Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)
Хвастуны
Она частенько людям говорит,Весьма многозначительно притом,Что хоть Иван Иваныч знаменит,Но ей, увы, он больше чем знаком.
И за столом в какой-нибудь компанииОна, рассказ придумывая свой,Его развязно называет Ваней,А то и просто Ванечкой порой.
Туманно говорит о том, что он,Хоть и неловко выдавать его,В нее не то что по уши влюблен,Но что-то вроде около того…
Его афиша в городе висит,А он сидел бы только с ней одною,И пусть он для кого-то знаменит,А для нее он кое-что иное…
Легко течет обкатанный рассказ.В нем есть и страсть, и вздохи до рассвета,Полунамеки и туманность фраз,Вот только правды, очевидно, нету.
А ведь рассказ всего-то на моментО том, как с ним однажды говорила,На вечер от месткома пригласилаДа как-то услыхала комплимент.
Пустяк, конечно. Облачко во мгле.Но, жаждою тщеславия влекомых,Небось не так их мало на землеВот этих самых «больше чем знакомых».
Шумят, лукавят, рыскают по свету,И души их хвастливо-горячи:В одних «безумно влюблены» поэты,В других – артисты, в третьих – скрипачи.
Неужто в этом высшая награда?И для чего такая чепуха?Угомонитесь, милые, не надо!И не берите на душу греха!
1966«Ах, как мы нередко странны бываем!..»
Ах, как мы нередко странны бываем!Ну просто не ведаем, что творим:Ясность подчас ни за что считаем,А путаность чуть ли не свято чтим.
Вот живет человек, как игрок без правил,Взгляды меняя, как пиджаки.То этой дорогой стопы направил,То эту дорогу уже оставил,И все получается. Все с руки.
С усмешкой поигрывая словами,Глядит многозначаще вам в глаза.Сегодня он с вами, а завтра с нами,Сегодня он – «против», а завтра – «за».
И странно: знакомые не клеймятТакие шатания и болтания.Напротив, находятся оправдания.– Сложность характера, – говорят.
Вот и выходит, что все идет:Оденется пестро – оригинален.Ругает политику – смелый парень!Похвалит политику – патриот!
Противоречив? Ну и что ж такого, –Молодо-зелено. Ерунда!А брякнет скандальное где-то слово, –Мы рядом же. Выправим. Не беда!
И вот все с ним носятся, все стараются,А он еще радостнее шумит.Ему эта «сложность» ужасно нравится,Кается снова и вновь грешит.
И ладно б так только в живых общениях,Но сколько бывает и в наши дниВ науке, пьесах, стихотворенияхПустой и надуманной трескотни.
Когда преподносят нам вместо симфонииКакой-то грохочущий камнепад,Вы удивляетесь: – Где же симфония?Это же дикая какофония!– Нет, сложная музыка, – говорят.
А если вы книгу стихов возьмете,Где слов сумбурный водоворот,Где рифмы вопят на надрывной ноте,То вы лишь затылок рукой потрете:– О чем они? Шут их не разберет!..
Стихи словно ребус. Стихи – загадки.Все пестро, а мыслей-то никаких!Не надо терзать себя. Все в порядке.Это «новаторство», «сложный стих».
А тот, кто себя знатоком считает,Чтоб вдруг не сказали, что он глупец,Хоть ничего-то не понимает,Но все-таки с важным лицом киваетИ шепчет: – Вот здорово! Молодец!
«Сложное творчество», «смелый гений»,«Сложный характер»… И так во всем!Не часто ли мы по душевной лениИ сами на эти крючки клюем?
Ведь если типичнейшего нуляЗа что-то яркое принимают,Не слишком ли это напоминаетСказку про голого короля?!
И почему простота в общеньеИ в смелых суждениях прямота –Самое сложное из мышлений,Самое светлое из общенийПорою не ценятся ни черта?!
И сколько же жалкая ординарностьБудет прятаться с юных летЗа фразами «сложность», «оригинальность»И ненавидеть принципиальность,Как злые сычи ненавидят свет?!
Нельзя, чтоб в петушьем наряде серостьШумела, задириста и пуста.Не в этом, товарищи, наша зрелость, –Пусть царствуют ум, красота и смелость,А значит – ясность и простота!
1971Читатели и приятели
Звонит знакомый: – Слушай, поздравляю!Я слышал, брат, сейчас один доклад.Тебя всех больше по стране читают,И цифра там гигантская такая,Ну, будь здоров, и я ужасно рад!
