Константин Бальмонт - Том 1. Стихотворения

К Бодлеру

Как страшно-радостный и близкий мне пример,Ты все мне чудишься, о, царственный Бодлер,Любовник ужасов, обрывов, и химер!

Ты, павший в пропасти, но жаждавший вершин,Ты, видевший лазурь сквозь тяжкий желтый сплин,Ты, между варваров заложник-властелин!

Ты, знавший Женщину, как демона мечты,Ты, знавший Демона, как духа красоты,Сам с женскою душой, сам властный демон ты!

Познавший таинства мистических ядов,Понявший образность гигантских городов,Поток бурлящийся, рожденный царством льдов!

Ты, в чей богатый дух навек перелитаВ одну симфонию трикратная мечта:Благоухания, и звуки, и цвета!

Ты, дух блуждающий в разрушенных мирах,Где привидения Друг в друге будят страх,Ты, черный, призрачный, отверженный монах!

Пребудь же призраком навек в душе моей,С тобой дай слиться мне, о, маг и чародей,Чтоб я без ужаса мог быть среди людей!

К Лермонтову

Нет, ни за то тебя я полюбил,Что ты поэт и полновластный гений,Но за тоску, за этот страстный пылНи с кем неразделяемых мучений,За то, что ты нечеловеком был.

О, Лермонтов, презрением могучимК бездушным людям, к мелким их страстям,Ты был подобен молниям и тучам,Бегущим по нетронутым путям,Где только гром гремит псалмом певучим.

И вижу я, как ты в последний разБеседовал с ничтожными сердцами,И жестким блеском этих темных глазТы говорил: «Нет, я уже не с вами!»Ты говорил: «Как душно мне средь вас!»

Гипербореи

За горами Рифейскими, где-то на север от Понта,В странах мирных и ясных, где нет ни ветров, ни страстей,От нескромных укрытые светлою мглой горизонта,Существуют издревле селенья блаженных людей.

Не бессмертны они, эти люди с блистающим взглядом,Но они непохожи на нас, утомленных грозой,Эти люди всегда отдаются невинным усладам,И питаются только цветами и свежей росой.

Почему им одним предоставлена яркая слава,Безмятежность залива, в котором не пенится вал,Почему неизвестна им наших мучений отрава,Этой тайны святой самый мудрый из нас не узнал.

Нс бессмертны они, эти люди, меж нами — другие,Но помногу веков предаются они бытию,И, насытившись жизнью, бросаются в воды морские,Унося в глубину сокровенную тайну свою.

Страна Исседонов

Сие приятное баснословие.

На восток от аргиппеев,Там, в Татарии Великой,Змей живет, краса всех змеев,Многочудный, многоликий.

Там, без тягостных законов,В заколдованной долине,Жило племя исседонов,Говорят, живет доныне.

Судьбы их — гиероглифы,Край их — золотом богатый,И таинственные грифыСтерегут тот край заклятый.

Восемь месяцев — целебныйХолод дышит над страною,И летает змей волшебный,И мерцает чешуею.

Кто туда неосторожноИз другой страны заглянет,Тот, — предание неложно, —В изумленьи камнем станет.

Все пути туда закляты,Возле самого преддверьяЛьды восходят, как палаты,Снег и град, как пух и перья.

Камни, золото и холод,Закаленная природа,И никто ни стар, ни молод,Неизменно в год из года.

Только змей в игре извивов,Золотисто-изумрудный,Изменяет цвет отливов,Многоликий, многочудный.

Избраннику

Отчего так бесплодно в душе у тебяЗамолкают созвучья миров?Отчего, не любя ни других, ни себя,Ты печален, как песня без слов?

Ты мечтой полусонной уходишь за граньОтдаленных небесных глубин.Пробудись и восстань, и воздушную ткань,Развернув, созерцай не один.

О, раскрой перед нами узоры мечты,Загоревшейся в сердце твоем!Покажи нам черты сверхземной красоты,Мы полюбим ее и поймем!

Те же мысли у каждого дремлют в тиши,И мгновенья заветного ждут.О, приди, поспеши, и для каждой души,От созвучья, цветы расцветут.

Мы ответим как Море на ласку Луны,А не вражеским криком врагу: —Мы как брызги волны из одной глубины,Мы умрем на одном берегу!

«Мой друг, есть радость и любовь…»

Мой друг, есть радость и любовь,Есть все, что будет вновь и вновь,Хотя в других сердцах, не в наших.Но, милый брат, и я, и тыМы только грезы Красоты,Мы только капли в вечных чашахНеотцветающих цветов,Непогибающих садов.

Из Зенд-Авесты

(гимн)

Три бога есть: Гаома, Веретрагна,И Тистрия. Гаома — бог Бессмертья,Могучий Веретрагна — бог Победы,И Тистрия — молниеносных Бурь.Но выше их есть бог — Агурамазда,Он создал все, в чем знание и жизнь.Молитва — дочь его; святое слово —Его душа; святое помышленьеЕсть луч от Солнца правды запредельной,Есть отзвук сочетаний мировых,Проникновенный взгляд Агурамазды.Воздайте же Всевышнему хвалу!О, ты, всегда единый в разных формах!Пресветлый бог порядка, Ашаван!Агура, пышно-царственный властитель!Датар, создатель света, бог огня!Всевидящий, всеведущий, Маздао!

Оттуда

Я обещаю вам сады…

Я обещаю вам сады,Где поселитесь вы навеки,Где свежесть утренней звезды.Где спят нешепчущие реки.

Я призываю вас в страну,Где нет печали, ни заката,Я посвящу вас в тишину,Откуда к бурям нет возврата.

Я покажу вам то, одно,Что никогда вам не изменит,Как камень, канувший на дно,Верховных волн собой не вспенит.

Идите все на зов звезды,Глядите, я горю пред вами.Я обещаю вам садыС неомраченными цветами.

Луна

Луна богата силою внушенья,Вокруг нее всегда витает тайна.Она нам вторит: «Жизнь есть отраженье,Но этот призрак дышит не случайно».

Своим лучом, лучом бледно-зеленым,Она ласкает, странно так волнуя,И душу побуждает к долгим стонамВлияньем рокового поцелуя.

Своим ущербом, смертью двухнедельной,И новым полновластным воссияньем,Она твердит о грусти не бесцельной,О том, что свет нас ждет за умираньем.

Но нас маня надеждой незабвенной,Сама она уснула в бледной дали,Красавица тоски беспеременной,Верховная владычица печали!

Тучи

Но разве тучи не рабы?

Нет рабства в мире, если все — одно.Сам создал я неправду мирозданья,Чтоб было ей в грядущем суждено,

Пройдя пути измены и страданья,Вернуться вновь к таинственной черте,Где примет все иные очертанья,

Где те же мысли — вот, уже не те.Так серые пары, покинув травы,Возносятся к безмерной высоте,

Роняют тень на долы, на дубравы,Их светел путь, их манит гул борьбы,И радугой они пред миром правы.

Нет, ты не прав! Нет, тучи не рабы!

«Я в глазах у себя затаил…»

Я в глазах у себя затаилОтраженье сокровищ чужих,Красоту позабытых могил,И другим недосказанный стих.

Я в душе у себя отыскалГармонически бьющий родник:Этих струй уже кто-то алкал,Но губами он к ним не приник.

Оттого-то в словах у меняТак загадочно много огней: —Я закат непогасшего дня,Я потомок могучих царей.

Прогалины