРГ
СонетЗдесь ветер с островов несется ураганом,Изрыт гранатами ручными тротуар.Кому тут холодно, так это девкам пьяным.Средь сумрачных теней, как тень, скользит Эдгар.
Два стана напряглись в бореньи неустанном,К шинелям потным льнет, виясь, белесый пар.Матросские тела полощет Мойка рьяно,Над Медным Всадником навис судьбы удар.
Кто силы разнуздал? Кто сдержит буйство танца?В туман болотный сник руки подъятой взмах,Лишь имя Ленина — одно на всех устах.
Вниз остов падает Летучего Голландца,Андрея Белого промокший лает бес,И в кашле хаоса весь Петербург исчез.
В ночь на 25 октября 1917
Кутаиси
291. ХАЛДЕЙСКОЕ СОЛНЦЕ
Далекий путь, и беспредельность,Влекущая вперед,И солнца яд, и песнопеньяО солнце — к солнцу взлет.
Во мне рыдает предков голос,—О прадеды-волхвы,Я к солнцу лестницу дострою,Приду, куда и вы…
Слова священных заклинаний,Забытые в веках,И городов, когда-то славных,Ничтожество и прах!
Отчизна с нежностью стариннойСмягчает скорбь мою:Я в золотых стихах величьеХалдеи воспою.
К Сидону путь, залитый светом, —Один для всех пролег.Воздвигнется алтарь победы,Поправ пустынь песок.
Созрев для песнопений мощных,Излиться жаждет дух, —Теней величественных зоваБлагоговейно жду.
Я буду одинок и плачу,Предчувствием томим,Но, знаю, встретит смерть бесстрашноПоследний пилигрим.
Я слышу всё и вижу. ВидитИ он… И вихорь мчитМеня… Над кладбищем родимым,Как ястреб, мысль кружит.
Всю жизнь томлюсь по беспредельнымПутям… Далек мой путь…Под солнцем пламенным ХалдеиХочу навек уснуть.
292. МАГ-ПРАРОДИТЕЛЬ
Священнодействует доселеИз века в век мой род.Какое множество обеденОн отслужить успел!У нас и ныне на погостеХрам врезан в небосвод:Он герб, что гордому поэтуДан с первых дней в удел.
Смотрю я, как вечерню служитОтец на склоне дня.Псалом мне в душу залегает,Чтоб лечь на самом дне.На рясу черную пурпурныйЛожится блик огня.Мое томленье по ХалдееУже понятно мне.
В свече мерещится мне солнцеС его теплом благимИ храм, воздвигнутый во славуСлепительных щедрот;Как будто каменные плавитКолонны знойный гимнИ маг поет, собой начавшийМой бесконечный род.
Астарте предок мой молился,И в ладанном чадуОтец возносит приснодевеДар сердца своего.Доныне не переводилисьЖрецы в моем роду:Обедни их состарят, право,И бога самого.
Не сожалейте о потомке,О прадеды мои.Не верьте клевете, что робкоЯ перед всем дрожу;Пусть по себе не совершу яИ краткой литии —Однажды панихиду мируЯ все же отслужу.
293. L'ART POETIQUE *
Розу Гафиза я бережно вставилВ вазу Прюдома,Бесики сад украшаю цветамиЗлыми Бодлера.
Что бы в далеком пути я ни встретил,Отдых, как дома,В мутном стихе обретет, осенитсяТенью и мерой.
Чувства порыв необузданный вянетНеудержимо.Страстью бесстрастной сжигать я желаюОчи любимой.
Чанги моя от стыда бы сломалась,Если бы елеВнятные слуху стихи под гитаруВдруг зазвенели.
Знаю, возлюбленная, ты придешь:Долгие годыЯ красоты небывалой на светеЖажду прихода.
Грустно гляжу на подмостки, в антрактахСлез не избуду,Слов позабытых магнитную хваткуЧувствую всюду.
Пусть же вполголоса я напеваюПесню несмело, —Верю: пленит соловей безголосыйСад Сакартвело.
* Искусство поэзии (франц.). — Ред.
294. БЕЗ ДОСПЕХОВ
Мне представляется порой,Что мир — огромный сад,Где все — проклятье и отрава,Где гибель — шаг любой.И без доспехов, хмуря брови,Три всадника летят:Я узнаю в лицо Верхарна,Эредиа, Рембо.
Я чувствую, что по ошибкеСюда ввели меня.За исполинскими тенямиЯ с трепетом слежу.И, как ребенок робкий, плачу,Невольный страх кляня,Тайком скорей смахнуть стараюсьПостыдную слезу.
О, как «цветами зла» дурманитМне душу пряный яд!Как будто на меня кентаврыНапали табуном…Сожженная пустыня манитВсе пламенней назад.И твердь, объятая пожаром,Горит, как ветхий дом.
Кто в этот сад впустил ребенка?Кто душу городовИсполнил ядовитым дымом,Застлавшим все вокруг?Зачем за всадником летящимТень вырастает в зов?В пустыне я, но почему жеЯ вижу свежий луг?
295. БИРНАМСКИЙ ЛЕС
Бирнамский лес… Вот — тень Халдеи.Пьеро угрюмая сутулость.Нагая Макбет, холодея,В колени пьяницы уткнулась.
Ногой отрезанной на скрипкеРембо пиликает, покудаСамоубийцы без улыбкиХлобыщут огненное чудо.
Малайца ловит и не мямлитПаоло, в круг загнав павлиний,Унижен оплеухой Гамлет,Офелии взор странно-синий.
Воздвигнут храм на эшафоте,Я в сказочность его не верю.Нет, никогда вы не поймете,Как я истерзан нежной Мэри.
Подслушав кашель, КоломбинеВ лицо дохнула осень ныне.
296. ТАНИТ ТАБИДЗЕ
Саламбо на алых ножках голубя,Ты — что крови карфагенской след.В мыслях нежно полыхает полымя,Затонувшей Атлантиды след.
Красноногий голубь мой на привязи,Той же ты посвящена Танит.Тщетно Ганнибал судьбе противился:Меч его — его же поразит.
Так апреля в день второй, дитя мое,Я пишу и, глядя в глубь веков,Вижу Карфаген без стен, без знамениИ с богини сорванный покров.
Я в Тбилиси, но в душе, как яблоня,Плачет мой Орпири и сейчас:Мальдороровой кричащей жабоюКличет златоуст обоих нас.
Но беспечно спишь ты и не ведаешь,Как я этими измучен бредами.
ПАОЛО ЯШВИЛИ