Я тоже рад. И все-таки невольноВздохнул тайком. Бесспорно, это честь.Смешно мне быть, наверно, недовольным!И все же стрелы тоже где-то есть…
Уж мне ль не знать моих «доброжелателей»!Ну до чего ж парадоксально это:Чем больше у меня друзей-читателей,Тем меньше у меня друзей-поэтов.
Нет, ей-же-богу, просто глуповатоДружить и тайно хмуриться в тиши!Вот классики умели же когда-тоПриветствовать друг друга от души.
По-дружески, по-братски, по-отцовскиТалант таланту радостно внимал:Ведь целовал же Пушкина ЖуковскийИ Гоголя Белинский обнимал!
«Пример, – мне скажут, – правильно, хорош!Давно ли вы на Пушкина похожи?»Я вовсе не о том, товарищ «ерш»,Конечно, я не Пушкин, ну так что ж, –Но и вокруг не Лермонтовы тоже!
Когда ж народа светлое признаниеКому-то портит ненароком кровь,То это тоже вроде испытанияНа искренность, на дружбу и любовь.
А если так, то не о чем печалиться,Пусть тает круг. Не станем унывать!Все умные и честные – останутся.А на врагов мне просто наплевать!
1972Пятая строка
Дрожа от внутреннего огня,Воюя отнюдь не всегда открыто,Меня ненавидят антисемиты,И сионисты не терпят меня.
Быть может, за то, что мне наплеватьНа пятый параграф в любой анкете.И кто там по крови отец или мать,И кем у кого записаны дети.
Смешно сегодня, в эпоху ракет,Вколачивать в чьи-то мозги тупые,Что наций плохих и хороших нет,Есть люди хорошие и плохие!
Нет, шовинисты нигде не народ,Их мало, и паника тут запрещается.И все же – пока хоть один живет –Битва с фашизмом еще продолжается.
А коль зашипит вдруг такой вот лобО кровных различьях людей на свете,Вы дайте немедля ему микроскоп,И пусть он хоть треснет, хоть ляжет в гроб,А все же найдет различия эти!
Нельзя, чтобы кто-то, хитря глазами,Внушал вдруг сомненья иль даже страхИ, спекулируя на страстях,Стремился везде, ну во всех делахЛюдей бы порядочных стукать лбами.
И встретивши взгляд, что юлит, как уж,Главное, люди, не отступайтеИ сразу безжалостно обнажайтеВсю низкую суть шовинистских душ!
Кто честен – мне друг, а любой злодей,Подлец иль предатель с душонкой узкой(Какое мне дело, каких он кровей!) –Он враг мне. Пускай он хоть дважды еврей,Хоть трижды узбек, хоть четырежды русский!
И нет для меня здесь иного мнения –Сквозь всякие споры и дым страстейВерую я лишь в одно крещение:В свободу всех наций без исключенияИ счастье для всех на земле людей.
Да, просто смешно в эпоху ракетВколачивать в чьи-то мозги тупые,Что наций плохих и хороших нет.Есть люди хорошие и плохие!
И пусть помогают щедрей и щедрее(Ужель мы душою мельчиться будем!)Не финну – финн, не еврей – еврею,Не русский – русскому, а мудрее,А выше, а чище, а люди – людям!
Так вспыхни и брызни во все концы,Наш гнев, наша дружба и светлый разум,Чтоб все шовинисты и подлецыВезде, как клопы, передохли разом!
1978«Транзистор включил. И ночной эфир…»
Транзистор включил. И ночной эфирВспыхнул, кружась в звуковой метели.В крохе коробочке целый мир:Лондон, Бейрут, Люксембург и Дели.
Вот чудо, доступное нам всегда!А что, если б в мире придумать средство,Чтоб так же вот просто, как города,Слышать бы голос любого сердца.
Не важно, что люди вам говорят,Важно, что думают. Вот в чем штука.И тут-то позволила б нам наукаПроверить друзей наших всех подряд.
Что бы открылось? Что б оказалось?..Стою с посерьезневшим вдруг лицом.Что это: нервы или усталость?И этот мой вздох почему? О чем?
О нет, я уверен в друзьях давно,Прекрасен и тот, и другая тоже.Проверка – отличное дело. Но…Кто знает… И лучше не надо все же!
1979Бычок (Шутка)
