Антология - Западноевропейская поэзия XХ века
ДЕНЬ ПОМИНОВЕНЬЯ
Перевод 3. Морозкиной
На берег рушится волна.Вода струями сверху налетела.Но теплится свеча, что мною зажжена.
Я мать любимую увидеть бы хотела…В песок прохладный телом я погруженаИ знаю: этот мир душе дороже тела…
Душе я больше не нужна.Ее бы я в наряд из раковин одела, —Но, к этой грубой плоти приговорена,
Она в залог мне милой матерью дана.Слежу за ней тайком — далёко залетела.Ее приют — моих багровых скал стена.Она гнездится там, а я осиротела.
СУМЕРКИ
Перевод 3. Морозкиной
Устало я глаза полузакрылаНа сердце у меня туман и мглаЯ руку жизни больше не нашлаКоторую когда-то отстранилаИ вот меня безмерно поглотилаИ во плоти на небо увлеклаА раннею порою я цвелаНочь радостно меня взрастилаМечта своей волшбою напоилаТеперь от щек моих бледнеют зеркала
БЕРРИС ФОН МЮНХГАУЗЕН
Перевод Арк. Штейнберга
Беррис фон Мюнхгаузен (1874–1945). — Вслед за англичанином Р. Киплингом возродил жанр баллады, воспевающей воинские и рыцарские доблести: «Баллады» (1901), «Книга рыцарских песен» (1903), «Сердце под кольчугой» (1912), «Книга баллад» (1924, 1943). После первой мировой войны реваншистские настроения привели его к нацистам. После разгрома гитлеровской Германии покончил с собой. Мы печатаем ранние стихи поэта, в которых сильна гуманистическая традиция.
ЗОЛОТОЙ МЯЧ
Я в отрочестве оценить не могЛюбви отца, ее скупого жара;Как все подростки — я не понял дара,Как все мужчины — был суров и строг.
Теперь, презрев любви отцовской гнет,Мой сын возлюбленный взлетает властно;Я жду любви ответной, но напрасно:Он не вернул ее и не вернет.
Как все мужчины, о своей винеНе мысля, он обрек нас на разлуку.Без ревности увижу я, как внукуОн дар вручит, что предназначен мне.
В тени времен мерещится мне сад,Где, жребием играя человечьим,Мяч золотой мы, улыбаясь, мечемВсегда вперед и никогда назад.
СТАРЫЕ ЛАНДСКНЕХТЫ
Есть в Небесах домишко простой,Где находят вояки посмертный постой.Вдали от пророков и ангельской сворыОни у камина ведут разговоры,Гонимые пасынки райской семьи,Ландскнехты, спасшие души свои.
Наскучив молчанием благоговейным,Рубаки вздыхают о флягах с рейнвейном.Ан в Небесах угощаться нельзя!Разве что херувимчик босой,Среди облаков разноцветных скользя,Напоит их свяченой росой…
Сыграть бы в картишки, ругаясь при этом!Но карты и ругань в Раю под запретом;Когда же бедняги идут напролом,Из уст вылетает не брань, а псалом.Тут, изумленный таким превращеньем,Мнется ослушник с великим смущеньем;Побагровев, как бурак молодой,Глупо молчит и трясет бородой.
Да, трикраты блаженны они!Но боже! Как мало в Раю солдатни!Щеголи, весельчаки, горлопаны,Их собутыльники и друзья,Рубленый сброд, оголтелый и пьяный,Грешное братство меча и ружья, —Все они, все, по воле господней,Коптятся и жарятся в преисподней.
