Клены в осенних горах. Японская поэзия Серебряного века - Нацумэ Сосэки
Время
Время уходит. Как уходит красный корабль в море.
Как уходит закатный отблеск со стены амбара,
Как довольное мурлыканье черной кошки…
Время уходит. Неизвестно как, неизвестно когда,
Уходит, отбрасывая легкие тени.
Время уходит. Как уходит красный пароход в море.
Зуёк
В эту ночь за окном кричал зуёк.
Кричал зуёк.
Ночь была холодна – я закрыл окно.
Закрыл окно.
Я фонарь задул, но голос зуйка,
Голос зуйка
В тишине ночной все еще звучит,
Еще звучит.
О зуёк! Ты, наверное, одинок!
Ты одинок?
Ты под ветром продрог на берегу?
На берегу…
О зуёк! Почему ты не уснешь?
Ты не уснешь?
Гаснут отблески звезд в рассветной мгле,
В рассветной мгле.
На синюю фетровую шляпу
Падает снег, на синюю шляпу ложится –
Легких пальцев касанье? Шепот невнятный?
Дух ли саке хмельной? Аромат ли мятный?
Слез мимолетных следы на милых лицах?..
Фешенебельный отель
В отеле фешенебельном из труб веселый дым,
Над крышей ветер мелкий снег взметает.
Лиловый светится фонарь, душе необходим,
И слезы сердца, как снежинки, тают…
Из книги «Рисунки тушью»
Бамбук на снегу
Чистый белый покров земли – а над снежным полем
Необъятная ширь пасмурного зимнего неба.
То ли бледно-лиловым, то ли зеленоватым
Отливает холодный, прозрачный воздух.
На снегу один к одному стволы бамбука.
Выровнявшись в ряд, замерли стволы бамбука.
Стройные прямые стволы ввысь взметнулись –
Контуры очерчены четко, словно на картине.
На ветвях бамбука мелкие сухие листочки.
Между ними глазки набухших завтрашних почек.
В темно-синих тучах, роняющих мрачные тени,
Затаилась горошина платинового солнца.
Полдневная тишь.
Гармония света и тени.
Влажная, нежная отрада –
Ранней весны дыханье.
Чистый белый покров земли – а над снежным полем
Необъятная ширь пасмурного зимнего неба.
На снегу один к одному стволы бамбука
В зеленоватых бликах.
Летний луг
На глаза попадаются скромные цветики ромашки
Да поблекшие белые головки полевого мака.
Под палящим солнцем иду –
Шляпа осталась дома.
О цикады в траве! Неумолчно звенящие цикады!
Уж не дальний ли ропот волн, не шум ли прибоя
Этот неугомонный хор?..
(И трубка тоже забыта.)
На глаза попадаются скромные цветики ромашки
Да поблекшие белые головки полевого мака.
Ночь в пору ранней осени
Полная луна шестнадцатой ночи
Чуть пошла на убыль.
Сполохи во мраке.
Отдаленных звезд влажное мерцанье.
Туч лиловых вата.
Сполохи во мраке.
Моря мерный плеск, приглушенный рокот.
Отголоски бури.
Сполохи во мраке.
Все светлей луна – на холме вздыхают
Заросли бамбука.
Сполохи во мраке.
Всюду на лугах звонкие цикады,
Блеск росы осенней.
Сполохи во мраке.
Лунный свет – неясные созвучья
* * *
Лунной ночью
табачного дыма не видно –
один лишь запах.
* * *
Улыбка младенца –
едва народившийся месяц, –
как звезда, тускло мерцает.
* * *
Роса окропила
листья мака в лунную ночь
у корней бамбука.
* * *
В лунную ночь
все предметы кажутся ближе,
тени скользят –
И с дубов как будто не листья,
а большие цветы облетают.
* * *
Прозвучали рядом
голоса людей на лугу.
Шиповник в лунном сиянье.
* * *
В лунную ночь
тень от листьев саса ложится
на белесый срез пня.
* * *
В лунную ночь
непроглядный туман меж дубов
каплями стекает.
* * *
Под лучами луны
у тропы на лугу не стихает
крик перепелок.
* * *
Ветерок то подует,
то уляжется вновь.
В лунных бликах ночною порой
стволы бамбука.
* * *
В лунную ночь
пролетел во мраке тидори,
протяжно клича.
* * *
В сумраке ночи
по волнам, освещенным луной,
движется лодка.
* * *
Но и лунные блики
Таят неизбывную боль,
Словно красный пестик
В белом лотосе, что поутру
Распустился, встречая солнце…
