Николай Доризо - Избранные произведения. В.2-х томах. Т. 1. Стихотворения. Песни

ВРЕМЯ

Алиму Кешокову

Скажи мне,                    что такое вечность:Тысячелетье                         или миг,Миров далеких бесконечностьИли цветок                   в руках моих?Тень          легкой веточки сирениИли над медью древних датУшедших             каменные                                тени,Что на земле                       века стоят?Такого рода мы и племени,Что в нас                 века заключены,Все расстоянья,                               вплоть до времени,Как никогда,                      сокращены!Минуты              мчатся                           по орбитам,Мал          циферблат                                сегодня им.И эта скорость                            стала                                     бытом,Сердцебиением моим!И, может,                 летоисчисленьеПотомки наши поведутНе по годам,                         а по мгновеньям,По датам                 прожитых минут.

«Моя любовь — загадка века…»

Моя любовь —Загадка века,Как до сих порКаналы марсиан,Как найденная флейтаЧеловека,Который жил                      до древних египтян.Как телепатия,Или язык дельфиний,Что, может, совершеннее,Чем наш,Как тот,              возникший вдругНа грани синей,Корабль                с других планетИли мираж.Я так тоскую                           по тебеВ разлуке.И эта непонятная тоска,Как ген,Как область новая науки,Которой                нет                        названия пока.Что ж,            может быть,В далекий век тридцатыйВ растворе человеческой крови,Не лирики,А физик бородатыйОткроет              атомВещества любви.Его прославят                         летописцы века,О нем             молва                            пойдетВо все края.

Природа,               сохрани от человекаХотя бы                этуТайну бытия!

БАБУШКА

Спешит на свидание бабушка,Не правда ли, это смешно?Спешит на свидание бабушка.Он ждет ее возле кино.

Расплакалась внучка обиженно,Сердито нахмурился зять —Спешит на свидание бабушка,Да как же такое понять!

Из дома ушла, оробевшая,Виновная в чем-то ушла…Когда-то давно овдовевшая,Всю жизнь она им отдала.

Кого-то всегда она нянчила —То дочку, то внучку свою —И вдруг в первый раз озадачилаСвоим непокорством семью.

Впервые приходится дочериОтчаянно стряпать обед:Ушла на свидание бабушка,И это на старости лет!

Ушла на свидание бабушка,И совестно ей оттого…Ушла на свидание бабушка,А бабушке — сорок всего.

СТРОКИ О ВРЕМЕНИ

Он, как вершина горная, седой,Старик — могучий гений долголетья.Не покидал аул он отчий свой —Подумать только! — полтора столетья.

При Пушкине уже был взрослым он.Мог бы обнять его вот этими руками.Все человечество далеких тех временУшло с планеты. Он остался с нами.

…Вхожу с почтеньем в тот спокойный дом,В ту вековую тихую обитель…И, как ни странно, думаю о том,Что, может быть, я больший долгожитель.

Хотя бы тем, что выжил на войне,Такой, что не бывало на планете.И это по своей величинеНе менее, чем жить века на свете.

На Капри лето я встречал зимой,А в тундре зиму первого апреля.На тыщи верст помножьте возраст мой,Ведь расстоянье — это тоже время.

И потому я старше, чем старик,Задумчивый ребенок долголетья,Не оставлявший горный свой ЛерикНе год, не два, а полтора столетья.

Я старше на моря, на города,На трудные и легкие маршруты.Не на года,Я старше на минуты.Что, может, больше стоят,Чем года.

ПЕСНЯ ВЕТЕРАНОВ

С. Маркосянцу

Какие б песни мы ни пели.Поем мы песни той войны.Давно мы сняли с плеч шинели,Но снятся нам все те же сны.

Под Ленинградом и под Керчью,Куда бы мы с тобой ни шли,Война выходит нам навстречуНа всех путях родной земли.

Нам, ветеранам, и доныне,Доныне быть на той войне.Война окончилась в Берлине,Но не окончилась во мне.

