Гарри Гордон - Птичьи права
«Под вечер волны разбежались…»
Под вечер волны разбежались,Теряет море синеву,Пчела, поспешно плод ужалив,Свалилась, мертвая, в траву.
Теряют цвет песок и камни,И вот, лишенное огня,Пустое солнце в воду канетПчелой, ужалившей меня.
И, помолчав на все лады,Уходит море. ОсторожноМеня одаривая дрожью,И чистотой своей воды.
«Я выбрал место до утра…»
Я выбрал место до утраНа берегу крутом,Средь пыльных посторонних травПод горестным кустом.
Лежал на ржавом берегуИ в темноте белел,И слышал прошлогодний гулУшедших кораблей.
А ночь была, как «ничего,» —Тиха и нехитра,Лишь в море ссоры нищих волн,Да пенье комара.
А ночь была, как «что с тобой?»Как «подойди ко мне,»И как бесшумная любовьРомашек меж камней…
«Плотнее закутавшись в крылья…»
Плотнее закутавшись в крыльяИ клювы откинув назад,Усталые птицы закрылиСвои пожилые глаза.
И ветры, как праздные богиВысоких сомнений полны.И долго их голые ногиБелеют левее луны…
«В пыльных зарослях чепухи…»
В пыльных зарослях чепухи,Где ученая муха живет,У которой зеленый живот,И которая пишет стихи,Мне пришлось побывать вчера.В трудных поисках простоты,Откровения и добраЯ обшарил пустые кусты.Ничего там хорошего нет:Лишь хромой паучок-сосед,Да мышиное средоточье,Да мушиное многоточье,Да подкову какой-то оселНа удачу оставил. И все.
«Пастух от ругани устал…»
Пастух от ругани устал.Прилег у круглого куста,И почесал себя за ухом,И в рог подул чесночным духом,И выдул музыку из рога.Она по емкости с природойМогла соперничать. В ней былПризыв заждавшихся кобыл,И приглушенный сеном ревХудых издоенных коров,Был душный прах сухого поля,Была ангина у ручья,И не случившаяся больСудьбы, когда она ничья…
«Простая такая погода…»
Простая такая погода,Несложно кричат воробьи.Прости, дорогая природа,За ложные песни мои.
За то, что с ехидным прищуромВселял я разлад и развал,За то, что тишайший МичуринУлыбку во мне вызывал.
Посыпь мою голову пеплом,Поплюй на меня и повой.И пусть мое слово, как репа,Живет себе вниз головой.
«Приобрели вороны в марте.."
Приобрели вороны в мартеОчаровательность певиц,И словно в кукольном театре,Паук на ниточке повис.
И кто-то, зная себе цену,Решил, призванием влеком,Изображать шаги за сценой,И заливаться петухом.
«Я люблю вас, блестящие свиньи…»
Я люблю вас, блестящие свиньи, —Неудавшиеся дельфины.Ваши глазки исполнены ласки,Многих радостей вы знатоки,
Как веселые принцы из сказки,Вы роняете пятакиПрямо в лужу. Роняйте, роняйте,Восхитительно ваше занятье!
АВГУСТ
От белой пыли воздух густ.Назойлив овод, зной назойлив,Бледнеет август, словно гусьПеред внезапною грозою.
На берегу зеленый дом.В соленом дыме над водойЛетят соленые тела —Свои соленые делаСвершают птицы. МолодойБычок соленый лижет ком,Под раскаленным языкомШипит растаявшая соль.Рыбак, в руке неся мозоль,Как заработанный пятак,На ящик сел и молвил: «Так.»
Рыбак широкоплеч и худ,Он черной ложкой ест уху,И пальцы на обломке хлебаЛежат, как дети на скале.
А ветер волны не колеблетИ травам колыхаться лень.В траве кузнечики скорбят,А в вышине скопилась влажность,И гусь бледнеет, словно августПеред приходом сентября.
ПАВЛИНЬИ ПЕРЬЯ
Все очень просто: дяде — бриться,Павлину — перья, морю — пульс.Мир ясен, как глаза убийцы,И безусловен, как арбуз.
IМой дядя самых честных правилСмотрел в окно и бритву правил.Он зеркало платочком вытерИ глянул в поисках морщин.Лицо напоминало свитер,И он побрить его решил.
О, мужество опасной бритвы!О, жесткость злобная щетины!О, славься яростная бритва —Стихии с волей поединок.
И человек в борьбе с природойНамылил пеною лицо…На улицах полно народу,И очень мало подлецов,На улицах все чинно, просто,
С преобладаньем благородства.Фонтанов радостные брызги,На стройках вспышки автогена,И урны, словно обелиски,Во славу русской гигиены.Все на мази, как говорится,И стоит жить, и стоит бриться.
На кухне тенькает посуда,Стареют чашки с каждым днем.Стоят у стенки два сосуда —Один с водой, другой — с углем.Они необходимы обаДля равновесия, должно быть.
Мой дядя продолжает бриться,Он бой ведет за красоту,Упруг и нервен правый бицепс,И стонет бритва на лету.Жесток волосяной покров,И гнется бровь, и льется кровь.
Но, наконец, пора настала,Закат поджег кирпичный цоколь,И дядя заглянул усталоВ свое красивое лицо.
Мой дядя бритву отложил —Он победил, затем и жил.
IIСлепые щупали павлина.Слепые радовались птице —Изгибам линий, клюву, мясу,И только перья, только перьяВеликолепные павлиньиИм ни о чем не говорили.Слепые радовались мясу,Рябые лица стали сразуСиять, как у павлина перья.
Павлин по птичьему дворуГулял, и ел, и цвел обильно.Его собратья по перу,Сказать по правде, не любили.Они считали, что безвкусен,Что он позорит облик птичий…Презрительно глядели гусиВ своем фаянсовом величьи,А он съедобен был и прост,Он ни шутом, ни фатом не был,Он был из мяса, только хвостСоперничал с вечерним небом.В пернатом небе звезды стихли,И он, бессмысленно робея,На импозантные затылкиЖеноподобных голубейСмотрел, и думал об одном,Не сложно думал и не длинно:— Неужто лишь слепым даноУвидеть красоту павлина.
IIIКак мелодична моря поступь,Как элегичен моря вой.И птичья мелочь роет воздух,И над несладкою халвойОбрывов — пакостные мухиЖужжат и гадить норовят.И пушки с пристани палят,И кораблю пристать велят,
И пристает корабль послушно,И капитан лицо и ушиУмывши, на берег сошел,И вслед за ним его команда,И запах пагубный помадыСтирает волю в порошок.Приморские походки женщинУкачивают моряков.
Смех женщин так похож на жемчуг —Нырнул за ним и был таков.На берегу моряк закованВ кольчугу частых обручений.Он в море, чистом и огромном,Не ведает земных забот:Он испражняется за борт,И на заду его укромномИграет отраженье вод.Он жить готов, он петь готов,И каждый день потехи дляОн убивает трех китов,На коих держится земля.По морю плавают медузы,Слесарничают крабы в скалах,И улыбаются дельфины,Подмигивая маякам.И капля в море — капля в море,И судно в море — капля в море,И море в мире — капля в море,А море в море — океан.Мы верим парусам, торчащимСредь ругани, труда и пенья,Но если море — это чаша,То чаша, полная терпенья.
О, мы горды, у нас характер,И нам плевать на моря гул,А море собирает факты,И топит нас на берегу.
«Лягушка по морю плыла…»
