Алексей Апухтин - Стихотворения
1 января 1859
Санкт-Петербург
86. ГРЕЦИЯ
Посвящается Н. Ф. Щербине
Поэт, ты видел их развалины святые, Селенья бедные и храмы вековые, — Ты видел Грецию, и на твои глаза Являлась горькая художника слеза. Скажи, когда, склонясь под тенью сикоморы, Ты тихо вдаль вперял задумчивые взоры И море синее плескалось пред тобой, — Послушная мечта тебе шептала ль страстно О временах иных, стране совсем иной, Стране, где было всё так юно и прекрасно? Где мысль еще жила о веке золотом, Без рабства и без слез… Где, в блеске молодом, Обожествленная преданьями народа, Цвела и нежилась могучая природа… Где, внемля набожно оракула словам, Доверчивый народ бежал к своим богам С веселой шуткою и речью откровенной, Где боги не были угрозой для вселенной, Но идеалами великими полны… Где за преданием не пряталося чувство, Где были красоте лампады возжены, Где Эрос сам был бог, а цель была искусство; Где выше всех венков стоял венок певца, Где пред напевами хиосского слепца Склонялись мудрецы, и судьи, и гетеры; Где в мысли знали жизнь, в любви не знали меры, Где всё любило, всё, со страстью, с полнотой, Где наслаждения бессмертный не боялся, Где молодой Нарцисс своею красотой В томительной тоске до смерти любовался, Где царь пред статуей любовью пламенел, Где даже лебедя пленить умела Леда И, верно, с трепетом зеленый мирт глядел На грудь Аспазии, на кудри Ганимеда…
13 января 1859
88. В ГОРЬКУЮ МИНУТУ
Небо было черно, ночь была темна. Помнишь, мы стояли молча у окна, Непробудно спал уж деревенский дом. Ветер выл сердито под твоим окном, Дождь шумел по крыше, стекла поливал, Свечка догорела, маятник стучал… Медленно вздыхая, ты глядела вдаль, Нас обоих грызла старая печаль! Ты заговорила тихо, горячо… Ты мне положила руку на плечо… И в волненье жадном я приник к тебе… Я так горько плакал, плакал о себе! Сердце разрывалось, билось тяжело… То давно уж было, то давно прошло! . . . . . . . . . . . . . . . . . . О, как небо черно, о, как ночь темна, Как домами тяжко даль заслонена… Слез уж нет… один я… и в душе моей, Верь, еще темнее и еще черней.
7 февраля 1859
92
Мы на сцене играли с тобой И так нежно тогда целовались, Что все фарсы комедии той Мне возвышенной драмой казались.
И в веселый прощания час Мне почудились дикие стоны: Будто обнял в последний я раз Холодеющий труп Дездемоны…
Позабыт неискусный актер, Поцелуи давно отзвучали, Но я горько томлюся с тех пор В безысходной и жгучей печали.
И горит, и волнуется кровь, На устах пламенеют лобзанья… Не комедия ль эта любовь, Не комедия ль эти страданья?
20 апреля 1859
93
Какое горе ждет меня? Что мне зловещий сон пророчит? Какого тягостного дня Судьба еще добиться хочет? Я так страдал, я столько слез Таил во тьме ночей безгласных, Я столько молча перенес Обид, тяжелых и напрасных; Я так измучен, оглушен Всей жизнью, дикой и нестройной, Что, как бы страшен ни был сон, Я дней грядущих жду спокойно… Не так ли в схватке боевой Солдат израненный ложится И, чуя смерть над головой, О жизни гаснущей томится, Но вражьих пуль уж не боится, Заслыша визг их пред собой.
3 мая 1859
97
Когда был я ребенком, родная моя, Если детское горе томило меня, Я к тебе приходил, и мой плач утихал — На груди у тебя я в слезах засыпал.
Я пришел к тебе вновь… Ты лежишь тут одна, Твоя келья темна, твоя ночь холодна, Ни привета кругом, ни росы, ни огня… Я пришел к тебе… Жизнь истомила меня.
О, возьми, обними, уврачуй, успокой Мое сердце больное рукою родной, О, скорей бы к тебе мне, как прежде, на грудь, О, скорей бы мне там задремать и заснуть.
1 июня 1859
Село Александровское
99
Безмесячная ночь дышала негой кроткой. Усталый я лежал на скошенной траве. Мне снилась девушка с ленивою походкой, С венком из васильков на юной голове.
И пела мне она: "Зачем так безответно Вчера, безумец мой, ты следовал за мной? Я не люблю тебя, хоть слушала приветно Признанья и мольбы души твоей больной.
Но… но мне жаль тебя… Сквозь смех твой в час прощанья Я слезы слышала… Душа моя тепла, И верь, что все мечты и все твои страданья Из слушавшей толпы одна я поняла.
А ты, ты уж мечтал с волнением невежды, Что я сама томлюсь, страдая и любя… О, кинь твой детский бред, разбей твои надежды, Я не хочу любить, я не люблю тебя!"
И ясный взор ее блеснул улыбкой кроткой, И около меня по скошенной траве, Смеясь, она прошла ленивою походкой С венком из васильков на юной голове.
22 июня 1859
Игино
102
Не в первый день весны, цветущей и прохладной, Увидел я тебя! Нет, осень близилась, рукою беспощадной Хватая и губя.
Но чудный вечер был. Дряхлеющее лето Прощалося с землей, Поблекшая трава была, как в час рассвета, Увлажена росой;
Над садом высохшим, над рощами лежала Немая тишина; Темнели небеса, и в темноте блистала Багровая луна.
Не в первый сон любви, цветущей и мятежной, Увидел я тебя! Нет! прежде пережил я много грусти нежной, Страдая и любя.
Но чудный вечер был. Беспечными словами Прощался я с тобой; Томилась грудь моя и новыми мечтами, И старою тоской.
Я ждал: в лице твоем пройдет ли тень печали, Не брызнет ли слеза? Но ты смеялася… И в темноте блистали Светло твои глаза.
9 августа 1859