О ТЕХ, КТО БРАЛ РЕЙХСТАГ

От всей войны,                              от всех утрат,От дымных ветровОсталось                триста шестьдесятПоследних метров.Всего лишь триста шестьдесятДо стен рейхстага.Одна атака нам нужна,Одна атака.Смертельных триста шестьдесят.А за плечамиВойна, огромная войнаС ее боями,И Сталинград и ЛенинградВ крови рассветов.И вот — лишь триста шестьдесятПоследних метров.Они свинцом иссечены.Ты в этой схваткеДойди живым до той стены, —И все в порядке.И ты вернешься в отчий домК жене и детям,Живи хоть сотню лет потомНа белом свете.

А враг и вправду озверел.Ну да — еще бы!Он от отчаянья так смел,От смертной злобы.Вцепился в горло кирпича,Засел в рейхстаге.Животный страх, страх палачаВ его отваге.Стране измученной своейВцепился в горло,Когда он гнал на фронт детейЖестоко, подло.Мне не забудется оно,Нет, не легенда, —Документальное кино,Дней давних лента,Где Гитлер — злой комедиант,Что на парадахВсе клялся — «Киндер!», «Фатерлянд!» —В своих тирадах.С потухшим взглядом мертвеца,Вдоль всех скользящим,На гибель отправлял юнцаПерстом дрожащим…Перед историй ответТеперь он держит…

Гром канонады. Свет ракетИ вой и скрежет.Дождались бы жена, и мать,И дочь в кроватке.Как это страшно — умиратьВ последней схватке…От всей войны, от всех утрат,От дымных ветровОсталось                  триста шестьдесятПоследних метров.Земля вокруг обожжена.Бьют минометы.И каждый метр,                          как вся война,Ее все годы.

Не так уж много было их,Тех, что в атакуВ последний час, в последний мигРвались к рейхстагу,Когда жгли небо добела«Катюш» расчеты.Рейхстаг              не армия                                   брала, —Всего лишь                    роты.Броском,                ползком                                они дралисьНа смертной трассе.Меж ротами оборвалисьПрожилки связи.Нет связи ни с одним КП,Нет связи с миром,И каждый воин сам себеСтал командиром.Он под огнем один за всехРешал задачи,Как полководец и стратегСвоей удачи.Да, по количеству солдатБыл штурм рейхстагаНе то, что бой за Сталинград.И все ж,                 однако,Сраженья                   всей войны святойЧетырехлетнейМы все вели                      за этот бой,Наш бой               последний:Под Сталинградом, и в Крыму.И под Каховкой,И были             залпы все                                   к немуАртподготовкой.И все войска вошли в составТех рот и взводов,Святой порыв свой им отдавИ мощь походов.И даже тот,                     кого наш врагСчитал убитым,К рейхстагу рвался в их рядахПо камням битым.И стали тысячи часовОдним мгновеньем,Смертельных тысячи боев —Одним сраженьем.И всю войну                        прошел                                         солдатСтраны СоветовЗа эти             триста шестьдесятПоследних метров.

И вот ворвался он в рейхстаг,Наш русский парень,И снова бой за каждый шаг,За каждый камень.За каждый лестничный проем,За каждый выступ,Что, словно крепость, мы берем, Идя на приступ.Грохочут залпы тяжело,Как брызги, стекла…Плечо осколком обожгло,Кровь хлещет мокро.Ни грамма ваты, ни бинта,И все ж — да что там! —Нет, не оставит он постаЗа пулеметом.К стене             прижался                              тем плечом,Весь бел               под каской,Зажата              рана                        кирпичом,Как перевязкой.Он в тыл отсюда не уйдетВ час долгожданный.И хлещет жарко пулемет,Как кровь                  из раны.

ТеперьО самом дорогом —О нашем Знамени Победы.Ведь в каждом стяге полковомНам виделись его приметы.И все ж мы верили молве,Что не в Калуге, не в Рязани —То Знамя именно в МосквеШьют из особой,Дивной ткани.Старались мы определитьВ запале нашей детской верыИ бахрому его, и нить,И грандиозные размеры.Когда ж мы вышли на рейхстаг,Когда рвались к его колоннам,Наш каждый взводДержал свой флагПока что скромно зачехленнымС надеждой тайной, что в дыму,В огне израненной планетыСлучится именно емуСтать главным Знаменем Победы.Сатин тех рядовых знамен,Как небывалая отвага,Не к куполу был прикреплен,К колоннам вражьего рейхстага.Алели флаги те в ночи,Еще достойно не воспеты, —Живые, первые лучиБольшого Знамени Победы.И, наконец, взошло оно!Над куполом затрепетало,Так высоко вознесено,Что вся планета увидала!Казалось бы, — простой сатин,А излучает столько света.Да, после всех лихих годинКак хороша она — Победа!

