Осип Мандельштам - Осип Мандельштам. Сочинения
1913 (1914?)
***
Отравлен хлеб, и воздух выпит.Как трудно раны врачевать!Иосиф, проданный в Египет,Не мог сильнее тосковать!
Под звездным небом бедуины,Закрыв глаза и на коне,Слагают вольные былиныО смутно пережитом дне.
Немного нужно для наитий:Кто потерял в песке колчан,Кто выменял коня – событийРассеивается туман;
И, если подлинно поетсяИ полной грудью, наконец,Все исчезает – остаетсяПространство, звезды и певец!
1913
Валкирии
Летают Валкирии, поют смычки -Громоздкая опера к концу идет.С тяжелыми шубами гайдукиНа мраморных лестницах ждут господ.
Уж занавес наглухо упасть готов,Еще рукоплещет в райке глупец,Извозчики пляшут вокруг костров...«Карету такого-то!» – Разъезд. Конец.
1914 <1913?>
Рим
Поговорим о Риме – дивный град!Он утвердился купола победой.Послушаем апостольское credo:Несется пыль, и радуги висят.
На Авентине вечно ждут царя -Двунадесятых праздников кануны,-И строго-канонические луны -Двенадцать слуг его календаря.
На дольний мир глядит сквозь облак хмурыйНад Форумом огромная луна,И голова моя обнажена -О, холод католической тонзуры!
1914
***
...На луне не растетНи одной былинки;На луне весь народДелает корзинки -Из соломы плететЛегкие корзинки.
На луне – полутьмаИ дома опрятней;На луне не дома -Просто голубятни;Голубые дома -Чудо-голубятни.
1914
***[5]
Это все о луне только небылица,В этот вздор о луне верить не годится,Это все о луне только небылица...
На луне не растетНи одной былинки,На луне весь народДелает корзинки,Из соломы плететЛегкие корзинки.
На луне полутьмаИ дома опрятней,На луне не дома -Просто голубятни,Голубые дома,Чудо-голубятни.
На луне нет дорогИ везде скамейки,Поливают песокИз высокой лейки -Что ни шаг, то прыжокЧерез три скамейки.
У меня на лунеГолубые рыбы,Но они на лунеПлавать не могли бы,Нет воды на луне,И летают рыбы...
1914 – 1927
Ахматова
В пол-оборота, о печаль,На равнодушных поглядела.Спадая с плеч, окаменелаЛожноклассическая шаль.
Зловещий голос – горький хмель -Души расковывает недра:Так – негодующая Федра -Стояла некогда Рашель.
9 января 1914
***
О временах простых и грубыхКопыта конские твердят.И дворники в тяжелых шубахНа деревянных лавках спят.
На стук в железные воротаПривратник, царственно-ленив,Встал, и звериная зевотаНапомнила твой образ, скиф!
Когда с дряхлеющей любовьюМешая в песнях Рим и снег,Овидий пел арбу воловьюВ походе варварских телег.
1914
***
На площадь выбежав, свободенСтал колоннады полукруг,-И распластался храм Господень,Как легкий крестовик-паук.
А зодчий не был итальянец,Но русский в Риме,– ну так что ж!Ты каждый раз, как иностранец,Сквозь рощу портиков идешь.
И храма маленькое телоОдушевленнее стократГиганта, что скалою целойК земле беспомощно прижат!
1914
Равноденствие
Есть иволги в лесах, и гласных долготаВ тонических стихах единственная мера,Но только раз в году бывает разлитаВ природе длительность, как в метрике Гомера.
Как бы цезурою зияет этот день:Уже с утра покой и трудные длинноты,Волы на пастбище, и золотая леньИз тростника извлечь богатство целой ноты.
<Лето> 1914
***
«Мороженно!» Солнце. Воздушный бисквит.Прозрачный стакан с ледяною водою.И в мир шоколада с румяной зарею,В молочные Альпы мечтанье летит.
Но, ложечкой звякнув, умильно глядеть,-И в тесной беседке, средь пыльных акаций,Принять благосклонно от булочных грацийВ затейливой чашечке хрупкую снедь...
Подруга шарманки, появится вдругБродячего ледника пестрая крышка -И с жадным вниманием смотрит мальчишкаВ чудесного холода полный сундук.
И боги не ведают – что он возьмет:Алмазные сливки иль вафлю с начинкой?Но быстро исчезнет под тонкой лучинкой,Сверкая на солнце, божественный лед.
1914
***
Есть ценностей незыблемая ска'лаНад скучными ошибками веков.Неправильно наложена опалаНа автора возвышенных стихов.
И вслед за тем, как жалкий СумароковПролепетал заученную роль,Как царский посох в скинии пророков,У нас цвела торжественная боль.
