Давид Бурлюк - Стихотворения
Превращение
Это было в Нью-Йорке, это было подземке,Под громадами зданий, под туманностью водПо диванам сидели, обэлектрясь туземки,Что к супружеству падки, не предвидя развод.За окном проносились движенья полоски:Фонари и карнизы, и фигуры людей.Меж сидевших чернелися две негритоски,На округлостях тела казавшись седей.И меж ними вприжимку сидела блондинка,Вся прозрачно синея просветом очей,Вся — готовность растаять, весенняя льдинкаВ трепетаньи собвея бесстрастных свечей.Я смотрел на блондинку, на двух негритосокИ…, внезапно… поляне погасших огнейПо прозрачности белой побежали полоскиИ блондинка вдруг стала немного темней…И чрез пару одну и еще остановок —Предо мною сидела чернее смолыЭфиопии мрачной одна из утровок,Что скалисты зубами и коксово злы.Грохотали собвеи, давясь поездамиИ подземные дыры хрипели, как бас…А блондинок все меньше синело очами,Превращался в негро-свирепую мазь.
1928 г.
Нью-Йорк, 14 улица
На фарме («Врывается ветер снаружи, с поляны…»)
Врывается ветер снаружи, с поляны,Где листья отмыты упавшим дождем,Где очи дрожат голубея СветланыИ ветви поют: «подождем»…В румянце, в объятьях ажурные тучки;Запахано поле, весна без конца.Жизнь ласка одна, без придир закорючкиКак день, что не знает подвох — подлеца.
Пенсильвания
Безверие осени
С приходом осени в природеВступают в строй иные краски.Вот тыкв ряды на огороде —Как римлян бронзовые каски.Где зелень услаждала взоры,Соседний в спектре воцарился цвет,А в час зари, опустишь шторы —Лиловый небо шлет привет.Повсюду властвует, наружась, утомленьеИ струны арф не трогает Эол,Когда в камине теплятся поленья,Сонливо тень легла на пол.Осенней тьмою тихо, как в могиле,Той первой ночью, что придет для всех…Порыва нет. Нет веры в силыЗемле вернуть румяный счастья смех!
Октябрь
Нью-Йорк
Ненужные (Весна в капиталистическом городе)
Усталые люди приходят весноюНа парка скамейках часами сидеть;Со взором потухшим, с согбенной спиноюИ кожи оттенком, как старая медь;Пассивно считают истекшие весны,Песчинки — недели и камни — года,Их время давно обеззубило десныИ тускло в зрачках их застряла слюда.И в синем параде весны ликованья,Где каждый росток — комсомольская песнь,Сидят… как мозоли тоски, изваянья…Фабричных бульваров, ненужная плесень.
Май, 1932
Сентрал Парк. Нью-Йорк
Поклон осени
Я шляпу снял перед осенним лесом,Чтя карнавалы красок и тоски,Следя с сочувствующим интересом,Как холода румянят рощ виски.Глубокой тишиною успокоен;Одна роса шуршит с мертвеющих листов…Кудрявый лес — он утомленный воинС летучей конницей сражавшийся ветров.Я — тоже воин, знавший жизни битвыС двуногой подлостью, с ничтожеством и злом, Те, что секут острее бритвы,И жадным тернием спускаются над лбом.И что ж дало свидание с воякой?Чему учил рапсодией — урок?— Иди всегда под ярким стягом!— Взорвись в восторг, когда потухнуть срок!
1931 г.
Инвуд над Гудзоном
Рукописи
Нет не уставом, почерком сегодняЯ мысли беглые бумаге предаю…Мной на корабль положенная сходня,Что в край идет, который вам дарю.В новейшем — старина, в любой старухе — младостьВглядись видна! В тоске — былая радость.О Нибелунгах песнь, иль Фета манускриптыЛисты бумаги, пергаментСтолетий прошлых крипты,Иль дня сего момент!
1931. XII 26
Н<ью-> Й<орк> А<мерика>
Стихотворения разных лет*
Праздно голубой
Зеленый дух, метнул как смело каменьВ глубь озера, где спали зеркала,Взгляни теперь, как ярый вспыхнул пламень,Где тусклая гнездилась мгла.Как бессердечен ты, во мне проснулась жалостьК виденьям вод, разрушенным тобой.Тебя сей миг сдержать хотелось малостьНад бездной праздно голубой.
<1910>
Зеленое и голубое
Презрев тоску, уединись к закату,Где стариков живых замолкли голоса.Кто проклинал всегда зеленую утрату,Тот не смущен победным воем пса.О золотая тень, о голубые латы!Кто вас отторг хоть раз, тот не смутится днем.Ведь он ушел на век, орел любви крылатый,О отзвук радости мы вожделенно пьем.
<1910>
Отшельник
Op. 43.
В пустую ночь ушел старик бездомный.Ни разу не взглянув назад,Никем не спрошенный, укромный,Покинув шумный вертоград.
Пускай ликуют скорые потомки:Ведь к прошлому легко слабеет взгляд.До гроба черного котомкиНе выпускать из рук он рад.
Так что ж! отринутый отчизной.Ее взаимно он отторг,Учись же торга дешевизной,Ходи почаще в цвелый морг.
Седыми прядями волосОвив костлявый траур плеч,Зима — бесформенный колосс —Свой изощренный емлет меч!
И, прикасаясь, бледный звонРоняет сталь, рои надеждНесут существенный уронПод алой тишиной одежд.
И лишь один в листах лампадВо власти беспричинных строк,Нажав мгновения курокИграет весело впопад.
<1913>
Любитель ночи
Op. 45.
Тесный тупикУтомленный ликПроглотил.Совершал свой кругЧерный сюртук.Огибая ил,Злостно фонариДо самой зариЧуть цвели.А свинцовый мечНад уклоном плечЧернел вдали.О, ночь! О, бездна лун!Дрожащий плоский лгунНад мостовой —Зимы больной колдун.Свистун, вещун, плясунУгрюмый, хитрый, злой.
<1913>
Приказ («Заколите всех телят…»)
Заколите всех телятАппетиты утолятьИзрубите дереваНа горючие дроваИссушите речек водыПод рукой и далеке,Требушите неба сводыРазъяренном гопакеЗагасите все огниЯсным радостям сродниПотрошите неба сводыОзверевшие народы!..
1914 г.
Московский уезд
Плодоносящие
Мне нравится беременный мужчинаКак он хорош у памятника ПушкинаОдетый серую тужуркуКовыряя пальцем штукатуркуНе знает мальчик или девочкаВыйдет из злобного семечка?!
Мне нравится беременная башняВ ней так много живых солдатИ вешняя брюхатая пашняИз коей листики зеленые торчат.
<1915>
«Пространство = гласных…»
Пространство = гласныхГласных = время!..(Бесцветность общая и вдруг)Согласный звук горящий муж —Цветного бременил темя!..
Пустынных далей очевидностьГоризонтальность плоских водИ схимы общей безобидностьО гласный гласных хоровод!
И вдруг ревущие значеньяВдруг вкрапленность поющих тонУзывности и оболыценьяИ речи звучной камертон.
Согласный звук обсеменительНоситель смыслов, живость дня,Пока поет соединительПротивположностью звеня.
<1915>
