Валерий Брюсов - Том 1. Стихотворения 1892-1909
1903
Старое Село
Stephanos (1904–1905)
Вячеславу Иванову, поэту, мыслителю, другу
Посвящение
Вячеславу Иванову
Когда впервые, в годы блага,Открылся мне священный мирИ я со скал АрхипелагаЗаслышал зов истлевших лир,
Когда опять во мне возниклаВся рать, мутившая Скамандр,И дерзкий вскормленник Перикла,И завершитель Александр, —
В душе зажглась какая вера!С каким забвением я пилИ нектар сладостный Гомера,И твой безумный хмель, Эсхил!
Как путник над разверстой бездной,Над тайной двадцати веков,Стремил я руки бесполезноК былым теням, как в область снов.
Но путь был долог, сердце слепло,И зоркость грез мрачили дни,Лишь глубоко под грудой пеплаТой веры теплились огни.
И вот, в столице жизни новой,Где всех стремящих сил простор,Ты мне предстал: и жрец суровый,И вечно юный тирсофор!
Как странен в шуме наших споров,При нашей ярой слепоте,Напев твоих победных хоровК неумиравшей красоте!
И нашу северную лируСведя на эолийский звон,Ты возвращаешь мне и мируРодной и близкий небосклон!
16 ноября 1903
Вечеровые песни
De la musique avant toute chose.
P. Verlaine[17]Приветствие
Поблек предзакатный румянец.На нитях серебряно-тонкихЖемчужные звезды повисли,Внизу — ожерелье огней,И пляшут вечерние мыслиРазмеренно-радостный танецСреди еле слышных и звонкихНапевов встающих теней.
Полмира, под таинством ночи,Вдыхает стихийные чарыИ слушает те же напевыВо храме разверстых небес.Дрожат, обессилевши, девы,Целуют их юноши в очи,И мучат безумных кошмарыСтремительным вихрем чудес.
Вам всем, этой ночи причастным,Со мной в эту бездну глядевшим,Искавшим за Поясом МлечнымСвященным вопросам ответ,Сидевшим на пире беспечном,На ложе предсмертном немевшим,И нынче, в бреду сладострастном,Всем зачатым жизням — привет!
17–19 февраля 1904
«Воздух становится синим…»
Воздух становится синим,Словно разреженный дым…Час упоительно мирныйМы успокоенно минем,Близясь к часам роковым.
Выгнулся купол эфирный;Движется мерно с востокаТень от ночного крыла;В бездне бездонно-глубокойВсе откровенное тонет,Всюду — лишь ровная мгла.
Морю ли ставить препоныВалом бессильных огней?Черные всадники гонятЧерных быков миллионы, —Стадо полночных теней!
Февраль 1904
«Помню вечер, помню лето…»
День вечерел. Мы были двое.
Ф. ТютчевПомню вечер, помню лето,Рейна полные струи,Над померкшим старым КёльномЗолотые нимбы света,В этом храме богомольном —Взоры нежные твои…
Где-то пели, где-то пелиПесню милой старины.Звуки, ветром тиховейнымДонесенные, слабелиИ сливались, там, над Рейном,С робким ропотом волны.
Мы любили! мы забыли,Это вечность или час!Мы тонули в сладкой тайне,Нам казалось: мы не жили,Но когда-то Heinrich HeineВ стройных строфах пел про нас!
6 марта 1904
Туман
Вдоль тихого каналаСклоняют ветви ивы.Дорога льнет к воде,Но тени торопливы,И чу! ночная птицаКричит привет звезде.
Вдоль тихого каналаПроходит вереницаПоникших белых дев.Они идут устало,Закрыв вуалью лицаИ стан фатой одев.
Из тихого канала,Как белые громады,Встают ряды коней,И всадники их радыДышать вечерней влагой,Спешат скорей, скорей!
Вдоль тихого каналаЛетят лихой ватагойИ манят дев с собой,Им руки простирают —И белый плащ свиваютС их белою фатой!
1903
Голос прошлого
Вьет дорога на деревниЗеленеющим овсом,И поет мне голос древний,Колокольчик, о былом.
Словно в прошлое глядитсяМесяц, вставший над рекой,И янтарный лик двоится:Он и тот же, и другой.
Снова смутное бряцанье,Вновь и вечер, и овес,Лишь одни воспоминаньяЯ живыми не донес.
Как в тумане все поблекло,На минувших годах тень…Так едва мерцают стеклаУдаленных деревень.
Все темнее. Кто томитсяВ смутной песне под дугой?Словно в прошлое глядитсяЛик янтарный над рекой.
1904
Охотник
Над бредом предзакатных марев,Над трауром вечерних туч,По их краям огнем ударив,Возносится последний луч.
И, глуби черные покинув,В лазурный день из темнотыВзлетает яркий рой павлинов,Раскрыв стоцветные хвосты.
А Ночь, охотник с верным луком,Кладет на тетиву стрелу.Она взвилась с протяжным звуком,И птица падает во мглу.
Весь выводок сразили стрелы…От пестрой стаи нет следа…На Запад, слепо потемнелый,Глядит Восточная Звезда.
16 апреля 1904
Целение
Целит вечернее безволиеМечту смятенную мою.Лучей дневных не надо более,Всю тусклость мига признаю!
Пускай темнеют дали синие,Я не зажгу во тьме свечи:В душе ни смеха, ни уныния…Ты, голос памяти, — молчи!
Обвили сладостными платамиМне тени дышащую грудь.Нависла сводами и скатамиНад взором тягостная муть.
Идут часы — мгновенья серые,Царит всевластно темнота…Иль позабыт во мгле пещеры я,И все, что было, — лишь мечта?
Иль я лишь прах, во гробе тающий,Я — чей-то призрак в бледной мгле,К давно минувшему взывающийИ всем безвестный па земле!
1904
Тишина
Вечер мирный, безмятежныйКротко нам взглянул в глаза,С грустью тайной, с грустью нежной…И в душе под тихим ветромНакренились паруса.
Дар случайный, дар мгновенный,Тишина, продлись! продлись!Над равниной вечно пенной,Над прибоем, над буруном,Звезды первые зажглись.
О, плывите! о, плывите!Тихо зыблемые сны!Словно змеи, словно нити,Вьются, путаются, рвутсяВ зыби волн огни луны.
Не уйти нам, не уйти намИз серебряной черты!Мы — горим в кольце змеином,Мы — два призрака в сияньи,Мы — две тени, две мечты!
4–6 февраля 1905
Первые встречи
Как любил я, как люблю я эту робость первых встреч,Эту беглость поцелуя и прерывистую речь!
Как люблю я, как любил я эти милые слова, —Их напев не позабыл я, их душа во мне жива.
Я от ласковых признаний, я от нежных просьб отвык,Стал мне близок крик желаний, страсти яростный язык,
Все слова, какие мучат воспаленные уста,В час, когда бесстыдству учат — темнота и нагота!
Из восторгов и уныний я влекусь на голос твой,Как изгнанник, на чужбине услыхавший зов родной.
Здесь в саду, где дышат тени, здесь, где в сумраке светло,Быстрой поступью мгновений вновь былое подошло.
Вижу губы в легкой сети ускользающих теней.Мы ведь дети! все мы дети, мотыльки вокруг огней!
Ты укрыла, уклонила в темноту смущенный взгляд…Это было! все, что было, возвратил вечерний сад!
Страсти сны нам только снятся, но душа проснется вновь,Вечным светом загорятся — лишь влюбленность!лишь любовь!
1904
