Последняя крестьянка - Валентина Гусева
Девки, на курсы ведь я записалась,
С преподавателем мне повезло –
Молвят, научит он даже бревно.
Вот месяц проходит, проходит другой,
Бабка к скамейке уже ни ногой.
Я, говорит, скоро выйду в Контакт,
Вот только учитель мой учит не так.
Мне бы Знакомство, твержу я, создать,
На «хайлы» и «яндексы», мне наплевать.
Он же пристанет — откройте окно…
А говорили — научит бревно.
Ну, побегу я окно открывать,
Он мне во след про какую-то мать…
Ему все не эдак, ему все не так…
В общем, еще я не вышла в Контакт…
Клавиши нонче пока изучаю,
Есть и успехи, но… замечаю –
Что-то с учителем энтим не то…
Вот он вчера убежал без пальто…
Тут на меня как-то странно глядел…
И что-то за месяц он так похудел…
Стал валидол принимать он украдкой,
Нервы его что ли все не в порядке?
Отдых с недельку дала я ему…
Что с ним такое — никак не пойму…
Бабки сказали, улыбку тая,
— Видно, Компьютер — стезя не твоя!
Истина тут, дорогая, одна –
Просто ты, бабка, круглее бревна!
_______________
А время проходит, время бежит,
Радостно бабка к скамейке летит –
— Девки, учитель-то мой не дурак –
Седни с друзьями вошла я в Контакт,
Сейчас я по скайпу друзей разыщу,
Потом уж в психушке его навещу…
Март 2016 г.
Кардиограмма души
Крылову А.
Уверена — впадет читатель в шок
Читая внове творчество Крылова…
Ну, кто, скажите мне, здесь встретить мог
Все жанры от Эзопа до Пруткова…
Подумайге — в его талмудах есть
Раздумья, парадоксы, факты, стансы.
Есть эпиграммы, реплики, романсы,
Ассоциации, экспромты, анекдоты,
Гротески, притчи, басни, еще что-то,
Естественно, там есть стихотворения
И философские сложнейши обобщения.
Есть очень много смелых афоризмов,
Такая вот у автора харизма.
В серьезное он юмор вдруг вплетет,
Бывает, что совсем наоборот…
Где шуткой рассмешит, а где серьезный тон,
Вот тут он как Сократ или Платон,
Тут признается сам — сморозил что-то
Тут снова призадуматься охота…
И думаю — как мозг его вместил
Все эти мысли, чувства и слова,
Моя же вся распухла голова.
Не все по нраву мне в его трудах,
Ту реплику писал он впопыхах,
От анекдота было не смешно –
Он длинный, нудный и с большим изъяном,
Такие помещать в талмуд грешно,
Возможно, что писал его он пьяный.
А здесь вот мысль как космос глубока,
Как будто Бог помог ему советом,
А тут коснулся истины слегка,
Тут снова мысль блеснула звездным светом…
Все ж очарована я и удивлена,
И думаю — какая глубина,
Какой талант в Пестове не отрыт,
Служить бы нам, а он в талмуде спит.
Талмуда не осилила всего,
И хоть прочла из тонны килограммы,
Сказать осмелюсь — творчество его –
Сложнейшая души кардиограмма.
Пессимисту. Шутка
Посвящается Скрипачеву
Что-то жизнь не весела стала у страны,
Я решил повеситься на суку сосны…
Посмотрел на дерево, да и сам не рад –
Здесь зима развесила целый зоосад.
На суку намеченном белый спит медведь,
На соседнем — зайцы — где петлю надеть?
На березе светятся бусы, как блесны,
Негде тут повеситься, буду ждать весны…
Вот пригрело солнышко, снова в лес прибыл,
Взял веревку крепкую, мыло не забыл.
На сучок березовый я петлю надел,
Но услышал иволгу и под древо сел.
Долго слушал песню я, эх и благодать!
Так и не повесился, буду лета ждать.
Вот и лето светится. Выросли грибы,
Что хотел повеситься, вовсе не забыл.
Со слезой прощальною я к стволу приник.
Глянул вниз нечаянно, вижу — боровик!
Тут веревку бросил я, стал грибы искать…
Лучше поздней осенью в лес приду опять.
Вот уж больше месяца в тучах небосклон,
Наконец, повеситься мне сейчас резон!
Взял я снаряжение, вышел на крыльцо…
Сделал лишь движение — дождь хлестнул в лицо…
Постоял на лестнице… Что я, дурачок? –
В дождь такой повеситься — буду, как сморчок…
В дом пришел не весел я, как мне не тужить,
Так хотел повеситься!.. А придется жить…
2011 г.
Бесполезно. Фельетон
Баба Катя внукам сказывала.
В
некотором царстве, в некотором государстве беда приключилась. Да и не беда вовсе, а так — неприятность для народа. Да и то, как посмотреть. А если посмотреть с точки зрения властителей местных, то и не неприятность это, а чистая выгода для того же народа. А случилось вот что. Недалече от города, лет этак десять назад свалку, то есть полигон для мусора по чьему-то недосмотру устроили. В зеленой зоне тот полигончик расположился, на берегу реки, что является притоком самой матушки — Волги. И со всей округи мусор туда возить стали. Возить и сжигать, возить и сжигать! И невдомек тем властителям, а, может, и вдомек, да наплевать, что мусор-то ноне не такой уж безобидный, как в стародавние времена. Все бутыли да пленка, пластмасса да полимеры. А сжигать-то их ох как опасно! От дыма этого и рак случается и дети, говорят, уродцами рождаются да и иммунитет начисто теряется. То есть, лучше сказать и не дым это, а чисто дьявольское отродье. Сначала дымок-то и не очень в городе ощущался, так иногда намахнет, да болеть люди побольше стали. Так бы и жили горожане беспечно, да окружающие леса их подвели. Углядели их леса финны и попросили разрешения эти леса попилить. Говорят, сам Прусак и разрешил. Не успели люди опомниться, глядь, стоит посеред их города безотходное финское производство, а с него отходы то в реку текут, то на их свалку поступают. И все это с разрешения местных властителей.
А к тому времени свалка-то уж не горела. Местные экологи добились ее запрещения и уже на другое место подальше от города ее переносить хотели. Да не тут-то было! Выгоден чем-то финский мусор властителям оказался, и стала свалка расти не по дням, а по часам. Но не до небес же ей расти. Вот и стали жечь снова. Тут и почуяли беду горожане, потому что пошел на город не дым, а дымище. Особенно по ночам допекал. Проснутся ночью, а кругом туман, соседних домов не видно. Откроют окно, а это и не туман вовсе, а гарь со свалки в окна забирается, дышать не дает. Заволновались горожане, бабки за
