Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов
«А мы остаёмся...»
А мы остаёмся —На клетках чудовищных шахмат —Мы все арестанты.Наш кофеСожжёнными письмами пахнетИ вскрытыми письмами пахнутПочтамты.Оглохли кварталы —И некому крикнуть: «Не надо!»И лики лепныеЗакрыли глаза на фасадах.И каждую ночьУлетают из города птицы,И слепоЗасвечены наши рассветы.Постойте!Быть может — нам всё это снится?Но утром выходят газеты.
1978 Одесса«Кому дано понять прощанье...»
Кому дано понять прощанье —Развод вокзальных берегов?Кто может знать, зачем ночамиЛежит отчаянье молчаньяНа белой гвардии снегов?Зачем название — любовь?А лучше б не было названья.
1978 Одесса«Сия зима умеет длиться...»
Сия зима умеет длиться,И нет болезни тяжелей.И чашу декабря — налей! —В слепых домов лепные лицаПлеснуть — застынет на лету!И грянет голосом студёным —Снежком в окно —стекольным звоном —Но звон увязнет за версту.И вновь под белыми мехами,Под ватным бредом за окном —Неизлечимое дыханьеО винограде вороном.
1978 Одесса«Как беззвучно стремится мимо...»
Как беззвучно стремится мимоЭтот бешеный снегопад!Словно ссорятся херувимы —Только перья с небес летят!Словно белые кони в мыле —Свита снежного короля —На лету, ошалев, застыли,А возносится вверх земля.
И достаточно молвить слово —И подхватит, и унесётТак стремительно и бредово,Что дыханье в губах замрёт.И завьются ветра крутыеПод ногами, и сей же часПобледневшие мостовые,Накренясь, пропадут из глаз.
И, боясь упустить из видаСногсшибательный ваш полёт,С бельэтажа кариатидаБелой рученькой вам махнёт.Ну, возьмите её с собоюВ эти дьявольские снега,В это буйное голубое,Растерявшее берега!
Пропадайте в большом зените,Не оглядываясь назад!Что ж вы медлите?Посмотрите —Ваш кончается снегопад.
1978 Одесса«А рыбы птицами мнят себя...»
А рыбы птицами мнят себя,Не ведая облаков.Они парят — сродни голубям —Над пальчиками цветов.
И есть у них рожденье и смерть,И есть печаль и любовь,Морские кони, вода и твердь.А нет одних облаков.
1978 Ленинград«В двух верстах от реки Двины...»
Моему незнакомому прадеду — подполковнику гражданской войныВ двух верстах от реки Двины —С пулей в горле —В последней муке —Посредине своей войныТы навек запрокинул руки.
И по белой рубашке — кровьГолубая.И рот прокушен.И растерянных муравьёв —Хороводом —Простые души.
Вместо будущих летних дней,Вместо горькой посмертной славыВ опрокинутой глубинеГолосятНад тобою травы.
ОтлетелаТвоя гроза.Мы — в позоре чужих парадов.Но даны мне твои глаза —Как проклятиеИ награда.
1978 Одесса«Этот странный Четверг...»
Этот странный Четвергбыл на царство рождён,Но надел шутовской наряд.И правленье его началось дождёмС четырьмя ветрами подряд.И на мокрых улицах было темно,И мело по шоссе огнём,А утро было отменено —И никто не спросил о нём.
И пошла клоунада нежданных встреч,И в упор фонари зажглись,И срывали плащ с королевских плечСквозняки из-за всех кулис.И мы вдруг позабыли свои слова —И никто никого не спас.А в суфлёрской будке сидела соваИ навылет смотрела в нас.
А Четверг, смеясь, гремел бубенцомИ дурачился невпопад.— Это просто, — кричал, —со счастливым концом,А попробуйте наугад!Вам сюжет не позволил бы жечь кораблей,Я его высочайше отверг.Я велю вам сегодня играть без ролей —Божьей милостию Четверг!
И мы тогда на подмостки взошли,И стояли — в руке рука —И, ненужные небу, лежали в пылиБутафорские облака.И нам был сценарием чистый листИ отчаянье вместо слов,И нам был безразличен галёрки свистИ молчание первых рядов.
А Четверг смотрел, а потом ушёл —И никто не заметил, когда.И Пятница следом взошла на престол,Прекрасна и молода.
1978 Ташкент«Там на небе погром...»
Там на небе погром —Отлетают рояльные клавишиИ перины беспомощно сыплютсявспоротым смехом.Ах, мы тоже живёмВсё под той же кометой кровавейшей.Но оттуда,Оттуда уже никому не уехать.
Но оттуда — куда?Всё уже переписано набело,Чьи-то крылья слетают — но кружат,Но всё же опали...Ах, кому он теперь —Черновик убиенного Авеля —Сумасшедшая льдинкаВ неверно поющем бокале.
1979 Одесса«Добрый вечер, февраль, — о, какие холодные руки!..»
Добрый вечер, февраль, — о, какие холодные руки!Вы, наверно, озябли? Постойте, я кофе смелю.Синий плед и качалка.И медленный привкус разлуки —Что ещё остаётся отрёкшемуся королю?
Расскажите мне, как там на улицах?Прежний ли город?Не боятся ли окна зажечь на кривых этажах?Расскажите об их занавесках, об их разговорах,И не тает ли снег,И не страшно ли вам уезжать?
Я, конечно, приду на вокзал.Но тогда, среди многих,Задыхаясь, целуя и плача, едва прошепчу:— До свиданья, февраль!Мой любимый, счастливой дороги!Дай вам Боже, чтоб эта дорога была по плечу.
1979 Киев«Сентябри мои за морями...»
Сентябри мои за морями.Мы не станем друг другу сниться.Город с низкими фонарями,Задевающими за ресницы,Ты, растящий своих паяцевТам, где время — стена немая,Ты, умеющий так смеяться,Как другие хлеба ломают, —Я желаю тебе — погоды!Улыбнись.Я сдержу дыханье.Посмотри — я твоей породы.Я не порчу плачем прощанье.
1979 Одесса«Ну что ж — весна!..»
Ну что ж — весна!Улыбка обезьянки.Лукавые очистки апельсинов,Портовый воздух между влажных стен.Нам ворожатПечальные цыганки,И мы во сне вдыхаем, обессилев,Предчувствие дождей и перемен.Ну что ж, пора...
1979 Одесса«Что же стынут ресницы...»
И. Г.Что же стынут ресницы —Ещё не сегодня прощаться,И по здешним дорогам ещё не один перегон —Но уже нам отмерено впрокЭмигрантское счастье —Привокзальный найдёныш,Подброшенный в общий вагон.
Мы уносим проклятьеЗа то, что руки не лобзали.Эта злая земля никогда к нам не станет добрей.Всё равно мы вернёмся —Но только с иными глазами —Во смертельную снежностьКрылатых её декабрей.
И тогдаДа зачтётся ей боль моего поколенья,И гордыня скитаний,И скорбный сиротский пятак —Материнским её добродетелям во искупленье —Да зачтутся сполна.А грехи ей простятся и так.
1979 Киев«Оx, разучилась вязать узелок!..»
