Иоганн Гёте - Фауст

(Открывает книгу и видит знак макрокосма.)

Какой восторг и сил какой напорВо мне рождает это начертанье!Я оживаю, глядя на узор,И вновь бужу уснувшие желанья,Кто из богов придумал этот знак?Какое исцеленье от уныньяДает мне сочетанье этих линий!Расходится томивший душу мрак.Все проясняется, как на картине.И вот мне кажется, что сам я — богИ вижу, символ мира разбирая,Вселенную от края и до края.Теперь понятно, что мудрец изрек:«Мир духов рядом, дверь не на запоре,Но сам ты слеп, и все в тебе мертво.Умойся в утренней заре, как в море,Очнись, вот этот мир, войди в него».[8]

(Рассматривает внимательно изображение.)

В каком порядке и согласьеИдет в пространствах ход работ!Все, что находится в запасеВ углах вселенной непочатых,То тысяча существ крылатыхПоочередно подаетДруг другу в золотых ушатахИ вверх снует и вниз снует.Вот зрелище! Но горе мне:Лишь зрелище! С напрасным стоном,Природа, вновь я в сторонеПеред твоим священным лоном!О, как мне руки протянутьК тебе, как пасть к тебе на грудь,Прильнуть к твоим ключам бездонным!

(С досадою перевертывает страницу и видит знак земного духа.)

Я больше этот знак люблю.Мне дух Земли родней, желанней.Благодаря его влияньюЯ рвусь вперед, как во хмелю.Тогда, ручаюсь головой,Готов за всех отдать я душуИ твердо знаю, что не струшуВ свой час крушенья роковой.

Клубятся облака,Луна зашла,Потух огонь светильни.Дым! Красный луч скользитВкруг моего чела.А с потолка,Бросая в дрожь,Пахнуло жутью замогильной!Желанный дух, ты где-то здесь снуешь.Явись! Явись!Как сердце ноет!С какою силою дыханье захватило!Все помыслы мои с тобой слились!Явись! Явись!Явись! Пусть это жизни стоит!

(Берет книгу и произносит таинственное заклинание.

Вспыхивает красноватое пламя, в котором является дух.)

Кто звал меня?

Ужасный вид!

Заклял меня своим призывомНастойчивым, нетерпеливым,И вот…

Твой лик меня страшит.

Молил меня к нему явиться,Услышать жаждал, увидать,Я сжалился, пришел и, глядь,В испуге вижу духовидца!Ну что ж, дерзай, сверхчеловек!Где чувств твоих и мыслей пламя?Что ж, возомнив сравняться с нами,Ты к помощи моей прибег?И это Фауст, который говорилСо мной, как равный, с превышеньем сил?Я здесь, и где твои замашки?По телу бегают мурашки.Ты в страхе вьешься, как червяк?

Нет, дух, я от тебя лица не прячу.Кто б ни был ты, я, Фауст, не меньше значу.

Я в буре деяний, в житейских волнах,В огне, в воде,Всегда, везде,В извечной сменеСмертей и рождений.Я — океан,И зыбь развитья,И ткацкий станС волшебной нитью,Где, времени кинув сквозную канву,Живую одежду я тку божеству.

О деятельный гений бытия,Прообраз мой!

О нет, с тобою схожЛишь дух, который сам ты познаешь,[9] —Не я!

(Исчезает.)

Не ты?Так кто же?Я, образ и подобье божье,Я даже с ним,С ним, низшим, несравним!

Раздается стук в дверь.

Вот принесла нелегкая! В разгарВидений этих дивных — мой подручный!Всю прелесть чар рассеет этот скучный,Несносный, ограниченный школяр!

Входит Вагнер в спальном колпаке и халате, с лампою в руке. Фауст с неудовольствием поворачивается к нему.

Простите, не из греческих трагедийВы только что читали монолог?Осмелился зайти к вам, чтоб в беседеУ вас взять декламации урок.Чтоб проповедник шел с успехом в гору,Пусть учится паренью у актера.

Да, если проповедник сам актер,Как наблюдается с недавних пор.

Мы век проводим за трудами домаИ только в праздник видим мир в очки.Как управлять нам паствой незнакомой,Когда мы от нее так далеки?

Где нет нутра, там не поможешь потом.Цена таким усильям медный грош.Лишь проповеди искренним полетомНаставник в вере может быть хорош,А тот, кто мыслью беден и усидчив,Кропает понапрасну пересказЗаимствованных отовсюду фраз,Все дело выдержками ограничив.Он, может быть, создаст авторитетСреди детей и дурней недалеких,Но без души и помыслов высокихЖивых путей от сердца к сердцу нет.

Но много значит дикция и слог,Я чувствую, еще я в этом плох.

Учитесь честно достигать успехаИ привлекать благодаря уму.А побрякушки, гулкие, как эхо,Подделка и не нужны никому.Когда всерьез владеет что-то вами,Не станете вы гнаться за словами,А рассужденья, полные прикрас,Чем обороты ярче и цветистей,Наводят скуку, как в осенний часВой ветра, обрывающего листья.

Ах, господи, но жизнь-то недолга,А путь к познанью дальний. Страшно вчуже!И так уж ваш покорнейший слугаПыхтит от рвенья, а не стало б хуже!Иной на то полжизни тратит,Чтоб до источников дойти,Глядишь, — его на полпутиУдар от прилежанья хватит.

Пергаменты не утоляют жажды.Ключ мудрости не на страницах книг.Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой,В своей душе находит их родник.

Однако есть ли что милей на светеЧем уноситься в дух былых столетийИ умозаключать из их работ,Как далеко шагнули мы вперед?

О да, конечно, до самой луны!Не трогайте далекой старины.Нам не сломить ее семи печатей.А то, что духом времени зовут,Есть дух профессоров и их понятий,Который эти господа некстатиЗа истинную древность выдают.Как представляем мы порядок древний?Как рухлядью заваленный чулан,А некоторые еще плачевней, —Как кукольника старый балаган.По мненью некоторых, наши предкиНе люди были, а марионетки.

Но мир! Но жизнь! Ведь человек дорос,Чтоб знать ответ на все свои загадки.

Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос.На этот счет у нас не все в порядке.Немногих, проникавших в суть вещейИ раскрывавших всем души скрижали,Сжигали на кострах и распинали,[10]Как вам известно, с самых давних дней.Но мы заговорились, спать пора.Оставим спор, уже довольно поздно.

Я, кажется, не спал бы до утраИ все бы с вами толковал серьезно.Но завтра пасха, и в свободный часРасспросами обеспокою вас.Я знаю много, погружен в занятья,Но знать я все хотел бы без изъятья.

(Уходит.)