Иногда искушают спасенных солдатЗнакомые громы, что снизу летят.Барабанная дробь рассыпается там:«Тара-там-там-там, тара-там-там-там».Бегут ландскнехты к небесным вратамИ жадно глядят, толпясь на пороге,В пыльную пропасть, где вьются дороги,Где барабан на парад сзывает,Где фанфара, как щука, пасть разевает;Лошади ржут, оружие блещет,Рваное знамя в воздухе плещет,Деревни горят, и пламя, играя,Клубится к вратам постылого Рая.Ландскнехты смакуют знакомую гарь,Вслушиваются в хриплые трубы,Трясутся их руки, сжимаются зубы…
Но тут появляется Петр-ключарьИ гонит несчастных ландскнехтов назад.Еще последний, единственный взгляд!..Они сидят у камина снова,Но ни один не промолвит слова.Они внимают, как еле-елеБормочут внизу барабанные трели,Как ветер доносит к небесным вратам:«Тара-там-там-там, тара-там-там-там…»
РУДОЛЬФ БОРХАРТ
Перевод В. Леванского
Рудольф Борхарт (1877–1945). — Поэт идейно отошел от круга Георге, но так и остался автором для интеллектуальной элиты. Более известен как переводчик античных писателей. Значительное время жил в добровольном изгнании в Италии, где и был схвачен гестапо в 1944 г. Умер вскоре после удавшегося побега из концлагеря. Книги стихов — «Полуспасшаяся душа» (1920), «Творение из любви» (1923), «Ямбы» (в названии обыгрывается древнегреческое значение слова — «стихи-поношения», 1935; изданы посмертно в 1967 г.) и др. — свидетельствуют о большом формальном мастерстве в сочетании с некоторой тематической и эмоциональной бедностью. Переводится впервые.
НАДПИСЬ НА ОБРАТНОЙ СТОРОНЕ ЗЕРКАЛА
Если в зеркало она глядится,Снова, снова я шепчу:«Что за чудо — не спугните… чу! —В этом тусклом обруче таится…»
Зеркало, все прочее — забвенье,Все — игра пустых теней,Если только от нее и к нейНежное летает отраженье.
Просияй — и счастья целый ворохЕй верни, и пусть в лучахСумрак пропадет, растает страх —Безотчетный, скользкий страх во взорах.
В горький час яви моей любимойСветлый лик — тот самый лик,Глядя на который я постигЧудо жизни в миг неповторимый.
БОКАЛ
Ты глядишь, бокал вина,Как глаза моей тревоги.Или впрямь душа больна?Мрак мерцает черноокий.Переливы льда в кругу стекла,Зеркало теней, крутая мгла.
Над бокалом аромат —Над бокалом бесы скачут.Жажду дикую таят,Злость и яд в ухмылке прячут.У меня в мечтах она одна —И звенит в ушах: «Так пей до дна».
Не грусти, любовь моя,Обо мне не думай плохо.Хоть и много выпил я,Все же я не выпивоха:Пьяница у бочки задремал,А тебя я вижу сквозь бокал.
Подниму бокал огняИ поставлю осторожно.Этот лед обжег меня.Неужели невозможноПоднести к губам ее ладонь,Чтоб проник сквозь камень мой огонь?
МАНОН[57]
Мой милый друг, тебя мне жаль:Один — всю ночь — у моего порога!Мне душу бередит твоя печаль.Но все пройдет. К чему тревога —
Ничто не вечно. Я в себе не властна.К примеру, если заново начать,Как знать, — а вдруг все сложится прекрасно,Все то, что не сбылось, — как знать.
Откуда золото? Ответ туманный:Об этом знает новый кавалер.Но если он залез в твои карманы,Я награжу тебя на свой манер.
На все твои мольбы, записки, речиЧто мне сказать? Я только вся в слезах.Назначь мне час и место встречи.Мы будем рядом — и что мне страх!
Не скрою, я пленилась новизною.Она прекрасной кажется всегда.Оставь упреки — я тебя не стою.Избавь меня от ложного стыда.
Казалось мне, когда была твоею,Что я люблю. Но ты забудь мечту.Нет, я не для тебя. Я не сумеюНайти в себе любовь и чистоту.
Хороший мой, постой, не уходи же!Останемся друзьями. Слово дам,Другие недурны, но ты мне ближе.Ты мне по нраву — ты знаешь сам.
Как девочка на шаре, я ликую.Мне боязно — но поиграть позволь,Не возноси меня на высоту такую:Сорвусь — а для тебя такая боль!
ГАНС КАРОССА