Что делать вам в театре полусловаИ полумаск, герои и цари?И для меня явленье Озерова -Последний луч трагической зари.
1914
***
Природа – тот же Рим и отразилась в нем.Мы видим образы его гражданской мощиВ прозрачном воздухе, как в цирке голубом,На форуме полей и в колоннаде рощи.
Природа – тот же Рим, и, кажется, опятьНам незачем богов напрасно беспокоить -Есть внутренности жертв, чтоб о войне гадать,Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить!
1914
***
Пусть имена цветущих городовЛаскают слух значительностью бренной.Не город Рим живет среди веков,А место человека во вселенной.
Им овладеть пытаются цари,Священники оправдывают войны,И без него презрения достойны,Как жалкий сор, дома и алтари.
1914
***
Я не слыхал рассказов Оссиана,Не пробовал старинного вина;Зачем же мне мерещится поляна,Шотландии кровавая луна?
И перекличка ворона и арфыМне чудится в зловещей тишине,И ветром развеваемые шарфыДружинников мелькают при луне!
Я получил блаженное наследство -Чужих певцов блуждающие сны;Свое родство и скучное соседствоМы презирать заведомо вольны.
И не одно сокровище, быть может,Минуя внуков, к правнукам уйдет,И снова скальд чужую песню сложитИ как свою ее произнесет.
1914
Европа
Как средиземный краб или звезда морская,Был выброшен последний материк.К широкой Азии, к Америке привык,Слабеет океан, Европу омывая.
Изрезаны ее живые берега,И полуостровов воздушны изваянья;Немного женственны заливов очертанья:Бискайи, Генуи ленивая дуга.
Завоевателей исконная земля -Европа в рубище Священного Союза -Пята Испании, Италии МедузаИ Польша нежная, где нету короля.
Европа цезарей! С тех пор, как в БонапартаГусиное перо направил Меттерних,-Впервые за сто лет и на глазах моихМеняется твоя таинственная карта!
Сентябрь 1914
Посох
Посох мой, моя свобода -Сердцевина бытия,Скоро ль истиной народаСтанет истина моя?
Я земле не поклонилсяПрежде, чем себя нашел;Посох взял, развеселилсяИ в далекий Рим пошел.
А снега на черных пашняхНе растают никогда,И печаль моих домашнихМне по-прежнему чужда.
Снег растает на утесах,Солнцем истины палим,Прав народ, вручивший посохМне, увидевшему Рим!
1914, 1927
1914
Собирались Эллины войноюНа прелестный Саламин,-Он, отторгнут вражеской рукою,Виден был из гавани Афин.
А теперь друзья-островитянеСнаряжают наши корабли.Не любили раньше англичанеЕвропейской сладостной земли.
О Европа, новая Эллада,Охраняй Акрополь и Пирей!Нам подарков с острова не надо -Целый лес незваных кораблей.
1914
Encyclica
К энциклике[6] папы Бенедикта XV
Есть обитаемая духомСвобода – избранных удел.Орлиным зреньем, дивным слухомСвященник римский уцелел.
И голубь не боится грома,Которым церковь говорит;В апостольском созвучьи: Roma!-Он только сердце веселит.
Я повторяю это имяПод вечным куполом небес,Хоть говоривший мне о РимеВ священном сумраке исчез!
Сентябрь 1914
Ода Бетховену
Бывает сердце так сурово,Что и любя его не тронь!И в темной комнате глухогоБетховена горит огонь.
И я не мог твоей, мучитель,Чрезмерной радости понять.Уже бросает исполнительИспепеленную тетрадь.. . . . . . . . .. . . . . . . . .. . . . . . . . .Кто этот дивный пешеход?Он так стремительно ступаетС зеленой шляпою в руке,. . . . . . . . .. . . . . . . . .С кем можно глубже и полнееВсю чашу нежности испить,Кто может, ярче пламенеяУсилье воли освятить?Кто по-крестьянски, сын фламандца,Мир пригласил на ритурнельИ до тех пор не кончил танца,Пока не вышел буйный хмель?
О Дионис, как муж, наивныйИ благодарный, как дитя!Ты перенес свой жребий дивныйТо негодуя, то шутя!С каким глухим негодованьемТы собирал с князей оброкИли с рассеянным вниманьемНа фортепьянный шел урок!
Тебе монашеские кельи -Всемирной радости приют,Тебе в пророческом весельиОгнепоклонники поют;Огонь пылает в человеке,Его унять никто не мог.Тебя назвать не смели греки,Но чтили, неизвестный бог!
О величавой жертвы пламя!Полнеба охватил костер -И царской скинии над намиРазодран шелковый шатер.И в промежутке воспаленном,Где мы не видим ничего,-Ты указал в чертоге тронномНа белой славы торжество!
Декабрь 1914