Когда почти что весь рейхстагМы с боя взяли,Когда, как в преисподней, врагЗасел в подвале,Фашисты зданье подожгли,Чтоб стерло пламяХотя б на день с лица землиПобеды Знамя.Горят крепленья потолка,Паркет, бумаги.Воды — за сутки ни глотка,Сухие фляги.Горят шинели до ремней,Сукно дымится.Шнурки обугленных бровей,В ожогах лица.Как выжить в пламени таком,Где камень плавится!Руками голыми с огнемПопробуй справиться!Вздымалось пламя к потолку,И шквал пожараСлужил прикрытием врагуДля контрудара.Из каждой щели, из двери,Как бы по знаку,Враги снаружи и внутриПошли в атаку.Приказ: не медля отступать,Оставить зданье,Но стяг Победы как отдатьНа поруганье!Да, отступали мы не раз,От дыма седы,Но отступать бойцу сейчас,После Победы?..Он драться будет до конца,Штыком, гранатой,В огне, скрываясь от свинцаЗа мрамор статуй.При этом шутит за спинойВильгельма:Мол, заслоняй, меня собойОт пули, шельма!У кайзера нелепый вид,Поскольку косоНемецкой пулею отбитКусочек носа.…И выжил, выстоял солдатСтраны Советов,Прошедший                     триста шестьдесятПоследних метров.

Весь фронт об этом говорил,Дивился диву,Как рядовой боец дарилЧасы комдиву:Часы особые притом,Часы — трофеи;Те, что хранятся под стекломТеперь в музее.Не мог комдив Шатилов ихСебе оставить,—Смысл государственный был в них,И смысл и память!Вот что поведал нам комдив:— Тот склад с часами,Точнее, часовой архивБыл найден нами.Солдаты в ставке склад нашлиИ удивились:Часы давным-давно не шли,В шкафах пылились.Задумал фюрер их вручатьСвоим воякамВ Москве. И, надо полагать,С почетным знаком.Когда же немцев мы в те дниОстановили,Остановились и они, —О них забыли.Теперь никто из тех господ,Кто ждал награды,Их механизм не заведет, —Не те парады!Не по эсэсовским часам.В том суть, что нынеОни достались русским, нам,В самом Берлине.Они историей сданыВ архив в итоге,Часы проигранной войны,Как хлам эпохи!

…Едва отхлынул бой, едваОстыло зданье,В нем в честь такого торжестваШло партсобранье.Те незабвенные часыДостойны саги.Вступали в партию бойцы.И где?В рейхстаге!Пусть            красный стяг,                                      что реет тут,Пусть             цвет ПобедыДомой           отсюда                       унесутИх партбилеты.Рейхстаг в развалинах, в дыму,В ожогах лица…Да, есть за каждого комуЗдесь поручиться.Солдат, он так отгоревалЗа годы эти!Однако хлеб свой отдавалНемецким детям.Те метры,                что прошел солдатДля счастья наций,Лежат,             как триста шестьдесятРекомендаций!

Стою у сумрачных колонн,Огнем омытых.Звучит сквозь годы                                       гимн именНа серых плитах.«Мы из Москвы пришли сюда…»«Мы из России…»Фамилии                 и городаСвои,               родные.Они коснулись древних плит,Как мощных клавиш,И, как орган,                      рейхстаг                                     звучит,И ты,          Германии гранит,Нас,         русских,                        славишь!Гранит Германии,                                ну что ж,Не в той твердыне,Еще себя ты обретешьВ ином                Берлине.Во имя лучших тех годовЗвучит,            как выдох,Хорал           имен                    и городовНа серых плитах.

СОЛДАТСКИЕ ПРАЧКИ