Алексей Апухтин - Стихотворения
1863
112
Давно уж нет любви меж нами, Я сердце жадно берегу, Но равнодушными глазами Ее я видеть не могу.
И лишь заслышу звук знакомый Ее замедленных речей, Мне снятся старые хоромы И зелень темная ветвей.
Мне снится ночь… Пустое поле… У ног колышется трава; Свободней дышит грудь на воле, Свободней сыплются слова…
А то иным душа согрета, И мне, Бог знает почему, Всё снится старый сон поэта И тени, милые ему, —
Мне снится песня Дездемоны, Ромео пролитая кровь, Их вечно памятные стоны, Их вечно юная любовь…
Я весь горю святой враждою К глупцу, злодею, палачу, Я мир спасти хочу собою, Я жертв и подвигов хочу!
Мне снится всё, что сниться может, Что жизнь и красит, и живит, Что ум святым огнем тревожит, Что сердце страстью шевелит.
1863?
113. РОМАНС
Помню, в вечер невозвратный Посреди толпы чужой Чей-то образ благодатный Тихо веял предо мной.
Помню, в час нежданной встречи И смятение, и страх, Недосказанные речи Замирали на устах…
Помню, помню, в ночь глухую Я не спал… Часы неслись, И на грудь мою больную Слезы жгучие лились…
А сквозь слезы — с речью внятной И с улыбкой молодой Чей-то образ благодатный Тихо веял предо мной.
1863?
122. К МОРЮ
Увы, не в первый раз, с подавленным рыданьем, Я подхожу к твоим волнам И, утомясь бесплодным ожиданьем, Всю ночь просиживаю там… Тому уж много лет: неведомая сила Явилася ко мне, как в мнимо-светлый рай, Меня, как глупого ребенка, заманила, Шепнула мне — люби, сказала мне — страдай! И с той поры, ее велению послушный, Я с каждым днем любил сильнее и больней… О, как я гнал любовь, как я боролся с ней, Как покорялся малодушно!.. Но наконец, устав страдать, Я думал — пронеслась невзгода… Я думал — вот моя свобода Ко мне вернулася опять… И что ж: томим тоскою, снова Сижу на этом берегу, Как жалкий раб, кляну свои оковы, Но — сбросить цепи не могу. О, если слышишь ты глагол, тебе понятный, О море темное, приют сердец больных, — Пусть исцелят меня простор твой необъятный И вечный ропот волн твоих. Пускай твердят они мне ежечасно Об оскорблениях, изменах, обо всем, Что вынес я в терпении тупом… . . . . . . . . . . . Теперь довольно. Уж мне прежних дней не видеть, Но если суждено мне дальше жизнь влачить, Дай силы мне, чтоб мог я ненавидеть, Дай ты безумье мне, чтоб мог я позабыть!..
1867
126
Осенней ночи тень густая Над садом высохшим легла. О, как душа моя больная В тоске любви изнемогла! Какие б вынес я страданья, Чтоб в этот миг из-за кустов Твое почувствовать дыханье, Услышать шум твоих шагов!
1868
Село Покровское
129. К ГРЕТХЕН
Во время представления "Le petit Faust"[10]
И ты осмеяна, и твой черед настал! Но, Боже правый! Гретхен, ты ли это? Ты — чистое создание поэта, Ты — красоты бессмертный идеал! О, если б твой творец явился между нами Из заточенья своего, Какими б жгучими слезами Сверкнул орлиный взор его! О, как бы он страдал, томился поминутно, Узнав дитя своей мечты, Свои любимые черты В чертах француженки распутной! Но твой творец давно в земле сырой, Не вспомнила о нем смеющаяся зала, И каждой шутке площадной Бессмысленно толпа рукоплескала… Наш век таков. Ему и дела нет, Что тысячи людей рыдали над тобою, Что некогда твоею красотою Был целый край утешен и согрет. Ему бы только в храм внести слова порока, Бесценный мрамор грязью забросать, Да пошлости наклеивать печать На всё, что чисто и высоко!
Лето или осень 1869
143. А. С. ДАРГОМЫЖСКОМУ
С отрадой тайною, с горячим нетерпеньем Мы песни ждем твоей, задумчивый певец! Как жадно тысячи сердец Тебе откликнутся могучим упоеньем! Художники бессмертны: уж давно Покинул нас поэта светлый гений, И вот "волшебной силой песнопений" Ты воскресаешь то, что им погребено. Пускай всю жизнь его терзал венец терновый, Пусть и теперь над ним звучит неправый суд, Поэта песни не умрут: Где замирает мысль и умолкает слово, Там с новой силою аккорды потекут… Певец родной, ты брат поэта нам родного, Его безмолвна ночь, твой ярко блещет день, — Так вызови ж скорей, творец "Русалки", снова Его тоскующую тень!
Конец 1860-х годов
146. ОГОНЕК
Дрожа от холода, измучившись в пути, Застигнутый врасплох суровою метелью, Я думал: лошадям меня не довезти И будет мне сугроб последнею постелью…
Вдруг яркий огонек блеснул в лесу глухом, Гостеприимная открылась дверь пред нами, В уютной комнате, пред светлым камельком, Сижу обвеянный крылатыми мечтами.
Давно молчавшая опять звучит струна, Опять трепещет грудь волненьями былыми, И в сердце ожила старинная весна, Весна с черемухой и липами родными…
Теперь не страшен мне протяжный бури вой, Грозящий издали бедою полуночной, Здесь — пристань мирная, здесь — счастье и покой, Хоть краток тот покой и счастье то непрочно.
О, что до этого! Пускай мой путь далек, Пусть завтра вновь меня настигнет буря злая, Теперь мне хорошо… Свети, мой огонек, Свети и грей меня, на подвиг ободряя!
1871
